Тосты с сыром выглядели так, как должны выглядеть тосты с сыром, подаваемые в раю. Лэмберт вдруг сообразил, что в его увлеченности поставленной перед ним тарелкой есть нечто большее чем простое чувство голода. Он вспомнил предостережение Кадвала и положил вилку.

Желудок снова громко запротестовал. Он сурово приказал себе игнорировать блюдо. Осторожно он попробовал задать новый вопрос:

— А почему вы вызвали меня на стрельбу по целям, когда проект «Аженкур» уже был закрыт?

Войси отложил вилку с выражением блаженства на лице.

— Ровно столько карри, сколько нужно. Повариха действительно знает свое дело. А вы даже не попробуете ваши тосты с сыром?

— А вы не намерены ответить ни на один мой вопрос? — спросил Лэмберт.

— Хорошо. — Войси был дружелюбен. — Я вас испытывал. Проверял, искренне ли вы интересуетесь проектом. Я убедился, что это так. Ваша помощь в разработке проекта до сей поры была бесценной. И сейчас у меня есть возможность увеличить роль, которую вы можете сыграть.

— Проект «Аженкур» закрыт, — напомнил ему Лэмберт. Он вспомнил слова Стоу. — Если только вы не занялись каким-то побочным его направлением.

— Это ваши собственные слова, Сэмюэль? — Похоже, что такое предположение позабавило Войси. — По правде говоря, так и есть. То направление, в котором я надеюсь заручиться вашим содействием, на более теоретическом уровне. Но вы не дотронулись до чая, и, наверное, я могу угадать причину. Я знаю, что гораздо больше подходит к тостам с сыром. — Войси позвонил, вызывая повариху. — Пинту эля моему другу Сэму, будьте любезны. — Обращаясь уже к Лэмберту, он добавил: — Тут вдоволь еды и питья, рад вам сообщить.

Когда перед Лэмбертом оказалась пинта эля, он нашел это зрелище зачаровывающим. Это был обычный стакан, однако в нем коричневый эль ловил лучи солнца и приобретал красновато-золотистое свечение. Даже не притрагиваясь, Лэмберт знал, что стакан окажется прохладным на ощупь, но не слишком холодным. Не годится убивать вкусовые оттенки. Он даже знал, каким будет ощущение от прикосновения тонкого слоя пены к губе при первом глотке — мимолетный поцелуй перед покалывающим язык напитком.

Лэмберт с трудом оторвал взгляд от стакана и решительно устремил его на Войси.

— Спасибо, не надо.

— А что я могу предложить вам взамен?

Любезность Войси не знала границ. И, похоже, терпение его было бесконечным.

— Спасибо, ничего. — Желудок Лэмберта снова протестующе заурчал, обнаруживая всю лживость его слов. Лэмберт не стал обращать на это внимание. — Я бы предпочел выслушать ваши объяснения полностью.

— Какой вы настойчивый. — Войси был воплощением благожелательности. — Вам известно, что цель проекта «Аженкур» — это создание оружия. Наши враги создают армии и военные флоты Мы отвечаем тем же. Но армии и военные флоты существуют уже много веков. В этой гонке победить невозможно. Финишная прямая не зафиксирована. — Войси позволил себе еще несколько глотков. — Нам необходим новый вид оружия.

— Но разве вам все равно не нужны будут армия или флот, чтобы применить это оружие? — спросил Лэмберт. — Те самые храбрецы, о которых вы упоминали, когда в последний раз говорили об этом?

— Для защиты империи мы ищем усовершенствования для устаревших средств ведения войны. — Войси начал увлекаться своей речью. — Эволюционное усовершенствование, если хотите. Мы ищем оружие, которое поможет империи так быстро и убедительно, как большой лук помог нашей стороне в битвах при Креси и Аженкуре. Моя задача — вернее, наша задача — состояла в том, чтобы выбрать самую эффективную из предлагавшихся конструкций, выверить все аспекты теории, связанной с лежащей в ее основе магией, создать прототип и проверить, будет ли она действовать как задумано и без сбоев. Вас привлекли в помощь на третьем этапе проекта. Теперь третий этап завершен. Прототип создан, и мы испытываем его здесь.

Лэмберт обдумал услышанное.

— Почему именно здесь? Почему было не испытать его в Гласкасле?

