— Что случилось с прежним хранителем?

— Он исчез из мира тысячелетия назад. Его судьба мне неведома.

— Ясно. Что есть Храм?

— Это место стечения потоков сил мира. Отсюда прежний хранитель мог управлять всей Землей.

— Да я вижу. — Я медленно приблизился к песчаному кубу в центре и положил на него ладонь.

Сознание вновь растворилось в потоках бесчисленных образов, но на сей раз я был к этому готов. Усилием воли сжав свою суть в единый плотный импульс сознания, я принялся сканировать пространство мира, ища источники магической силы. В принципе оных фактически не наблюдалось если не считать могучих потоков энергии то тут то там пронзающих костную ткань физической материи. Это оказалось чем то вроде вен-артерий мира, благодаря которым на Земле была возможна жизнь. Наитие подсказало, что по схожему принципу функционируют практически все миры ведомой вселенной. Что ж, учтем, в будущем сие знание может оказаться полезным… Внезапно сознание ощутило источник силы, который с некоторой натяжкой можно было назвать разумным. Неведомое создание однако оказалось достаточно могучим чтобы защититься от моей попытки проникновения в его суть, грубо разорвав наш контакт.

Мир вернулся к своему первоначальному состоянию.

— Я почувствовал некую сущность в пределах мира. — Обратился я к стражу. — Ее природа схожа с твоей. Что ты знаешь об этом?

— Это защитник, сотворенный тем, кто хранил Землю допрежь моего создателя. Он не подчиняется никому, но и не несет вреда миру. Его задача охрана Земли от вторжения из вне.

— Расскажи мне поподробнее о твоем создателе. — Я мог бы просто считать память голема, но отчего-то не стал этого делать. Быть может, оттого, что тот, несмотря на свою внешность, производил впечатление живого разумного существа.

— Он был Богом Песка и жил тысячелетия назад. Он вложил в меня воспоминания о своей прошлой жизни. Если желаешь, я могу явить тебе их.

— Что ж, это будет небезынтересно. — Согласился я, и креатура раскрыла мне свою память.

***

Жестокое палящее солнце нещадно жгло тощие смуглые плечи. Насер поморщился, поудобнее перехватив рукоять тугого веревочного блока. Сотни жилистых полуголых тел разом налегли на похожие рычаги, и массивная каменная конструкция нехотя поползла наверх. Гигантскую гранитную плиту нужно было положить идеально ровно, безо всяких щелей и зазоров. За этим бдительно следили здоровенные надсмотрщики с бичами, жестоко наказывая работников за малейшую оплошность. Наконец, подъем был успешно завершен, и Насер устало вытер выступивший липкий грязный пот со лба. В этот раз обошлось. Не раз случалось и так, что плита падала вниз, погребая под собственным чудовищным весом десятки несчастных невольников. Но это никого не волновало. Постройка гробницы для Сына Солнца, да продлятся дни его правления как можно дольше, должна быть завершена в срок.

К переводящим дух работникам поспешил водонос с массивным кувшином на голове.

— Пошевеливайся, раб. — Лениво рыкнул один из надсмотрщиков, огрев водоноса бичом.

Тот пошатнулся от удара, но все же сумел сохранить равновесие и не расплескать драгоценную жидкость. Дождавшись, когда до него дойдет очередь, Насер жадно припал кувшину, с наслаждением глотая мутную грязноватую воду. Стало немного легче. Даже спина, вся в белесых застарелых шрамах от ударов кнута, и та, казалось, стала болеть немного меньше. Тяжкий труд продолжался до глубокой ночи и лишь когда окончательно стемнело, невольникам наконец позволили отправиться на отдых. С трудом добравшись до своей грязной засаленной подстилки, юноша обессиленно рухнул на нее, моментально провалившись в тяжелый глубокий сон.

