Таэн не удержалась от слез, оплакивая смерть ребенка, но не позволила себе впасть в отчаяние. На сей раз Темный сновидец сумел ее одолеть, но это еще не последний бой. Теперь она знает: Маэлгриму помогают демоны — и будет искать способы справиться с тьензами. Она придумает, как защитить людей Кор ли от безумия, и будет сопротивляться изо всех сил, пока Маэлгрим не придумает какой-нибудь новый коварный план.

«Давай, сражайся! — отозвался Темный сновидец; в его мыслях звенела ненависть. — Легко или с трудом, быстро или не сразу, но я одержу победу!»

Таэн ничего не ответила. Такая же упрямая, как их отец, она молча ждала, пока не почувствовала, что брат отступил и что коловшая ее сознание злоба постепенно угасла.

Сновидица вышла из транса вся в поту, тяжело дыша, и рывком вернулась в реальный мир — в духоту палатки, где пахло заплесневевшей парусиной.

Насквозь промокшее платье липло к телу; Таэн сорвала одежду, а потом, дрожа, закуталась в плащ.

Только что погиб ребенок, находившийся под ее защитой, и это жгло ее душу. Сновидица откинула прилипший ко лбу локон, стукнула себя кулаком по колену и пробормотала любимое ругательство самой языкастой торговки рыбой на Имрилл-Канде. От этого ей не полегчало, но она снова заставила себя погрузиться в транс, чтобы окружить магической защитой дом, где жила семья погибшего ребенка. Она ничем не смогла помочь мальчику, но у него остались родители, а еще бабушка и сестра, которые сшили ему одеяла. Может, Таэн удастся позаботиться о том, чтобы семья малыша выжила и могла его оплакать.

Но больше этой ночью ничего не случилось. Девушка ни разу не почувствовала присутствия Маэлгрима, а когда рассвет наконец рассыпал солнечные блестки по холсту ее палатки, Таэн решилась снять заклятия. Девушка устало потерла ладонью глаза и легла, вяло подумав о том, что надо бы встать, одеться и причесаться. Но ей не хотелось тратить на это силы, не хотелось и умываться в ручье рядом с шумными пиратами, которые всячески досаждали ей своими подначками. Ей казалось, что сейчас она не сможет вынести их грубые, хотя и дружелюбные шутки.

Таэн устало закрыла глаза и погрузилась в сон.

Проспала она недолго — спустя полчаса ее разбудил лихой свист, и кто-то тут же ослабил одну из веревок ее палатки.

— Тебя что, вместе с кастрюлями паковать? — громко окликнул один из матросов.

Таэн отпихнула коснувшийся ее лица провисший холст и выругалась.

— Э, да она жива! — заметил ее мучитель, но его заставил замолчать резкий окрик Корли.

Через мгновение капитан приподнял полог палатки и заглянул внутрь.

— Таэн? Уже полдень, пора отправляться в путь. — Как только его глаза привыкли к темноте, он сразу заметил боль в ее глазах, упрямо и решительно сжатые губы. — Что-то случилось? — поспешно поинтересовался он.

Таэн села, кутаясь в одеяло, и без утайки рассказала обо всем, даже об угрозе Маэлгрима расправиться с их отрядом.

Наконец она замолчала, и Корли пристально посмотрел на нее.

— Ты решила дать ему бой, так?

Таэн кивнула и, внезапно вспомнив, что совсем раздета, покраснела и стала шарить в поисках своего наряда для верховой езды.

Корли встал.

— Ты будешь сражаться не одна, мы все поможем тебе. — С этими словами он вышел и стал выкрикивать приказы матросам.

Не желая задерживать выступление, Таэн снова стала лихорадочно нашаривать одежду и ботинки. Но девушка зря спешила — ей дали одеться без помех, никто не подгонял ее и никто не обещал немедленно свернуть ее палатку.

Чем дальше на север продвигался отряд, тем сильнее становился ветер. Но он разогнал тучи, и вскоре тепло запоздавшей весны прогрело замерзшую землю. Матросы загорели, энергия в них била ключом, а Таэн все больше бледнела и становилась все молчаливее.

Днем она плела магическую защиту, связывая нити энергии в заклинания, чтобы уберечь тех, чья бдительность спасала ее от демонов. Ночью же погружалась в глубокий транс и осторожно заглядывала в сны и мысли людей северной глухой страны — от новорожденных младенцев дикарей-горцев до утомленных работой крестьян.