Войси взмахнул рукой, отметая такое предложение.

— Гласкасл для такого мероприятия чересчур открыт. Испытания требуют полной тайны.

— А почему? Устройство не действует? — Что-то в самодовольном выражении лица Войси заставило Лэмберта внезапно увериться в том, что на самом деле все обстоит как раз наоборот. — Оно действует даже слишком хорошо? Это нельзя отнести к достоинствам. Если его задействовать в Гласкасле, кто-то обязательно это заметит. Никто не сплетничает так много, как младшекурсники.

— Это мощное оружие, — признал Войси. — Не стоит идти на ненужный риск.

— Но вы ведь не думаете, что можно долго испытывать пушку так, чтобы не привлечь к этому внимания? Даже здесь, в лесах, рано или поздно люди что-то заметят.

Войси был явно ошарашен.

— А вы решили, что все это время мы работали именно над этим? Над пушкой?

— Не над простой пушкой, иначе вы не считали бы ее идеальным оружием. Но над чем-то вроде пушки. И очень большой, сдается мне.

Лэмберт изо всех сил старался даже не думать о чертежах, лежавших у него в кармане, — о чертежах, из которых было ясно, что устройство «Аженкур» нисколько не напоминает пушку.

— В первоначальном проекте действительно говорилось о пушке. Беспорядочное разрушение, осуществляемое на расстоянии. — Войси не скрывал отвращения. — Но верх одержали более тонкие умы. Результатом стало оружие, которое, слава богу, ничем не связано с идеями артиллерии. Это исключительное личное оружие и в высшей степени меткое. Именно в этом ваша помощь была столь значительной. Измерение вашего восприятия позволило нам лучше понять научные принципы меткости.

Хотя Лэмберт догадывался, что восхищение, прозвучавшее в голосе Войси, имело целью ему польстить, он все равно почувствовал глубокое удовлетворение. Досадуя на себя, он холодно откликнулся:

— Вы меня тоже многому научили.

— Ах, Сэмюэль, если бы только мне было позволено рассказать вам все с самого начала! — Войси отложил нож и вилку и удовлетворенно вздохнул. — Вы не намерены ничего есть, так ведь?

— Я не голоден, — соврал Лэмберт.

— И пить тоже не будете?

Лэмберт покачал головой.

— В высшей степени прискорбно, — грустно проговорил Войси. — Похоже, этот фольклор существует повсюду, раз уж даже вы сталкивались с этим принципом.

— «Змей соблазнил меня, и я отведала их». Я достаточно хорошо знаком с этим.

Войси глубокомысленно произнес:

— Наверное, даже у краснокожих индейцев существует какая-нибудь легенда относительно пленной принцессы, попавшей в подземное царство.

— Ее звали Персефоной, — сказал Лэмберт. — И если она не станет есть гранатовые зерна, ей ничего угрожать не будет.

— Но Персефона все-таки не оставила гранаты в покое, не так ли? — Войси нахмурился. — Возможно, я неправильно вас оценил. Все это время вы казались мне человеком услужливым, Сэмюэль. Жаждущим знаний и в основе своей неиспорченным. Однако теперь я начинаю в этом сомневаться. Кажется, вы, выражаясь идиоматически, водили меня за нос. Возможно, вы приобщились к цивилизации гораздо сильнее, чем я предполагал. Вероятно, мне следовало соблазнять вас шампанским и черной икрой, а не простой и здоровой едой.

— Икра и шампанское — это тоже простые и здоровые продукты, — возразил Лэмберт.

— Но вы и их от меня не приняли бы, так ведь?

Войси снова принял скорбный вид.

— Сейчас — нет, спасибо.

Войси осмотрел Лэмберта с глубокой серьезностью.

— Если я не могу соблазнить вас традиционным способом — так тому и быть. У меня есть сведения, которые вас могут заинтересовать. Я имел разговор с деканами колледжей Трудов Праведных и Святого Иосифа. Существует вполне реальная вероятность, что по моей рекомендации вас примут в число студентов Гласкасла.

— Это неправда.

Лэмберт с трудом справился с нотками досады, готовыми прорваться в его тоне. Похоже, Войси был совершенно убежден в непреодолимости этого соблазна.

— Правда, уверяю вас. Я вас не обманываю. Получив мою рекомендацию, вы могли бы стать студентом на осенний триместр.