Я кивнул. Понятно, что игрушки. И все же… восхитительные игрушки.

– Большая пицца – вот что сейчас мне нужно. И стакан апельсинового сока… – Хелен потянула меня с аллеи. – Вон, гляди…

Возле круглого павильончика толпился народ, вокруг были расставлены на траве плетеные столики. Запах горячей еды мог послужить ориентиром даже для слепого.

Таких маленьких заведений здесь, видно, было порядком. Миракулюс оказался забит народом, точно городская площадь в день гуляний. И все непрерывно ели, пили, галдели, делились впечатлениями. Судя по лицам, никто не жалел о том, что прибыл в Страну Чудес.

Я купил две пиццы, стакан сока для Хелен и бокал белого вина для себя. Мы сели за столик в сторонке, молча принялись за еду. Поглядывая по сторонам, я заметил, что в толпе есть несколько охранников в штатском. Выдавал их разве что взгляд – слишком внимательный, профессиональный, оценивающий. А вот в форме никого. Видно, администрация Миракулюса понимала, что вид стражника многим испортит настроение.

– Ну как, есть соображения? – допивая сок, спросила Хелен.

– Где искать Маркуса?

– Да. Мы сюда все же не развлекаться прибыли.

– Пока нет. – Я вспомнил старого лекаря. Может, был в разговоре еще какой намек? Вроде бы нет…

– Давай, думай. Ты в этом деле больший специалист.

– Я не ищейка, Хелен.

– Зато в шкуре кролика тебе бывать довелось. Поставь себя на его место.

Я глотнул вина, откинулся на жесткую спинку стула. Посмотрел поверх жующей толпы.

– Как сюда добираются, Хелен?

– С берега ходит паром.

– Значит, паром… Мальчишке, который заплатит деньги, препятствий не будет?

– Конечно, нет. Если платить, то сюда и младенца пропустят. И никто внимания не обратит.

– Зря. Я думаю, тут все окрестные ребятишки готовы воровать с утра до ночи, чтобы попасть на остров.

Хелен кивнула:

– Может быть. Только деньги не пахнут.

– Миракулюс работает постоянно?

– Да, и днем и ночью.

– Значит, можно попасть сюда и находиться сколь угодно долго?

Летунья покачала головой.

– Не совсем верно. Два дня, минус время, проведенное в отелях. А гостиницы здесь очень дороги.

– Тут достаточно тепло, чтобы круглый год спать под открытым небом.

– Стража проверяет. Те, кто спит под открытым небом, долго не продержатся. Во входном билете пишут время, когда прибыл на остров, и в любой миг могут потребовать предъявить. Если на обратном пароме поймают с просроченным билетом и без бумаги из отеля – штраф в двойном размере. А гостиницы здесь любого разорят. Иначе на острове и впрямь было бы не протолкнуться от нищих и карманников.

Насчет карманников я сомневался, даже самого ловкого тут быстро выловят. А нищему плата совсем не по карману.

Но как бы там ни было, картина складывалась печальная. Я сказал:

– Значит, Маркусу, при самом благоприятном раскладе, пришлось бы уходить с острова каждые два дня, если он не хочет рисковать.

– Может быть, у него на Слове есть деньги?

– Сколько? Сотни марок? Да что ты, Хелен… сомневаюсь. Но проверить несложно.

– Здесь три отеля, – рассуждала вслух летунья. – Один – для высокородных из ветвей Дома. Туда он вряд ли сунется, это безумие. Два других попроще. Что ж, проверим их.

– Проверим все, – решил я.

– Хорошо. За работу, Ильмар?

– Только давай не разделяться.

– Согласна… – Она вдруг смущенно улыбнулась. – Он умеет драться. Очень хорошо умеет. Я помню. Або в Доме преподают лучшие русские мастера. У меня таких наставников не было. А уж теперь, с моей рукой…

– Ничего. Я справлюсь. Он всего лишь мальчишка.

Мы не сговариваясь встали. Кинув на стол медную монетку, я взял Хелен под руку, и мы двинулись по Стране Чудес.

Вроде бы Капри – островок маленький. Но здесь столько всего настроили, что лишь через три часа мы обошли все гостиницы. Кроме тех отелей, что вспомнила Хелен, здесь нашелся еще и «домашний пансион будущего века» – вроде бы обычный доходный дом, но оборудованный такими вещами, что и во дворцах не встретишь. Если верить плакатам, то скоро самый последний нищий сможет жить в таком чудесном жилище… а пока он стоил дороже роскошного номера в обычном отеле.

