– А зачем ты его бросился пугать? – не поняла Соня.

– Так оно же рядом с кроватью было, – объяснил Макар. – Откуда я знал, что оно собирается делать? Вдруг бы задушило тебя!

– Хорошо, что так обошлось, – вздохнула Соня. – Во всяком случае, разведка прошла успешно. Но жалко, что мы больше не увидим его…

– Жалко? – не понял Макар. – И почему ты решила, что не увидим?

– После такой встречи вряд ли он решится еще раз посетить квартиру, – опять вздохнула Соня. – Но впрочем… И без этого многое ясно. Почти все!

– А почему ты говоришь «он»? – удивился Макар. – Ведь привидение среднего рода. Оно!

– Привидение действительно среднего рода, – улыбнулась Соня. – Но, ты знаешь, Макар, я не очень-то в них верю.

Макар застыл с открытым ртом.

Ночь прошла спокойно – конечно, если не считать всяких ужастиков, которые Макар видел во сне. Он даже решил, что после пережитого в старушкиной квартире уже никогда не увидит нормальный сон. Только светящиеся привидения, живые портреты, вздохи и завывания будут заполнять его сны от начала и до конца… Несколько раз за ночь Макар просыпался, подходил к двери и на всякий случай поглядывал в «глазок». Но ничего подозрительного он так и не увидел и не услышал. Наверное, Соня права: не вернется больше тот, кого так неожиданно испугали они в квартире Ольги Сергеевны.

«Тот»… Макар так называл про себя это существо, потому что после разговора с Соней и сам засомневался в том, что это было привидение. Соня привела столько аргументов, что спорить оказалось трудно, да Макар и не спорил, а слушал ее и почти во всем соглашался.

Во-первых, привидения не обращаются так ловко с ключами, да и вовсе ключи им ни к чему. Во-вторых, не передвигаются, как слоны, под которыми трещит паркет. В-третьих, не падают с грохотом на пол, зацепившись за что-то. В-четвертых… Впрочем, можно было продолжать до бесконечности.

Какой там завтрак! Макар сидел за столом, равнодушно наблюдая, как Ладошка поедает конфеты вперемежку с бутербродами, и ломал себе голову. Не в прямом смысле, конечно, а в переносном.

«Лучше бы это оказалось привидением, – думал он. – По крайней мере, так было бы понятней. А сейчас попробуй догадайся, кто это был! Может, есть еще какие-нибудь существа – не привидения, но такие же непонятные и необъяснимые?»

– Ну что, поймали привидение? – спросил Ладошка. – Нюк спал спокойно – значит, к нам никто не залетал.

– Форточки были закрыты, – буркнул Макар. – И ничего мы не ловили. Рыбаки мы, что ли?

Соня была такая задумчивая и сосредоточенная, что Макар даже не пытался с ней заговорить.

«Не буду мешать, – решил он. – Пусть думает, потом поделится своими мыслями».

Когда они вышли из квартиры, Макар не удержался – осторожно потрогал дверь Ольги Сергеевны. Она оставалась незапертой.

– Ты думаешь, привидение сюда прилетало? – спросил Ладошка.

– Думаю, – отмахнулся Макар. – Отстань!

Ладошка обиженно засопел.

– Опять надо было соду насыпать, – сказал он. – Тогда следы остались бы. Не пользуетесь моими хитростями!

– Если оно прилетало, то какие могут быть следы? – сердито проворчал Макар. – Думать надо.

– Но в прошлый же раз были следы? – возразил Ладошка. – Оно прилетело, а здесь приземлилось. Все можно объяснить.

Макар хмыкнул. У Сони научился! Все объяснить хочет… Интересно, как сама Соня объяснит ночное происшествие? Макару, например, не до объяснений – в голове пока все кувырком.

Они вышли на улицу. Макар заглянул в арку, ведущую во двор.

– Я сейчас! – сказал он Соне. – Вдруг Ольга Сергеевна…

Он не договорил, потому что сразу же увидел старушку, сидящую на скамейке. Правильно он догадался! Старушка пришла домой рано – наверное, испугалась того, что дверь осталась незапертой надолго, – но войти в квартиру пока не решилась. Вот и присела на скамейку, чтобы передохнуть перед возвращением.

Макар позвал Соню.

