Ну вот, словом, оттягивался я в Тексорами — музыка, женщины, карточные выигрыши, и небо у меня под ногами. Пальмы и желтофиоли, что распускаются по ночам. Ну и все портовые ароматы: специи, кофе, деготь, соль — сам знаешь. Народу всякого полно — и тебе господа благородные, и купчишки, и пеоны. Моряки, путешественники… Все носятся туда-сюда как угорелые. Ну и парни вроде меня, любители острых ощущений. Прожил я в Тексорами чуть побольше двух лет и был счастлив. Честно, счастлив. Никаких общений с остальными – так, пара слов по Козырю вместо поздравительной открытки, и все. Амбер у меня просто из головы вылетел.
Но однажды ночью все разом переменилось. На руках у меня был «полный дом», а парень напротив изо всех сил старался угадать, не блефую ли я.
И вдруг со мной ни с того ни с сего заговорил бубновый валет.
Да-да, вот так все и началось. Правда, я тебе честно скажу, с головой у меня тогда неважно было. Я только что отыграл пару горячих партий, и мне все время везло. А до того я летал весь день, устал как собака, а предыдущей ночью почти глаз не сомкнул. Уже потом я подумал, что тут сработали наши мысленные ассоциации – кто-то пытался связаться со мной по Козырю, а у меня в руках как раз были карты, неважно, что самые обычные. Обычно-то мы при этом обходимся без инвентаря, только когда связываемся сами. Может, мое вольно парящее подсознание вцепилось в знакомый образ… Позднее я много раз голову ломал над этим. До сих пор не знаю, как все вышло.
Валет сказал: «Рэндом!» Потом перекосился весь и говорит: «Помоги мне».
Я начал чувствовать что-то знакомое, но уж очень слабо. Сам контакт был очень слабым. Потом стали проступать черты лица – и точно, Бранд. Видок у него был — хуже не придумаешь: не то в цепи закован, не то связан — не разберешь. И снова говорит: «Помоги». А я ему: «Слышу тебя. Что стряслось?» — «…в плену», — отвечает и еще что-то сказал, только я не разобрал. «Где?» — спрашиваю, а он только головой покачал. «Не могу протащить тебя, — говорит. Козырей нет, а я слишком слаб. Тебе придется добираться долгим путем».
Я не стал допытываться, как это ему удалось со мной связаться без Козыря. Главное было — узнать, где он находится. Я спросил, как его разыскать. Он сказал: «Смотри внимательно. Запомни все, что сможешь. На второй раз меня может не хватить. Захвати оружие…»
И я увидел – за его плечом, через окно, за зубцами стены, впрочем, не уверен. Корвин, это было где-то жутко далеко от Амбера — где-то там, где Тени начинают сходить с ума. Дальше, чем я люблю забираться. Формы как закоченевшие, но цвета постоянно меняются. Пламя. День без солнца. Камни носятся по земле, как яхты по морю. А Бранд… Бранд заточен в башне — крошечный островок постоянства посреди этого плывуна. Ладно, запомнил я все это. И еще успел заметить, что у подножия башни свернулась кольцом какая-то тварь — блестящая такая, переливающаяся. Похоже было, что она охраняет эту башню, но она так сверкала, что просто глаза слепило, и я толком разглядеть не успел, что это такое.
Потом вдруг все исчезло. Было — и нет. А я сижу, как идиот, пялюсь на валета бубен. Парень напротив, видно, совсем уж взбеленился — чего это я так долго думаю? Не тронулся ли я часом?
Я сорвал банк, доплелся до дома, рухнул на кровать, курил и думал, думал… Когда я уезжал, Бранд был в Амбере. Потом, когда я спрашивал, куда он делся, мне никто сказать не мог. Затосковал, дескать, собрался в одночасье и ускакал куда-то. Вот и все. И никаких вестей от него. Сам на связь не выходил, и его никто вроде бы дозваться не мог.
Я все гадал, что же могло случиться. Бранд — он ведь не дурак и пройдоха известный. Большего пройдохи у нас в семействе не найти, пожалуй. Но он попал в беду и звал меня на помощь. Почему меня? Эрик и Джерард — куда большие герои, чем я, и с радостью пустились бы в приключения. Кеин, пожалуй, отправился бы Бранду на помощь из чистого любопытства. Джулиан мог бы решиться на такое, чтобы всем нос утереть и с папашей поквитаться. И уж проще всего Бранду было самого папашу вызвать. А он вызвал меня. Почему?
