Камилла не сомневалась, что на самом деле он проверяет — и не одобряет — толщину жировой прослойки между ее костями и кожей. Астроном была уверена, что, следуй она диетологическим советам Дэвида, быть бы ей еще жирней самой дородной модели Рубенса.

Дэвид неодобрительно фыркнул, прекратил свое прощупывание и нагнулся, чтобы поверх плеча Камиллы вглядеться в заполнившее весь экран изображение галактики Андромеды.

— Послушай, это не имитация. Это настоящая картинка. И чертовски хорошая.

— Хорошая? А ты привереда. Что, нет? Я бы скорее сказала — идеальная. — Камилла ожидала этого важного второго мнения, прежде чем позволила себе ощутить приятное тепло полного удовлетворения. — Все тесты показывают, что мы безошибочно ловим фокус и близки к ограниченному дифракцией разрешению. Последняя группа телескопов подключилась пять часов тому назад. Выясняется, что зеркала вовсе не имели повреждений — все дело было просто в предсказательных алгоритмах на местных компьютерах, которым требовалась маленькая промывка и прочистка. Теперь смотри. Я собираюсь сделать электронное увеличение с высоким разрешением.

Дэвид терпеливо наблюдал, как всегда пораженный скоростью и точностью работы системы управления Камиллы. Поле сместилось, сосредоточиваясь на одной из спиральных «рук» Андромеды. Облако звезд молниеносно разрежалось до точек, затем принялось стремительно рассыпаться по краям поля зрения, пока в центре не остался один пылающий желтый карлик. Увеличение продолжалось, теперь уже сосредоточиваясь на яркой световой крапинке, прижавшейся поближе к материнской звезде. Крапинка все росла и росла — и наконец стала демонстрироваться как отчетливый диск, на котором континенты формировали темные, неровные пятна на серо-голубом фоне.

— Для медиа-удара я выбрала близкую мишень — М31, два миллиона световых лет отсюда. Затем провела компьютерное сканирование на предмет соответствия солнечному типу. Эта планета находится примерно на том же расстоянии от своей звезды, что и Земля от Солнца. Спектральный анализ показывает, что перед нами атмосфера с высоким содержанием кислорода. В голубых зонах тоже есть вода. Прикинь, никто на нас оттуда точно так же не таращится?

— Если таращится, то надеюсь, у него сейчас лучшее время для наблюдений, чем будет у нас, когда люди эту картинку увидят. Вот. Пройдись хотя бы по кромке. — В руке у Дэвида Ламмермана были два контейнера с супом. Один он протянул Камилле.

Она с неохотой взяла суп. Вечно Дэвид пытался ее накормить. Намерения у него были самые лучшие, но когда Камилла работала, интерес к еде у нее начисто пропадал. Все говорили ей, что она слишком тощая, что ей нужно немножко подкормиться. Бесполезно было объяснять всем, что ее хрупкость тощей блондинки так же обманчива, как и ее по-детски наивная наружность. Она никогда не болела, ее тело было крепким и выносливым, как стальная проволока, — хотя у Дэвида, безусловно, имелись тому свидетельства.

— Как только люди увидят это изображение, медовый месяц будет закончен, — продолжил Ламмерман, втискиваясь в кресло сбоку от Камиллы. Двухметрового роста и могучего телосложения, он втрое превосходил ее по весу. Пол-литровый контейнер с супом Дэвид опорожнил тремя быстрыми глотками, пока Камилла прятала свой за монитором. Дэвид быстро его оттуда вытащил, открыл крышку и снова вручил Камилле.

— Что, слишком хорошо? — спросила она, послушно делая глоток. — Я об изображениях, понятное дело, не о супе.

— Так хорошо, что лучше и не бывает. Как только люди поймут, что все уже наверху и пашет как зверь, нас выдавят из графика. Все наше время уйдет какому-нибудь серому кардиналу, в голове у которого лет пятьдесят никаких мыслей не водилось.

Вообще-то Дэвид не хотел давать ответ, и в нем не нуждался. Они с Камиллой уже достаточно по этому поводу поворчали. Это была старая как мир жалоба молодых астрономов. Ты делал всю собачью работу, убивал годы на починку, чистку и калибровку приборов, одновременно планируя наблюдательные программы для занятия самыми фундаментальными проблемами астрономии; а как только все оказывалось в идеальной готовности, твои начальники и предполагаемые благодетели приходили, присваивали лучшее время для наблюдений и развозили его по капелькам на устаревшие и дискредитированные теории.