Мазлгрим неустанно продолжал творить свои черные дела, но постепенно, после множества неудач, сновидица все лучше узнавала его приемы: ловушки, которые ослепляли, ложные удары, призванные отвлечь ее от главной цели. Слуга демонов явно собирался и впрямь измотать ее, как грозился, а потом захватить в плен. Но ваэре никогда не выбирали для обучения слабых духом людей. Таэн сражалась изо всех сил, набираясь опыта в этих стычках и отдыхая лишь урывками, пока отряд раскидывал лагерь и собирал хворост для костра. Ей даже удалось кое-чего добиться…

Но когда девушка второй день подряд едва дотронулась до еды, отодвинув в сторону миску с супом, Корли заметил:

— Ты так долго не продержишься.

Таэн подняла на него глаза — казалось, только они и жили на ее усталом, осунувшемся лице.

— Я должна продержаться. Больше никто в Кейтланде не может помочь людям. Если я сдамся, темные чары двинутся дальше, на юг.

Корли смолчал, но с трудом. Девушка была права, однако это его не утешало.

Не интересуясь соревнованием по метанию дротиков, которое матросы затеяли у костра, капитан отправился проверять часовых, а сновидица ушла в свою палатку, чтобы снова погрузиться в транс.

Маэлгрим и его тьензы никогда не выступали против Таэн в открытую. Они как будто играли с ней, заставляя сновидицу тратить силы на разгадывание их ловушек и на отражение ложных атак. А потом, самой глубокой ночью, когда усталость мешала ей сосредоточиться, выбирали один из дальних крестьянских хуторов и прорывались сквозь защиту, которую она так старательно возводила.

Таэн всегда чувствовала, когда рушились ее заклинания. Стояло ее магической сети порваться — и даже в самом глубоком трансе девушка покрывалась потом, и ее обжигала резкая вспышка боли. Но она собиралась с силами и упрямо старалась погасить злые сны, которые Маэлгрим посылал своим жертвам. Могущество двух противников то слабело, то вновь нарастало, как волны прилива и отлива. Иногда Маэлгрим обрушивал кошмары на всю семью; а иногда выбирал ребенка или дряхлого старца и, будто прутик, ломал их разум под лавиной ужаса.

Таэн не хватало сил, чтобы совсем уничтожить эти кошмары. Маэлгрим черпал свою мощь от множества тьензов и с их помощью мог продержаться куда дольше, чем его сестра, мог даже свести усилия Таэн на нет, внушив ей чувство отчаяния. В лучшем случае девушке удавалось ослабить магию Темного сновидца, но и эта непрочная защита позволяла самым стойким из жертв уцелеть и сохранить рассудок.

Вот только гораздо чаще столкновение двух магов заканчивалось смертью того, за кого они сражались.

Скоро должны были зацвести виноградные лозы, каждое утро по-прежнему светило солнце, но над Диким Хэллом распростерлась черная туча ужаса и безумия.

В холодные предрассветные часы, заглядывая в палатку Таэн, Кор л и находил ее почти без чувств от усталости, но никогда не говорил девушке, как сильно тревожится из-за нее. Вместо этого капитан болтал о чем в голову взбредет, шуточками ободряя Таэн и помогая ей держаться.

Когда к концу четвертой недели это перестало помогать, Корли просто сажал сновидицу себе на колени и держал, пока она не засыпала, положив голову ему на плечо. Потом капитан заворачивал Таэн в одеяла, укладывал на носилки, прикрепленные к лошадям, и давал команду сворачивать лагерь.

Отряд приблизился к болотам, к самым опасным и диким местам. Чем быстрее двигались люди, тем меньше было шансов, что демоны устроят им засаду, поэтому отряд пересек северные границы Мор-брита, делая только очень короткие остановки.

Таэн все больше и больше недомогала; однажды утром она проснулась лишь после того, как в полдень Корли отдал приказ сделать привал. Девушка хмуро откинула одеяла и встала, ругая Корли за то, что тот не разбудил ее раньше.

Капитан спешился, чтобы подтянуть подпругу своего мерина, и при этом неосмотрительно повернулся к норовистому серому спиной.