Подпав под всеобщее умиротворение, Лэмберт начал было зевать — и с трудом заставил себя перестать.

— Вот это зрелище! Не хватает только бизонов из нашего шоу.

Портеус, который нес черную кожаную сумку размером с футляр для скрипки, оказался рядом с ними как раз вовремя, чтобы услышать слова Лэмберта.

— Действительно, это похоже на детальные полотна голландцев из серии «Поклонения Агнцу». — Портеус приостановился и задумался. — Может, я хотел сказать «Поклонение Агнцам»? Нет. Определенно не хотел. Поклонения, совершенно точно.

— А где Робин? — спросила Джейн одновременно с Лэмбертом, который поинтересовался:

— А где Войси?

— Прошу вас! — Портеус воздел руки. — По одному! — Джейн он ответил: — Насколько я понимаю, это ваш брат возлежит там. — Он указал на черного с белым колли, улегшегося у ног Эми, которая сидела на траве в ослепительно белом полотняном платье. — Мы ее пригласили. Нам показалось, что ваш брат этого пожелал бы. — Лэмберту он сказал: — У нас нет полной уверенности, но мы предполагаем, что Войси — лис. — Портеус похлопал по сумке, висевшей у него на боку. — Мы в безопасности. Ему не удастся снова добраться до этого адского устройства.

— А где Фелл? — опять хором спросили Лэмберт и Джейн.

— А вот тут есть нечто странное. Мы взяли его под наблюдение — ради его собственной безопасности, понимаете? — Портеус сделал паузу, убеждаясь, что они действительно понимают. — Но теперь мы нигде не можем его найти.

Джейн и Лэмберт обменялись взглядами, полными ужаса.

Портеус и сам выглядел довольно встревоженным.

— Да, я понимаю. Он не мог сбежать самостоятельно. Кто-то должен был ему помочь. — Он окликнул проходившего мимо Джека Мередита: — Фелла так нигде и не нашли?

— Привет, Джеймс. — Мередит ответил Портеусу, словно тот стоял в полном одиночестве. — Двор колледжа Тернистого Пути продолжают обыскивать, но пока Фелла не нашли. Еще час, наверное.

Он ушел, не дожидаясь новых вопросов.

— Это странно. — Портеус смотрел на свои карманные часы. — Уже шестой час. А вы слышали, чтобы колокола отбили пять?

Лэмберт не обратил внимания на сетования пожилого профессора: он был раздосадован тем, как демонстративно проигнорировал его Мередит. Смысл этого был ясен. Проект «Аженкур» закрыт, и поскольку Лэмберт больше не нужен Гласкаслу, то он не нужен и Мередиту.

— Милое мое дитя, что вы делаете? — Портеус воззрился на Джейн с возмущением и отвращением. — Вы ведь заверили меня, что сможете самостоятельно справиться со своими чарами «дубликаре»!

Лэмберт выбросил из головы невежливое поведение Мередита и повернулся обратно. Оказалось, что Джейн и ее иллюзия стали вдруг ясно видны. Иллюзия была напугана. Она уже поблекла до коричневых тонов и быстро удалялась от Джейн по мягкому дерну Летнего газона.

Усилия, которые Джейн приходилось прилагать для того, чтобы прибегать к своей магии в пределах Гласкасла, заставили ее тоже побледнеть. Под своей вуалью она была белой, почти как мел. Жалобным голосом она пыталась вернуть обратно свою иллюзию, но та продолжала идти, не обращая на нее внимания. Джейн сдалась и последовала за ней по траве.

— Послушайте, это недопустимо! — крикнул ей вслед Портеус. Он повернулся к Лэмберту. — Она не может это делать!

Но Джейн следовала за иллюзией к дворику перед колледжем Трудов Праведных. Они обе двигались, но иллюзия шла быстрее. Она шагала с видом человека, которого толкает сильный ветер или тянут вопреки его желанию. Подол и манжеты надетого на ней пыльника — поблекшей копии того, что был на Джейн, — словно колебались.

И размывались по краям, как будто их поглощала какая-то невидимая сила. Джейн следовала за ней, сначала по траве, а потом — по гравию.

Лэмберт понял, что вот-вот случится, и у него сочувственно заныли все синяки и ссадины. Чары Летнего газона были изменены, но все остальные газоны Гласкасла оставались такими же опасными, как раньше.

Лэмберт схватил Портеуса за локоть и потащил его следом за Джейн и ее иллюзией.

