— Ты хто тахой, чтобы…? — Варан задумался, а действительно кто это такой и чтобы что.

— Я дракон, — доверительно поведал незнакомец.

— Их нету, — возмутился Варан. — Не бывает.

— Да? А значит ты всегда хотел стать тем, кого не бывает? — нагнулся к нему поближе Чав и почти зашептал. — Я ведь знаю, как ты мечтал об этом.

Варану вдруг показалось, что темнота в помещении расплылась, и он смотрит в настоящие золотые драконовские глаза.

— Ого-го! — Варан протрезвел мгновенно, но рядом уже никого не было. Лишь на столе перед ним лежал листок.

«Факультет НВЖ. Начало занятий 1 числа месяца аюра».

Варан долго вглядывался в золотистые буквы выписанные на черной бумаге. Решение было принято мгновенно. Он узнает, что такое НВЖ, где это находится, и когда наступает 1 число месяца аюра[1].

Сеньлор Вальтимор прибыл в свой дом в состоянии глубочайшей депрессии, которая плавно перешла в сильное нервное расстройство от одного только приветствия:

— Сеньлор, а я так рад вас видеть, — высказался кто-то и крепко его обнял. — Как себя чувствует мой тесть?

Сеньлор Вальтимор шестым чувством угадал, кто его обнял и спросил о состоянии здоровья.

— Аааа! — Сеньлор принялся сдирать с себя повязки, желая узреть этого негодяя.

— Зачем же папа? — пытались его остановить дети и сестра.

— А что он хочет? — уточнил Гена. Для обеспечения своей безопасности он снял шляпу.

— Увидеть этого….мерзкого негодяя, развратника, — зарычал в припадке ярости сеньлор Вальтимор.

— Не логично получается, — поделился Гена. — Я же не видим.

Сеньлора уложили в кровать только, когда все семейство поклялось, что Гениала в доме уже нет. Вальтимор сосредоточился на обдумывании плана мщения за поруганную честь дочери и насмешки.

Я спала и спала, наверное, слишком устала. А всего-то уехала на несколько дней. Во сне мне опять привиделся дракон. Он сидел рядом со мной и гладил по голове.

— Лирх? — я вроде бы узнала дракона.

— Да, деточка? — спросил меня мудрый дракон.

— Лирх, с чего это все так плохо?

— Кто тебе сказал такую глупость? — дракон обиделся. Я испугалась, что я сделала что-то не то. — У тебя было все плохо, а теперь будет даже лучше, чем просто хорошо.

— Правда? — я простила судьбу за всех не пришедших ко мне Дедов Морозов. Оказывается, когда приходит дракон, то это гораздо лучше Деда Мороза.

— Конечно, Чех. А почему ты хочешь быть Чех, а не Леной? У тебя же красивое имя? — спросил Лирх-дракон.

— То имя из той жизни. Не очень-то приятно, когда тебя зовут Ленкой, Ленкой-дрянью или Еленой Викторовной, но с такой ненавистью, что плакать хочется. А кто-то мне сказал, что мне нужно родовое имя. И буду я теперь Чех, — я все не могла вспомнить, кто это говорил.

— Чех? Чех. Чех! — Лирх повторил с разной интонацией. — Чех, так Чех. Тоже правильно. Новая жизнь — новое имя. Чех, а что ты плачешь?

— Я уже не плачу. А тот мир, который стережет Джи, он твой? — я уселась на кровати. Голова перестала болеть, появилась какая-то бодрость, радость и энергия.

Лирх первый раз в жизни слышал про новый мир. Чав не говорил, что мир уже кто-то растит. Но Лирх не зря стал уже почти драконом.

— Чех, никому не говори про новый мир, пожалуйста, — попросил он меня.

— Не буду, а ты и вправду дракон или мне снится. Я в последнее время что-то не пойму сплю или бодрствую, — мне вдруг все это показалось более, чем реальным.

— Конечно, я тебе снюсь, — рассмеялся дракон. — Хочешь я спою тебе песню?

— Хочу, только спой про что-нибудь, о чем я еще не знаю, — я приготовилась слушать.

