Благодарный Панас послал на подмогу жрецу пару дюжих молодцев, чтобы быстрее вышло, и служитель Всевышнего не сильно утомился. И еще пообещал отрядить Сарата со старым сивым мерином для поездки в город по поручению жреца. Выбор на парня пал не случайно. Голова не забыл его страстных объятий с собственной дочерью, да и бесцеремонное вмешательство в разговор взрослых мужчин тоже. Вслух он этого, разумеется, не произнес, а весомо мотивировал свой поступок юными летами Сарата.
— Ага, как жениться на ведьме, так взрослый, а как монстру воевать… — надулся как мышь на крупу парень, тщетно ища поддержки от окружающих. Но наткнулся на глухую стену непонимания и застыл немым укором.
Даже Тарам, верный друг и соратник по неудачному сватовству с последующей заменой брачных уз на трудовую повинность, боязливо спрятался за мужскими спинами от греха подальше. Не ровен час, загребут односельчане под белы рученьки и усадят вторым номером на широкую спину мерина. Авось коняга рабочая, и не такие грузы таскала.
— А ты гонор свой не показывай, — настоятельно посоветовал дед Налим и помахал перед самым носом оторопевшего парня клюкой для особой вразумительности. Лицо Сарата, узревшего внушительную палку в опасной близости, отразило глубокое нервное потрясение своего владельца. — Тебе честь большая оказана, а ты ломаешься, как девка красная перед сговором. Небось не каждого с таким важным общественным поручением отправляют, доверием своим облачая.
Слова деда звучали весомо, но гордиться все равно не хотелось. Сарат с тоской во взоре наблюдал за сельчанами, гордо набиравшими полные кружки свежеосвященной воды из большой деревянной бочки. Когда же мужчины с важным видом элиты королевской гвардии потянулись в лес, парень тяжело вздохнул, сгорбился и поплелся седлать сивого мерина. Путь до города предстоял неблизкий.
Светлолика проснулась неожиданно поздно. Впрочем, как выяснилось впоследствии, это было не единственное удивительное обстоятельство, приключившееся с ней этим утром. Она сладко, с чувством, до хруста в суставах потянулась, зевнула во весь рот и распахнула светло-серые, с зелеными искорками глаза, полностью готовая начать новый день если не с песни, то хотя бы с улыбки.
Первым потрясением для девушки оказалось то, что вместо уютной чистой постели она ночевала прямо на земле, на пышном ложе из листьев. Ее одежда пребывала в плачевном состоянии и больше напоминала комплект грязных, рваных тряпок с многочисленными пятнами неизвестного происхождения. Волосы спутались, в них набилось множество мусора, листиков и прочих сучков, даже комок прошлогодней паутины имелся. Попытавшись хотя бы пригладить стоявшие дыбом пряди, Лика с тоской поняла, что с волосами проще вовсе расстаться, чем привести их в порядок. Перспектива остаться вовсе лысой удручала до зубовного скрежета.
Вторым потрясением Светлолики оказалось присутствие чрезвычайно довольной мужской особи человека-волка. Серая морда с янтарными глазами и рваным ухом жизнерадостно скалилась острыми клыками, выпустив розовый язык. В отличие от хищника, девушка не испытывала радости от такой компании, и на это у нее было сразу несколько причин. Нет, она не боялась, что оборотень сохранил ей жизнь лишь затем, чтобы спокойно доесть в своем логове. Обычно двуипостасные так не поступают. Просто часть вчерашних событий из памяти словно корова языком слизала. Светлолика судорожно пыталась вспомнить, что же вчера могло случиться, что они ночевали вдвоем в таком странном месте. Ведьма нахмурилась. Неужели история Красной Шапочки повторяется? Этого она точно не ожидала; девушка сосредоточилась и попыталась вспомнить, что же произошло вчера. Тут оборотень предпринял несколько энергичных попыток нежно лизнуть девушку в лицо, но получил несколько щелчков по носу и обиженно уселся в сторонке. После долгих и упорных раздумий в памяти девушки всплыли некоторые события вчерашней ночи.