— Пойдемте. Иллюзия сможет пройти по траве любого газона, а не только Летнего. Джейн не сможет. Если вы ее не догоните, иллюзия улизнет от Джейн, когда та не сможет идти дальше без сопровождения преподавателя Гласкасла.

Энергично возмущаясь, с хлопающей по боку при каждом шаге сумкой, Портеус уступил напору Лэмберта.

— Но уже шестой час! — протестовал он.

— У меня тоже день был долгий, — ответил Лэмберт. — Но вы должны догнать Джейн.

— Вы не понимаете! Слушайте! — Портеус высвободился от Лэмберта и неопределенно махнул рукой, охватывая весь Гласкасл. — Почему колокола замолчали?

Наконец и Лэмберт обратил внимание на тишину. Дремотное спокойствие Летнего газона стало глубже, пока они обходили двор перед колледжем Трудов Праведных.

— Не знаю почему. Просто поторопитесь. — Лэмберт тащил Портеуса почти бегом, что помогло им догнать Джейн.

— И пения нет тоже. Это плохо, — сказал Протеус. — Это очень плохо.

Теперь им уже было легко не отставать от Джейн: она с трудом могла сделать два шага подряд. Иллюзия пересекла газон колледжа Святого Иосифа и увеличила свой отрыв. Лэмберт отпустил Портеуса и взял Джейн под руку. Она тяжело обвисла и смогла идти дальше только благодаря его помощи. Она дышала часто и неглубоко, а кожа у нее стала восковой и влажной от пота. Лэмберт попытался ее остановить, но она упорно двигалась вперед.

— Спокойней, Джейн. — Лэмберт поддержал ее под локоть. — Просто остановитесь на минуту, отдышитесь.

Джейн отрывисто проговорила:

— Не могу. Она тащит. Она меня опустошает.

Она заковыляла дальше, тяжело дыша.

— Что-то случилось, — сказал Портеус. — Нет колоколов. Нет гимнов. Это значит, что-то случилось с самой защитой.

Они вместе прошли за иллюзией Джейн в ворота ботанического сада, через внезапную прохладу триумфальной арки, и вышли в прожаренный солнцем аптекарский огород. Иллюзия, побледневшая почти до невидимости, двигалась все быстрее, идя через розарий ко второй калитке. На секунду они потеряли ее из виду — слишком бледную, чтобы быть различимой в темно-синих тенях начала вечера, но, когда они оказались в обнесенном стеной лабиринте, она была там, стремительно передвигаясь по переходам между самшитовыми живыми изгородями.

Лэмберт остановился у входа в лабиринт. Когда он несколькими днями раньше заходил сюда вместе с Феллом, гул защиты Гласкасла походил на ровное, монотонное жужжание. Теперь и здесь царила полная тишина. Никакого гула. Никаких колоколов. Никакого щебетания птиц. У Лэмберта оборвалось сердце.

— Защита рухнула, — констатировал Портеус. Это прозвучало так, словно он молился. — Все открыто настежь.

Джейн упала на землю у ног Лэмберта.

Лэмберт опустился рядом с ней на колени.

— Что случилось?

Выражение глаз Джейн было ужасным.

— Он слишком сильный.

— Кто?

— Отток магии. Он тянет. — Джейн издала пугающий звук — подавленный стон. — Он уже ее захватил.

Лэмберт оторвал взгляд от девушки, чтобы проверить, где находится ее иллюзия. Ему пришлось подняться на ноги, чтобы смотреть поверх стенок из самшитовых кустов. Точно определить было трудно, поскольку к этому моменту иллюзия превратилась в едва заметное возмущение воздуха, но ему показалось, будто он различил, как она вошла в шестисторонний центр лабиринта, а потом окончательно померкла. Напрягая зрение, чтобы снова найти фантом взглядом, Лэмберт вдруг понял, что в центре лабиринта видит какое-то скольжение, которого прежде никогда не наблюдал.

Стеклоподобные, прозрачные, видимые только в те моменты, когда их движение ловило косые лучи солнца, барьеры скользили вокруг шестисторонней сердцевины лабиринта. Стены, которые прежде были незаметными, находились там, и свет их то скрывал, то выявлял. Лэмберт наблюдал за тем, как они перемещаются, величественные как облака, плывущие по небу солнечным днем. Он увидел, что в полном масштабе лабиринт заключал в себе не только дорожки и окружающий сад, но и камни и шпили всего Гласкасла, как университета, так и города в целом. Стены находились внутри стен, барьеры внутри барьеров, так же упорядоченно, как кольца в армиллярной сфере.