Лирх начал петь о любви. Я резко проснулась с одной мыслью: «Я что ничего не знаю о любви?».

Король Мечислав со все большей озабоченностью слушал доклад от второго министра. Рядом скромно стояли и молчали первый, третий и шестой министры, а за их спинами скучал начальник стражей.

— Так я слушаю еще раз и очень подробно, — Мечислав подумал о том, что пора рассердиться всерьез. — И слушаю начальника стражей.

Министры расступились. Главный страж пожал плечами:

— А что говорить, уже все сказано. Девушка пропала, слуга пропал, другой слуга без памяти, старая женщина умерла. Все.

— Где девушка? Почему в вверенном вам дворце все куда-то пропадают, умирают, теряют память? — Мечислав поднялся с трона.

Первый министр закатил глаза. Дело плохо, за похищение невесты короля начальника городских стражей уж точно снимут с должности, а то и казнят. А тот ему еще не вернул карточный долг в три тысячи золотых монет.

— Я слушаю! — Мечислав шумно выдохнул и смирил свой страх. Ему абсолютно не нравился этот бардак. — Что там произошло и что удалось узнать? Где наш придворный маг? Что он говорит?

Главный страж поднял безмятежные глаза на своего короля:

— Наш придворный маг уехал в неизвестном направлении. Он оставил желтый лист, на котором написал «королю».

Главный страж вынул смятый листок. Мечислав взял лист в руки и стал ждать. Придворный маг Риваз славился своими нововведениями. С листом уже было понятно, что текст появится только в руках короля.

«М. уехал по делам. Вернусь, как смогу. Не жди, женись, твой подарок под моей кроватью. Р.».

Сказать, что Мечислав озверел, не сказать ничего. Король осознал, что ни на кого из присутствующих и отсутствующих разгильдяев положится нельзя.

Настоящие разборки того, что происходит без ведома короля в его же дворце, начались через два часа. В малом кабинете докладывал первый министр:

— Виктория вернулась к себе, но предварительно она зашла на несколько минут к наследнику. Они обнялись в дверях. Она вернулась, все было тихо. Где-то через тридцать минут туда вошел Слизка. Он сейчас в полном беспамятстве. Наблюдение не велось некоторое время, поэтому невозможно точно сказать когда вышла оттуда Виктория. Но точно известно, что туда через полтора часа вошел некий неустановленный человек. Он оттуда не выходил.

Мечислав слушал и все больше хмурился.

— Получается, что неизвестно, кто ходит, выходит, а некоторые вообще не выходят. И все пропадают? Что дальше?

— Когда слуга барона Крайкла некий Мундюх заглянул в покои Виктории, то обнаружил там спятившего Слизку и мертвую женщину. Больше ничего уставить не удалось.

— Отчего умерла женщина? — Мечиславу совсем не нравилась эта криминальная история.

— Она умерла по естественным причинам. Это точно подтвердили два приглашенных мага-целителя, — первый министр был рад, что хоть здесь можно сказать нечто определенное.

Мечислав велел первому министру подождать.

— Джи, — отец меня достал все расспрашивая о том, что сказала Викки в нашу последнюю встречу.

— Папа! Я не знаю, что случилось, — я смотрел на отца и понимал, что это он виноват в том, что Викки ушла.

Мечислав видел в глазах своего ребенка осуждение и бесился из-за этого. Еще этот маг смылся куда-то, все как сговорились.

— Папа, — Джи подсел поближе к нему.

— Что?

— Ты найдешь Викки? — мальчик спрашивал так будто не верил в это.

— Я найду Викки, не беспокойся, маленький, — Мечислав прижал к себе сына. Он знал, что Джи не приветствует все эти нежности, но удержатся не мог.

Когда отец ушел, я сел на диван и стал думать о том, что делать дальше. Викки несомненно знала, что уходит, поэтому она и обняла меня. Но она взяла сонный порошок, значит, уйти хотела в тайне даже от своих. У Викки какие-то проблемы, да при том страшные проблемы. К тому же Викки была не в себе после последней встречи с отцом. Чтобы она там ни говорила, но у них что-то не складывается. Но отец сам пусть разбирается, а я хочу, чтобы она вернулась.