– То-то она испугается, – сказал он. – Ведь портрет опять стал другим и висит на старом месте. Что делать?

Соня взглянула на часы:

– Мы в школу опаздываем. Ну ладно, я поведу Ладошку, а ты проводи Ольгу Сергеевну в квартиру и как-нибудь незаметно опять сними портрет, приставь к стене, как она его оставляла. И в школу бегом! А после занятий к ней зайдем.

Соня с Ладошкой ушли, и Макар уже сделал шаг по направлению к старушке… Как вдруг какой-то долговязый паренек обогнал его и бегом бросился к скамейке.

– Бабуль! – услышал Макар. – Ты чего здесь сидишь? Так рано на прогулку вышла?

Старушка встрепенулась:

– Артем? Ты в квартиру заходил?

– Нет, бабуль, не заходил. Как же я без тебя туда попаду? Я тебя с улицы увидел.

– Утро хорошее, теплое, – ответила старушка. – Вот, вышла свежим воздухом подышать. Ну, пошли в дом, я тебе денег дам, ты в аптеку сходишь. Я в аптеку не люблю ходить: как гляну на все эти лекарства, сразу чудится, что совсем больная.

– Схожу и в аптеку, и в магазин, – успокоил старушку Артем. – Я же для того и пришел.

Макар остановился. Значит, его помощь не нужна? А кто этот Артем? Наверное, внук? Не часто же он заходит к бабушке, если Макар видит его впервые!

Макар спрятался за угол, потом вошел вслед за старушкой и Артемом в подъезд. Хитрая все-таки эта Ольга Сергеевна! Для виду поковырялась ключом в замке, будто открывает его. А ведь знает же, что дверь открыта! Но это, впрочем, понятно: не может же старушка показать Артему, что оставляет дверь незапертой. Как она ему это объяснит?

Макар вздохнул и оглянулся на нишу. В другое время ему и в голову не пришло бы подслушивать – конечно, не потому, что он боялся за свои уши, как Ладошка, просто неприятное это занятие. Слушаешь чужой разговор, и такое при этом чувство, будто воруешь что-то. Хотя вообще-то Макар не знал, как чувствует себя человек, когда ворует. Пока ему испытывать подобные чувства не приходилось и даже из чистого любопытства не хочется испытать в будущем. Только, может, придется? Например, у каких-нибудь преступников придется стащить то, что они до этого украли, и вернуть законному владельцу. Будет это считаться воровством? И вот сейчас: будет ли это подслушиванием, если Макару просто необходимо узнать, что подумает Ольга Сергеевна, войдя в квартиру? Портрет висит на стене, хотя она оставила его стоящим на полу, к тому же он в очередной раз изменился, стулья передвинуты, скатерть тоже, наверное, не на месте… Не очень-то следил Макар вчера за порядком!

В нише было тихо. Макар нащупал в кармане монетку и усмехнулся, вспомнив, как впервые услышал ее «голос». Словно играя, он повторил все точь-в-точь как в тот, первый день. Подбросил копейку таким образом, чтобы она закатилась в нишу, заглянул туда вслед за ней и стал ждать.

– Ну, что стоишь? Денег никогда не видел? – услышал он.

Точно такую же фразу произнесла монетка, то есть Ольга Сергеевна, и в тот день, когда Макар впервые услышал голос в нише!

– Да деньги-то я видел, – как-то испуганно пробормотал Артем. – А вот с портретом что, а, бабуль?

Раздался вскрик. И скрипнул стул – наверное, старушка не устояла на ногах от испуга.

– Опять… О господи! Что ж за напасть такая! А я, дура старая, надеялась, что все закончилось… Вот дура-то дура!

– Что закончилось? – спросил Артем.

– Страсти эти, – вздохнула старуха. – С портретом. Каждую ночь меняется, как живой. Домовой со мной шуткует!

– Какой домовой, бабуль? – хохотнул Артем. – В Москве домовых не бывает. А портрет и правда страшный… Смотри, глаза какие! Знаешь что, бабуль? Продай-ка ты его! Я знаю одного коллекционера, он всякие страшные вещички собирает – точно купит. А тебе жить спокойней будет.

– А Вера? – спросила старушка. – Вера-то меня просила квартиру посторожить, а продавать ничего не просила. Как же я портрет продам? Это же муж ее нарисован.

– Живой он? – спросил Артем.