Но помнила она не все. Дневная встреча с упырем и последующее ужасное пробуждение в тесном пространстве деревянной домовины запомнились намертво. Такое, если и захочешь, из памяти не вычеркнешь. Как огрела лопатой наглого упыря, пришедшего на кладбище, дабы полюбоваться на деяние клыков своих, — тоже припомнилось. И как взрастила чудо-овощ хрен прямо на удивленных глазах неудавшегося жениха Сарата, любезничавшего с Доненькой, вспомнилось не без ехидной улыбки. Что же было дальше — покрыто туманом и оставалось исключительно на совести оборотня. Судя по бесстыжему выражению морды зверя, на наличие стыда и совести рассчитывать не приходилось. Светлолика пригорюнилась. Впереди маячила перспектива остаться матерью-одиночкой, проживающей в лесной глуши.
Впрочем, если посмотреть на это дело с другой стороны, выходить замуж теперь, наверное, не надо будет. Панас наконец отвяжется со своим смотром женихов поневоле. Да и хозяйством она как раз начала обзаводиться. Коза уже есть. Кур обещанных, правда, еще предстоит стребовать с головы, но что-то подсказывало ведьме, что Панасу придется отжалеть ей го-о-ораздо больше, чем десяток кур, чтобы загладить свое участие в позорном захоронении ее живьем. Да и с других кое-что причитается. Не в стороне же они стояли, когда распоясавшийся голова закапывал единственную надежду и опору Хренодерок за территорией кладбища. Наверняка еще и помогали. Представляя выражение лиц деревенских жителей во время своего визита, ведьма с предвкушением улыбнулась. Ей показалось, или оборотень, увидев ее улыбку, побледнел даже под мехом?
Светлолика решительно поднялась на ноги, смерила Лютого задумчивым взглядом, с опаской потрепала его по холке… Мало ли что. Любовь любовью, а может и руку отхватить — зверь все-таки. Пробормотала «в гостях хорошо, а дома лучше, пора и честь знать», и осторожно выбралась из укрытия на солнечный свет. «Главное не поддаваться панике и не бежать, — испуганной птицей билась в голове здравая мысль. — Он же хищник! Побежишь — точно кинется следом, хотя бы просто из охотничьего азарта». Но это был как раз тот случай, когда легко сказать, а трудно сделать. Ноги словно жили отдельной жизнью, и то нервно дрожали, а то мышцы сводило от готовности трусливо задать стрекача. Человек-волк никак не препятствовал уходу ведьмы, даже слегка посторонился, давая ей свободу передвижения.
Напрасно девушка рассчитывала избавиться от оборотня простым уходом. Зверь последовал за ней. Лика огляделась вокруг, представляя, где может находиться ее дом, и сделала несколько шагов в нужном направлении. Оборотень спокойно потрусил рядом, словно всю сознательную жизнь только и делал, что сопровождал ее в лесных прогулках. Поняв, что хищник не отстанет, ведьма резко остановилась и вперила в своего неожиданного спутника возмущенный взгляд. Зеленые искорки в ее глазах медленно разгорались в пламя. От такого взгляда бледнели даже медведи и задавали такого знатного стрекача, что только кусты трещали да прыскали из-под могучих лап зазевавшиеся зайцы. Впрочем, Лютый не впечатлился фирменным взглядом Светлолики. То ли оттого, что был волком, а не медведем, то ли в жизни своей видел и не такое, только в ответ на пламенный, полный негодования взор девы ответил преданным, обожающим взором янтарных глаз. Оборотень уселся на мохнатый зад, вывалил из пасти розовый язык и даже пару раз вильнул хвостом, чтобы уж точно не оставалось никаких сомнений в искренности его чувств. Причина внезапно нахлынувшей нежности самого оборотня не интересовала, но вся его звериная суть рвалась хранить и защищать хрупкую человеческую самку, а других резонов ему и не надо.
Поняв, что зверь вовсе не собирается ее покидать, и отогнать его от себя можно только пинками под мохнатый зад, ведьма растерялась. С одной стороны, лестно, когда тебя так ценят после единственной ночи, проведенной вместе, даже если истинным ценителем прелестей оказалась здоровенная зверюга с полной клыков пастью. С другой стороны, местное население и так относится к ней с предубеждением, даже умудрились живьем в могилу утрамбовать, чего лично она никогда в жизни им не простит. Ошивающийся же вокруг избы оборотень способен толкнуть народ на вооруженное нападение.