Но Маркуса, конечно же, нигде не оказалось. Мы с Хелен старательно изображали взбалмошную пару – высокородную даму с любовником-художником, ищущую сбежавшего после ссоры сыночка. Конечно, для Маркуса было бы глупо появиться здесь, не изменяя внешность, да и нам не стоило описывать известного ныне всей Державе младшего принца. Поэтому летунья обрисовывала мальчика скупо – только возраст, телосложение, а на прямой вопрос о цвете волос буркнула «рыжие». Хелен сочувствовали, уверяли, что никакой беды с мальчиком в Стране Чудес не случится… но никого, никакого подростка, ни рыжего, ни черного, ни светловолосого, что поселился бы в гостинице один, не нашлось.

Почему-то я именно этого и ожидал…

В последнем отеле мы сняли скромный номер – расплачивалась Хелен, а я уже был почти не при деньгах. Номер оказался немногим уютнее того, который так раскритиковала летунья в Лионе, разве что с газовой лампой, но иронизировать я не стал.

– Тупик, – сказала Хелен, когда мы снова вышли на цветущие аллеи Миракулюса. – Лекарь на старости лет съехал с ума. Маркуса здесь нет и быть не может.

– Ему действительно некуда податься, Хелен. Его портрет видел каждый в Державе. И это по-настоящему точный портрет, не то что мой. Маркус не может бродяжничать по дорогам, не может побираться в городах…

– А здесь он что может, Ильмар? Опомнись, тут постоянно бывают те, кто вхож ко двору! Те, кто его знает лично!

Я понимал Хелен. В порыве энтузиазма, обрадованная мелькнувшим следом, она поставила все на Миракулюс. И что ей теперь делать, если мы не найдем Марка? Вскоре так или иначе станет ясно, что именно Хелен вывезла меня из Лиона. Никто не поверит в совпадение, самый ярый ее доброжелатель признает, что это был хитрый сговор…

– Мы найдем его.

– Может быть, мальчишка давно мертв, – раздраженно бросила Хелен. – Увидел кто, что Словом владеет, и запытал. Или встретился ему маньяк, снасильничал, да и зарыл при дороге.

– Сама же говоришь, он знает або…

– Одно дело знать, другое – применить.

– Хелен, вначале мы обшарим Страну Чудес. Подчистую. Потом решим, кто виноват и что делать.

Летунья искоса глянула на меня. Примиряюще улыбнулась.

– Ладно. Я и впрямь к тебе несправедлива. Сама захотела рискнуть.

– Пойдем в Хрустальный Дворец?

– Думаешь, Маркус может быть там?

– Нет, не думаю. Мне самому туда хочется.

Напряжение ушло. Мы расхохотались.

– Ну не помирать же дураком, а? – попросил я. – Хоть увижу, чего умные люди напридумывали!

И мы двинулись к Хрустальному Дворцу.

Миракулюс и впрямь чудесами был наполнен сверху донизу. К самодвижущимся паровикам я привык быстро, да и проку в них особого не видел – медленные, неповоротливые, угля на них не напастись. Стоящие повсюду карусели и то были штукой куда более затейливой и симпатичной. На них с одинаковым удовольствием катались и взрослые, и дети. Повсюду были раскиданы небольшие павильончики самой разной архитектуры. Каждый приличный город в Державе считал делом чести выстроить свой уголок в Миракулюсе и представить там все, чем гордился. Мы миновали берлинский павильон, похожий на маленькую копию Хрустального Дворца, только основа была не стальная, а чугунная, и стекла не зеркальные, а цветные. Зато внутри в основном выставлялись всякие металлические вещи, до которых у германцев особое искусство. Ножи, мечи, пулевики, замки, доспехи, маленькая, но настоящая паровая машина, неторопливо крутящая огромный вал… все желающие могли схватиться за него и попробовать перебороть механическую силу. От желающих отбоя не было, на валу висли и поодиночке, и целыми семьями, и дружными компаниями – чтобы с воплями и визгом упасть на заботливо подстеленные маты. Из выведенной наружу трубы насмешливо валил дым.