– Что такое реальный мир? – Старик тяжело вздохнул. – Нам не дано его познать. Все, что мы видим, – наша память о прошедшем мгновении.

Дочь колдуна не смогла ничего возразить. Повисло молчание, которое неожиданно прервал Костя:

– Ребятки, я с вами не пойду. Я пока здесь останусь.

– Ты чего? – удивился Николас, сам ученик колдуна был сыт по горло мирами воспоминаний.

– Хорошо мне здесь, спокойно, – ответил Костя. – Да и учитель говорит, что у меня особый талант – вопросы задавать. С ним я многое смогу из глубинной памяти почерпнуть.

Ник пожал плечами. Ну, хочет человек жить в Гиперборее и купаться каждый день в живой воде – кто ж ему запретит? Тем более эти люди уверены, что реальный мир – точно такие же воспоминания прошлого. Оливия и Николас переглянулись.

– Нам пора, – сказала дочь колдуна. – Только ты, Костя, обязательно возвращайся.

Сначала старик-гиперборей показал зеркальце Настеньке. Малышка увидела свое восхитительное отражение, всплеснула ручками и исчезла. Потом Оливия отправилась в обратное путешествие. Наконец Николас заглянул в зеркало.

– Вроде глаза как глаза, ничего необычного, – успел подумать мальчик, а потом яркая вспышка стерла этот мир.

Мгновение спустя Николас очнулся в ледяном коридоре. Причем он успел увидеть отражение яркой вспышки на стенах тоннеля. Жгучий холод кусал за пальцы. Ник отдернул руку и увидел ледяного человека Никитку.

– Долго я был в Гиперборее? – спросил мальчик.

– Ты вернулся к самому концу твоих старых воспоминаний, – ответил проводник. – Я едва успел закончить фразу: если ты готов, странник, дай мне руку.

Ник пожал плечами.

– Тем лучше! Спасибо за все!

– До свиданья, странник. – Никита хрустнул ледяными суставами и исчез в стене.

Мальчик побежал обратно по коридору и выскочил на развилку одновременно с Оливией.

– Это ты, или мы снова непонятно где? – спросил Николас.

Дочь колдуна окинула развилку недобрым взглядом. Меньше всего ей хотелось находиться здесь.

– Давай поскорее выберемся, – предложила Оливия.

Ребята побежали по ледяному тоннелю, и только потом Ник вспомнил.

– Стой! А где Костя?

– Он же решил остаться… – Оливия прошла еще немного вперед, а потом резко остановилась. – Ой, смотри!

И Николас увидел Константина. Мальчик вмерз в ледяную стену. Он стоял неподвижно и задумчиво улыбался.

– Ему там явно нравится, – заметила Оливия.

– Может, так и лучше, – отвечал Ник. – Мы все равно не сможем ему помочь.

Тут со стороны выхода раздались истошные крики Тимофея Спиридоновича:

– Вот ты где, Настенька! Нельзя же так пугать!

Ребята поспешили на голос и вскоре обнаружили домового. Тимофей Спиридонович кружился с Настенькой на руках.

– Что вы тут делаете? – строго спросил Николас.

– Ну, мы пошли погулять. Я только на минутку отвернулся, варенье доесть… – начал домовой. – А потом слышу – уж больно тихо вокруг. Я глядь, где Настенька? А нет Настеньки! Я в пещеру, хорошо хоть догнал быстро, пока она в эту вашу Гиперборею не сунулась.

Оливия и Николас переглянулись, но не стали разуверять Тимофея Спиридоновича. Все вместе прошли по ледяному тоннелю и выбрались из пещеры. Дочь колдуна сразу же побежала к куреню, а Ник обратил внимание на странное поведение ручного зубохвата. Ящер взобрался на россыпь валунов, громко шипел и махал хвостом.

– Что там такое, Кровавый Зуб? – спросил Николас.

Ящер обернулся и радостно взвизгнул. Сверху над зеленым склоном оврага показался богатырь Святомир верхом на верном трироге.

– Прячься, отрок! – закричал витязь. – Сейчас мы зубохвата копьями пощекочем!

– Не трогайте его! Кровавый Зуб хороший! – завопил в ответ Николас, а потом обратился к ящеру: – Подними-ка меня, дорогой, и Оливии помоги!

Кровавый Зуб послушно подставил мальчику голову, а девочку подсадил хвостом. Николас ухватился за кожистые надбровные дуги ящера и взлетел вверх. Там, на склоне оврага, скопилась целая делегация – китежские богатыри, простые горожане и суровый волхв верхом на мамонте. Увидев Ника на голове зубохвата, Пересвет Северский воскликнул:

– Костя где? Он с вами сбежал?

