Все, докатилась: засматриваюсь на бомжей! Интересно, как родители отреагируют, если я им этого типчика представлю как потенциального отца их внуков? Так и скажу: «Мама, папа, знакомьтесь — это Светкин будущий муж!». А что? Сестрица у них вечно в любимчиках! Отомщу ей одним махом за все мои порванные колготки и сворованную помаду!

За поворотом и правда была развилка — даже не развилка, а съезд на грунтовую дорогу. Мысленно извинившись перед «Калинкой», я медленно сползла с трассы и поехала в сторону леса.

— Потом снова налево, и на всех остальных развилках поворачивайте в ту же сторону, — попутчик приоткрыл здоровый глаз, затем, удостоверившись, что мы на правильном пути, зажмурил глаза и скрестил руки на груди.

— Если все время поворачивать налево, мы сделаем круг и вернемся к дороге.

— На то и расчет!

Парень отвернулся к окну, намекая, что больше разговаривать не хочет. Ааа! Поздравляю, Лилия Александровна, вы связались с психом. И как теперь от него избавиться? Ох, надо вернуться и высадить его там же, где нашла. Я вглядывалась в дорогу, выискивая место, где можно развернуть машину. Плохо, что вместо обочины здесь была какая-то мешанина из ям и бугров, сплошь заросшая высокими колючими сорняками. Что делать, что делать? Зачем я свернула с дороги?

Неожиданно парень расхохотался, а я от испуга вдавила педаль тормоза. Попутчика дернуло вперед, отчего он развеселился еще сильнее:

— Как же ты живешь, Елена, таким пугливым птенчиком? Есть на смартфоне навигатор? Посмотри по карте маршрут до деревни Ивановка, там все повороты налево!

— Я — Лиля! — этот сумасшедший, кажется, удивился, услышав мое имя.

— Алексей!

Ах, Алешенька! Это многое объясняет. Не везет мне как-то на мужчин с этим именем. Вспомнить хотя бы нашего физрука — Алексей Геннадьевич Тополь, воплощенный садист! Или Лешка Ганов, мой бывший, у него в телефоне я была записана как «Лиля-среда». И это после двух свиданий! Если бы на третьем он не потерял телефон, и я не набрала его номер, то действительно могла занять место в его расписании.

— Знаете, Алексей, давайте так: я довожу вас до Беловодского, оттуда автобусы ходят во все окрестные деревни, вы выходите, а я спокойно еду дальше.

— Мы уже почти приехали. Еще минут десять — и покажется Ивановка. А я тебе заплачу.

— Не нужно мне денег! Выйдите и все! Я все равно никуда не поеду, пока вы здесь!

Господи, что я делаю? В моей машине незнакомец самого подозрительного вида, а я, как последняя дура, везу его куда-то в лес?

— А я никуда не выйду! Попробуешь меня вытащить?

Вот уж действительно — Алеша! Так, вдох через нос, выдох через рот, успокоились и поехали. Надеюсь, в своей деревне он тихо-мирно выйдет и пойдет своей дорогой! Не вытаскивать же мне здорового мужика прямо из машины? Да он мои пятьдесят шесть, ладно — пятьдесят семь килограмм одной левой задвинет. И вообще, из уроков по ОБЖ я запомнила, что похитителей и прочих асоциальных личностей лучше не злить.

Видимо, ангел-хранитель не забыл обо мне, потому как через десять минут, проехав через небольшой лес, мы действительно выехали к деревне. Я подвезла парня до указанного им дома, и Алексей, после долгих препирательств всучил-таки мне тысячную купюру и вышел. А я была так рада избавлению от попутчика, что сама бы ему заплатила в два раза больше!

Все хорошо, что хорошо заканчивается! Я улыбнулась, только сейчас заметив, как дрожат руки. Пора уже ехать к родителям. Я развернула машину и поехала обратно. Только вот дорога обрывалась на опушке: узкая полоса асфальта упиралась в деревянный шлагбаум, за которым густо росли какие-то кусты. Но я ведь ехала здесь пару минут назад!

Наверное, перепутала поворот. Надо просто осмотреться. Я вышла из машины и остолбенела: деревни не было: на ее месте простиралось ровное разнотравное поле. Да что же это такое творится? Очередной ночной кошмар? Нет, не может быть, я не сплю. Не сплю. Не сплю. Повторив про себя эту фразу, я немного успокоилась. Скорее всего, деревня расположена дальше, чем мне казалось. Перенервничала, пока везла этого Алешу, вот и не заметила, как отъехала дальше. И спутала поворот. Вдох-выдох, сейчас возьму смартфон, включу геолокацию и быстренько прикину маршрут до родительского дома.