***

На следующее утро грубый пинок надсмотрщика поднял его с первыми лучами солнца. Начинался новый день. Невольников выстроили в колонну и принялись наскоро пересчитывать. Порой измученные непосильным трудом рабы пытались убежать со стройки, но это кончалось всегда одним и тем же, их возвращали и жестоко наказывали, порой забивая насмерть в назидание остальным. Мимо колонны, покачивая бедрами, прошла улыбчивая кареглазая девушка с корзиной на голове. При виде нее Насер не смог сдержать улыбки. Амизи. Цветок его души. (Здесь непереводимая игра слов: "Амизи" с египетск. — цветок). Он бы отдал все сокровища мира за одну ее улыбку. Каторжный труд на износ это все что знал юноша. Будучи рожденным невольником, он никогда не видел иной жизни. Но при виде Амизи он ощущал себя словно на крыльях, на мгновение забывая о той судьбе, что уготовили ему всемогущие боги еще до его рождения.

— Чего разинул рот. — На спину раба обрушился тяжелый удар, рассекший кожу. — Давай, пошевеливайся…

В этот раз их погнали на каменоломни, располагавшиеся неподалеку от места стройки. До самого полудня Насер, не зная отдыха, махал киркой, откалывая куски гранита от формирующейся плиты, которой вскоре суждено будет занять свое место в гробнице великого фараона. Сперва невольники проделывали основную грубую работу, после плитой займутся каменотесы. Их искусные руки уберут все сколы и неровности и придадут камню нужную идеальную форму. Лишь после этого плиту отвезут на специальных деревянных платформах к пирамиде, где при помощи хитрых приспособлений водрузят на положенное ей место. Насер был горд, что он, жалкий невольник, принимает участие в столь грандиозном угодном небожителям деле. Милосердные боги наверняка отметят его усердие и безропотность, с которой он принимает свою судьбу, и возможно, если не совершит грехов в этой жизни, его ждет хорошее посмертие в загробном мире, и великий владыка мертвых, шакалоглавый Анубис, будет милосерден к его душе.

Когда старший надсмотрщик объявил отдых, Насер едва не рухнул на землю там где стоял. Он был молод, силен и вынослив, но изнуряющая жара, насыщенный каменной пылью воздух и плохая кормежка были способны измотать кого угодно. Прочие невольники выглядели ничуть не лучше, мечтая только о лишнем мгновении отдыха и глотке воды.

— Ты, ты и ты. — Наугад ткнул пальцем старший надсмотрщик, указав на Насера и еще пару невольников. — Вам повезло. Поедете в город. Там для вас имеется работа. Рэймсс за вами присмотрит. Возьми пару крепких ребят — повернулся он к здоровенному ухмыляющемуся стражу с массивным копьем наперевес — и идите в город к дому купца Реммао. Он укажет вам что делать. И не церемонься с этим отребьем. В случае чего может прирезать их как шакалов. Рабов у нас избытке…

Дорога до города заняла пару часов. Рабам не часто приходилось бывать здесь, и потому они с жадным любопытством глазели по сторонам, стараясь, впрочем, не привлекать внимания стражников, которые могли и поколотить за слишком явное своеволие. Дом купца Реммао славился на всю округу своим богатством и роскошью. Привратник на входе при виде вновь прибывших опрометью кинулся внутрь.

— Ну, наконец то! — всплеснул руками появившийся на улице низенький полный купец в цветастых дорогих одеждах, брезгливо скривившись при виде грязных, облаченных в одни набедренные повязки рабов. — И это ваши лучшие работники… Прикажи этим псам перенести вон те тюки отсюда сюда. — Обратился он к Рэйммсу. — И да, я хотел бы купить их у тебя. На мой караван напали разбойники, убили почти всех невольников, рабочих рук не хватает.

— Об этом разговора не было. — Нахмурился Рэйммс. — Но я передам старшему твое предложение. Если сойдетесь в цене, сможешь забрать их уже завтра.

— Да передай. И пусть эта падаль пошевеливается. К вечеру работа должна быть сделана.

— Вы его слышали. — Надсмотрщик ухмыльнулся обнажив редкие зубы. — За дело, черви, а не то… — Он выразительно похлопал широкой ладонью по рукояти висевшего на поясе бича.

Невольники тут же не мешкая кинулись выполнять распоряжение. Дурной характер Рэйммса и его тяжелую руку они знали не понаслышке. Подойдя к груде наваленных друг на друга мешков, Насер взвалил на спину тюк с каким-то тряпьем, благодаря богов за то, что ноша оказалась не слишком тяжелой, и понес его на другой конец двора.