– Костя в пещере, – неохотно ответил ученик колдуна. – Он решил в Гиперборее задержаться.

Волхв в отчаянии закрыл лицо руками:

– Да вы вообще знаете, кто он такой? – Все молчали, и Пересвет ответил сам: – Наследник русского престола царевич Константин Борисович!

– Ничего себе, настоящий царевич! – удивился Ник. – А с виду нормальный мальчик.

Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, но тут от светящегося голубого купола отделилась крупная капля голубой воды. Она понеслась вниз, пролетела мимо богатырей, едва не угодила Кровавому Зубу в пасть и скрылась за окошком куреня. Святомир снял шлем и склонил голову.

– Слава тебе, вода живая – источник всего доброго.

Залетев в избушку, капля плюхнулась в ладошку Оливии.

– Ну, не подведи, живая вода, – вздохнула девочка и плюхнула светящуюся жидкость на грудь мастера Гримгора.

Капля тут же просочилась под рубаху и устремилась к ране. Рукоять крохотного черного кинжальчика задрожала и начала медленно выходить из груди колдуна. Потом миниатюрный клинок дернулся, выскочил из раны и вонзился в бревенчатую стену. По телу мастера Гримгора пробежала светящаяся волна.

– Невероятно! Опять он выкарабкался! – Оливия обернулась на голос и увидела высокую женщину в черном.

– Твой папа называл меня Изольдой Мортенсен, – представилась незнакомка.

Затем она вытащила из стены кинжальчик, подала его Оливии, шагнула к окну, легко выскочила из куреня и как будто растаяла в воздухе. Ровно в этот момент мастер Гримгор открыл глаза. Оливия бросилась к папе и заплакала:

– Я так боялась… Я думала…

– Прости меня. Я не должен был ввязываться в этот опасный заговор. – Мастер Гримгор сел на кровати и крепко прижал к себе дочь. – Вы с Ником отлично поработали. А как ты заколдовала тот канат на Волге! Просто блестящая анимация. И потом на Светлояре ты столько разных предметов именовала. Горжусь тобой, дочь! Ты настоящая колдунья!

– Так ты все видел! – воскликнула Оливия.

– Мне рассказывала одна знакомая по имени Изольда Мортенсен. Но не будем об этом. – Мастер Гримгор встал с кровати, согнул ноги, пошевелил пальцами – мышцы слушались идеально, суставы не трещали.

За окном появилась огромная голова хищного ящера, и Николас верхом на ней.

– Мастер Гримгор, вы поправились! – радостно воскликнул мальчик.

– И замечательно себя чувствую, – сказал колдун.

Ник спрыгнул с головы ящера и перемахнул через подоконник. Мастер Гримгор заключил в объятья дочь и ученика. Оливия всхлипнула.

– Как же я за вас боялся, – тихо-тихо прошептал колдун.

Николас понял, что сейчас же разрыдается, но тут на голову мастеру Гримгору запрыгнул домовой. Тимофей Спиридонович зарыдал и заголосил:

– Как же я за вас переживал, дорогой вы мой человечек! Слава Корневищу, с вами все в порядке!

– А это еще кто такой? – Колдун схватил Тимофея Спиридоновича за шкирку и поставил на стол.

– Да я, между прочим, спасал вас всех дюжину раз, – обиженно пробурчал домовой.

Когда все отсмеялись, колдун сказал:

– Пора нам браться за дело.

– Дхам, ати! – воскликнул мастер Гримгор – избушка задрожала, выровнялась и медленно поднялась над землей.

– Ты анимировал курень! С первого раза! – воскликнула Оливия.

– Что это за язык такой? – спросил Николас. – Мы разные имена пробовали, но ничего не подходило.

Колдун рассмеялся:

– Это санскрит ^[9] , язык древних вед. Ходячий курень – старинная технология. К тому же я слышал, как вы пытались именовать избушку. И у меня было время подумать.

– Какой хитрый папочка, – заулыбалась Оливия.

– Ну, что, полетели? – спросил мастер Гримгор.

Впрочем, так быстро покинуть Китеж не получилось. Всех ждали долгие переговоры. Во-первых, пришлось решать судьбу Кровавого Зуба. Вытащить гигантского ящера со дна озера не было никакой возможности. Николасу пришлось долго уговаривать питомца остаться в грибном лесу и дружить с людьми. Но это было полдела. Китежских богатырей тоже пришлось убеждать.