Стоило мне обернуться, как я заметила, что и «Калинка» исчезла. Сейчас я стояла на пустынной дороге совершенно одна. Странно и то, что здесь не видно солнца: небо заволокло низкими серыми тучами.

Я покрутилась на месте, потом села на землю, из последних сил сдерживаясь, чтобы не зареветь. Куда я попала? Почему это все произошло со мной? Ничего же плохого не сделала! Или это месть за мои планы представить Алешу, как Светкиного жениха? Господи, обещаю, если только выберусь из этого кошмара, никогда-никогда больше не буду подшучивать над сестрой! Я зажмурила глаза в надежде, что когда их открою — рядом будет стоять верная «Калинка». Тогда сразу же позвоню папе, пусть заберет меня отсюда. Похоже, со мной случилось что-то нехорошее, вроде как десять

лет назад, в том самом автобусе. Так и скажу: «Папа, у меня съехала крыша!». Картина, где я хожу по психиатрической клинике в смирительной рубашке представилась так живо, что, открыв глаза и увидев в очередной раз изменившийся пейзаж, почти не удивилась. Теперь я сидела на небольшом пригорке, поросшем низкой, выгоревшей на солнце травой, из-под которой тут и там проглядывали меловые отложения. И такими же меловыми обломками была выложена здешняя дорога.

Единственное, что осталось неизменным — лес и шлагбаум, загораживающий проезд. Я подскочила с земли и подбежала к нему. Стоило оглянуться назад, как обнаружилось, что теперь лес упирается в бескрайнюю водную гладь, сливающуюся на горизонте с небом. Тут уж никакие вдохи-выдохи не помогут — похоже, я окончательно спятила.

По щекам потекли слезы, я неловко вытерла их рукой и, поднырнув под шлагбаум, вбежала в лес. Переступив черту, я словно в киселе завязла, стало тяжело дышать. Очертания деревьев плыли и менялись. Ветки становились гибкими и похожими на щупальца. И, казалось, хотели меня схватить. Я попыталась сделать шаг, но не сдвинулась с места: неподатливые ноги не слушались, как и руки. Все, что я могла делать — стоять и смотреть, с каждой секундой теряя частичку сознания, растворяясь в этом месте.

— Дай руку.

Голос доносился откуда-то издалека, из другой жизни, из той, где осталась моя машина и привычный мир. Но этот звук казался единственно реальным в этом порождённом моим больным подсознанием месте. Я обернулась, но увидела только смутный силуэт.

— Дай руку, скорее. Я тебя вытащу!

Да хоть целиком меня забери, помоги только вернуться в реальность. С большим трудом я подняла казавшуюся чужой руку и протянула моему спасителю. Он сразу же крепко сжал ее своими горячими пальцами. Я чуть не вскрикнула от боли: мою кисть как в кипяток окунули. Но исходящий от незнакомца жар прошел по моему телу волной, чисто по ощущениям, вскипятившей кровь. Во рту резко пересохло, голова закружилась. Чтобы справиться с этим, пришлось ненадолго закрыть глаза. И сразу же сквозь охвативший меня жар стал проступать холод. Особенно продрогли ноги, будто я стояла на снегу.

Собственно, так оно и оказалось: открыв глаза, я поняла, что стою посреди заснеженного леса. Шизофрения прогрессирует, надо будет позвонить на работу, предупредить, что в понедельник не выйду. У меня

вырвался нервный смешок: вот что значит ответственность — даже в собственном бреду переживаю за своих малышей. И боюсь увольнения.

— Держи, а то замерзнешь!

Я обернулась на голос. Как нелепо: «спаситель» до сих пор держит меня за руку, а я глазею по сторонам. Очередной персонаж моих галлюцинаций сочувствующе смотрел на меня двумя угольками глаз. Его огненно-алые волосы были собраны в хвост, только несколько прядок выбились из прически. Он был ненамного выше меня и вряд ли превосходил весом: уж очень тощий, только плечи широкие, с девушкой не спутаешь. Незнакомец отнял свою руку, поспешно стащил пальто и набросил мне на плечи.