В свои двадцать четыре года Дэвид Ламмерман был уже вполне компетентен, и прекрасно это знал. Кроме того, он был нетерпелив. Его совсем не утешала мысль о том, что когда-нибудь его время придет. И в свои двадцать семь лет Камилла Гамильтон уже начинала задумываться, придет ли когда-нибудь ее время. В центре РСН она была на два года дольше Дэвида, и он знал ее возможности, даже если больше никто их не замечал.

— Тогда увольняйся. — Камилла смогла прочесть мысли Дэвида, вглядываясь в него поверх контейнера с супом. — А я заберу твое время для наблюдений.

— С тебя станется. Так и пытаешься это провернуть. — Дэвид улыбнулся Камилле и сел, вороша рукой роскошную копну кудрявых светлых волос. Камилла отметила, какой он симпатичный и здоровый на вид. Здоровый умственно и физически. Она была уверена и в том, и в другом — уверена так, что не готова была еще кому-то в этом признаться.

Здесь-то и содержалась ирония. В течение трех лет совместной работы, часто круглосуточной, когда они неизменно делили одни и те же тесные жилые помещения, — а после первых трех месяцев одну и ту же постель, — у них с Дэвидом ни разу не возникло ни одного толкового спора. Они обо всем друг другу рассказывали. Камилла доверила бы Дэвиду все, что у нее было, включая саму ее жизнь. Но... она не готова была сделать открытое признание.

Дэвид не мог этого понять. Камилла и сама этого не понимала. Быть может, так получалось из-за Тима Кайзера, предшественника Дэвида Ламмермана в центре РСН? Они с Тимом тоже были любовниками — правда, недолго. Когда Тим наконец объявил ей, что знает о ее романах с полдюжиной других мужчин в центре, что он больше не может выносить ее пренебрежения и что для дальнейшей работы он отбывает обратно на Землю, Камилла ощутила подлинную скорбь... и великое облегчение.

Пусть же это больше не повторится.

— У нас будет не больше дня-двух. — Голос Дэвида вторгся в ее мысли. — Затем народ поймет, что РСН работает без сучка и задоринки. Так что лучше сделать как можно больше прямо сейчас. Андромеда вполне годится для медиа-атаки, но давай все-таки установим несколько по-настоящему серьезных мишеней. Что-нибудь на приличном расстоянии отсюда.

«Вот оно и началось», — подумала Камилла. Она предпочла бы избежать взгляда Дэвида, но заставила себя развернуть кресло и обратиться к нему лицом.

— Я уже это сделала. РСН установлена на мишень в одиннадцати миллиардах световых лет отсюда. — Камилла говорила торопливо, зная, что ее следующие слова остановят одобрительный кивок Дэвида. — Она будет наблюдать за протозвездным облаком, которое я обнаружила на прошлогоднем пробном прогоне.

— Формирование звездных систем! Это же низкоэнергетично, а кроме того, это бесполезная наука. Мы не должны тратить ни миллисекунды на подобную чепуху.

— Только потому, что твоим интересам случилось сосредоточиться на квазарах...

— Интенсивные источники энергии — вот где можно узнать что-то действительно новое. Но не в протозвездных облаках. Просто преступление брать все возможности РСН и транжирить их на круглосуточное наблюдение за тем, что можно так же прекрасно увидеть, используя другой инструмент...

— Чушь! Ты не хуже меня знаешь, что это неправда. Если мы вообще когда-то собираемся понять эффективные сечения аномальных термоядерных реакций, которые мы фиксируем прямо здесь, в нашей родной Солнечной системе, нам требуется РСН. Мы должны пронаблюдать за звездной термоядерной реакцией и формированием звездных систем в самом начале, прежде чем сверхновые произведут рассеяние элементов и изменят правила игры.

Хотя Камилла спорила так же горячо, как и Дэвид — и наслаждалась этим, вот что было самое поразительное! — она подозревала, что все это пустая трата времени. Они уже не один год понимали, что этот день придет. Пока Распределительная Система Наблюдения работала кое-как или вообще не работала, постепенно доходя до нового функционирования после разрушения во время Великой войны, они с Дэвидом уже отхватили себе достаточное время для наблюдений, преследуя собственные частные интересы. Но с полным возвращением РСН в строй — а этого факта они скрыть не могли, — наблюдатели-визитеры роем слетятся сюда. Они потребуют свою долю пирога. Их программы будут иметь приоритет над потребностями пары недавних выпускников университета. Камилла с Дэвидом, оба самоуверенные и упрямые, вынуждены будут сражаться за крохи и огрызки времени для наблюдений.