Тогда я подумал, что, может, кто-то из наших повинен в том, что с Брандом случилось, — и, может, даже не кто-то один… Ну мало ли — вдруг, к примеру, отец его выделять вздумал… Словом, ты понимаешь, устранение лишних. Если так, то вызови он папашу — тот бы в нем мигом разочаровался.
Так что я заглушил в себе порыв связаться с кем-нибудь из наших и позвать кого-то на подмогу. Бранд позвал меня, и вполне возможно, что сообщи я об этом кому-то в Амбере, я тем самым все равно что сам перережу ему глотку. Ладно. Что я могу тут разыграть для себя?
Если речь шла о наследовании, если Бранд и вправду выбился в фавориты, выдай я его — он бы мне это припомнил. А если нет… Вариантов было хоть отбавляй. Может, он домой возвращался и на что-то напоролся, на что-то такое, о чем следовало разузнать получше. А еще мне было жутко любопытно, как это он ухитрился пробиться ко мне без Козыря. В общем, я бы сказал, что из одного только любопытства я решил отправиться в одиночку и попытаться спасти Бранда.
Я достал свою колоду и попробовал с ним связаться. Как и следовало ожидать, он мне не ответил. Я хорошенько выспался, а с утра снова попробовал его вызвать. То же самое. Ладно, решил я, ждать больше нечего.
Почистил меч, плотно поел, напялил на себя какие-то шмотки погрязнее, прихватил темные очки-поляризаторы… Точно не знал, помогут ли они мне там, но та тварь возле башни была такая яркая… Никогда не помешает прихватить с собой все, что может принести пользу. По той же причине я взял и пистолет. Было чувство, что толку от него мало будет, и я не ошибся. Но как я всегда говорю: пока сам не попробуешь — не узнаешь.
Единственным, с кем я попрощался, был один ударник, мой приятель. Я отдал ему свою установку, в хороших руках с ней ничего не случится.
Потом спустился к ангару, повозился с дельтапланом, устроился в седле и поймал отличный воздушный поток.
Не знаю, летал ли ты когда-нибудь через Тени? Нет? Понятно. Ну так вот… Я был над морем и летел до тех пор, пока северный берег не превратился в тонкую полосочку. Подо мной плескались темно-свинцовые волны — вздымались, трясли искристыми белыми бородами и снова опадали. Ветер переменился. Я сделал разворот, помчался над волнами к берегу. Небо потемнело. Когда я долетел до устья впадавшей в море реки, никакого Тексорами там и в помине не было — на многие мили тянулись сплошные болота.. Я поймал восходящий поток воздуха и полетел над землей, вверх по течению реки, над всеми ее излучинами, поворотами, притоками… Ничего тут теперь не стало — ни причалов, ни дорог, ни транспорта. Все заросло высоченными деревьями.
На западе сгустились облака — розовые, жемчужные, желтые. Солнце постоянно меняло цвет — оно было оранжевым, потом стало красным, потом желтым. Что ты головой качаешь? Солнце — это из-за городов. Когда я тороплюсь, я удаляю… нет, не совсем так — следую природным путем. Все эти рукотворные сооружения подобному мешают. Для меня главное — светотени и рельеф. Вот почему я тебя спросил, летал ли ты через Тени. Это совершенно особенное дело.
В общем, я летел на запад, и леса постепенно сменились зелеными лугами, которые мало-помалу побледнели, распались, превратившись в коричневые, рыжеватые и желтые пятна. Потом все внизу посветлело, рассыпалось на мелкие крошки, а затем слилось в сплошное грязное пятно. За свою спешку я получил в подарочек грозу. Я пытался обогнуть грозовой фронт, но кругом уже полыхали молнии, и я побоялся, что порывы ветра окажутся слишком свирепыми для моего маленького дельтаплана. Я быстро направил его вниз, под облака, но в результате снова увидел под собой зелень лугов. И все-таки я ухитрился проскочить грозу, и в спину мне светило жаркое желтое солнце. Через некоторое время я добился того, что подо мной снова оказалась пустыня — голая, мрачная, холмистая.
А потом солнце сжалось, его опоясали полосы туч — они словно по кусочку стирали солнце с небес. В бешеной спешке я так сократил путь, что забрался немыслимо далеко от Амбера — так далеко, как никогда не забирался.