Несмотря на это, Имам готов был крикнуть, чтобы предупредить Риддика. Если бы на кону стояло лишь его будущее, он, не задумываясь, так бы и сделал. Но сейчас от него зависела судьба близких, ожидавших его на улице. Поэтому он молча молился за судьбу человека, который меньше всего в жизни думал о молитвах.
Возглавляющий облаву офицер дал солдатам знак начинать. Дверь мгновенно поддалась их натиску, и они тут же оказались в комнате наверху. Там царила почти полная темнота, но голос, приветствующий их вторжение, был абсолютно спокоен.
– Милости прощу.
Солдат, отлично обученных и уверенных в себе, было человек десять. Некоторые из них принимали участие в боевых операциях на других планетах. Они знали, что ищут некого конкретного человека, хотя не знали, кто он такой и на что способен.
Это их и погубило.
Сначала они пытались поразить преследуемого выстрелом в темноте, но тот двигался так быстро, что солдаты замертво падали один за другим. Порой им казалось, что они видят цель, порой видели лишь тень и открывали по ней стрельбу, поскольку стрелять больше было не во что. Уверенность в себе быстро сменилась озабоченностью, потом тревогой и, наконец, паникой. Темную комнату пронизывали вспышки выстрелов, которые становились все реже по мере того, как живых солдат оставалось все меньше.
Стоящие на тротуаре Ладжун и трое монахов видели в окнах и дверных проемах отблески выстрелов, которые перемежались криками и стонами. Ладжун, крепко прижимая к себе дочку, смотрела на дом. Зиза тоже уставилась широко открытыми глазами на верхний этаж, где происходило сражение. Она была достаточно взрослой для своего возраста, но суть происходящего была ей совершенно непонятна.
Вскоре в доме наступила тишина. Обитатели соседних домов, хотя им и очень хотелось выяснить причину шума и выстрелов, благоразумно прикрыли ставни и примолкли. Как ни печально, но нередко случалось так, что именно невинные свидетели получали случайную пулю. Любой разумный человек понимал – если рядом с домом стреляют, подробности лучше всего разузнать на следующее утро.
На верхней площадке лестницы Имам и молодой солдат, пытающийся скрутить его, прокатились мимо выбитой двери, ведущей в комнаты на втором этаже. Кто-то приблизился к ним. Какой-то человек. Солдат затаил дыхание. Человек этот не был вооружен. Он был один. Никто не сопровождал его, никто не держал пистолету его виска. А это означало, что, помимо Имама, на лестнице не было никого. Из десяти солдат остался он один. Мысль об этом парализовала его надежнее любого нервно-паралитического газа.
Незнакомец подошел ближе. Он был не особенно высок, но невероятно широк в плечах, так что занимал большую часть лестничного пролета. Несколько секунд он молча смотрел на застывшего в ужасе солдата. Потом протянул руку и осторожно взял у него нож. Солдат даже не шевельнулся. Риддик махнул рукой: «Давай отсюда!»
Солдат буквально перестал дышать, но тут же сообразил, что у него есть ноги. Позже, вспоминая это происшествие, он пришел к выводу, что может гордиться тем, что не упал, скатываясь вниз по лестнице.
Оставшись наедине с хозяином дома, Риддик негромко сказал:
– Ты вроде бы упомянул… ее.
Имам через плечо здоровяка бросил беглый взгляд в комнату. На полу лежало несколько неподвижных тел, которых еще несколько минут тому назад здесь не было.
– Она… э-э-э… она… – Несколько мгновений Имам не в состоянии был говорить связно. – Она искала тебя. Буквально следовала по пятам. К сожалению, из-за этого гибли люди.
Риддик с трудом перевел дух и потряс головой. Этого он не хотел, но вопреки всем его усилиям события вышли из-под его контроля. Впрочем, что жалеть о случившемся. Они с хозяином дома двинулись вниз по лестнице. Имам заметил, что его гость о чем-то задумался.
– Она так и не простила тебе исчезновения.
– Ей следовало бы подальше от меня держаться. – Риддик взглянул на Имама. – Как и всем остальным.
Они выглянули на улицу, но солдаты, сторожившие семью Имама и монахов, похоже, предпочли унести ноги, наверняка на основании того, что услышали от своего молодого сослуживца, которого пощадил Риддик. Уже не имело значения, вызовут они подкрепление или нет. Ведь скоро, очень скоро он рассчитывал оказаться далеко-далеко отсюда.
Все уставились на него. В ожидании? Если так, их ждало разочарование. Имама тоже. Зная Риддика, он мог бы догадаться, что помощи от него не дождется.
Краем глаза Риддик заметил какое-то движение. На террасе стояла Эреона и смотрела на него. Ну и шуточки! Он терпеть не мог все эти фокусы. Особенно когда их показывали ему посторонние и когда он оказывался их мишенью.
Вперед шагнула Зиза. Если она и понимала что-то в случившемся в их доме, то никак этого не выказывала.
– Дядя, а вы остановите этих монстров? Монстров в человеческом облике?
Риддик снова взглянул на террасу. Элементалка все еще стояла там и глядела на него. Их взгляды на мгновение встретились. Потом Риддик развернулся и двинулся прочь, так и не ответив на вопрос Зизы. Через секунду он скрылся в темноте – его любимый способ скрываться из виду.
Стоящая на террасе Эреона смотрела вслед исчезающему во тьме здоровяку.
– Он исполнен печали, ему трудно, он в конфликте с самим собой. Бедняга даже не знает, кто он такой.
Растерянный Имам тоже смотрел вслед гостю. Трое монахов возбужденно о чем-то разговаривали, но Имам к их разговору не прислушивался.
Он почувствовал чье-то прикосновение – подошла Ладжун и взяла его за руку. Подняв голову, она ободряюще улыбнулась мужу. Он улыбнулся в ответ. Все пошло совсем не так, как он рассчитывал. Интересно, может ли элементалка хоть как-то им помочь? Несмотря на все ее способности, Имам очень в этом сомневался. Возможно, она придерживалась того же мнения. А может, у нее имелись какие-то особые причины. Элементалы – очень загадочная ветвь человеческой расы. Почти невозможно догадаться, о чем именно они думают.
Больше Имам ничего сделать не мог. Он слишком хорошо знал Риддика и понимал: даже если бы они задержали его, то он все равно не стал бы делать того, что ему не хотелось. Проще было сдвинуть с места гору.
Формулы, посредством которой можно было бы объяснить Риддика, попросту не существовало.
Стояла яркая звездная ночь. В ночной темноте Риддик видел так же хорошо, как ясным днем, который недолюбливал. Он оглянулся, чтобы убедиться, что его никто не преследует. Впрочем, подумал он, Имам этого делать не станет. В любом случае, ни депутат, ни трое монахов не сумели бы далеко за ним проследовать. Здоровяк двигался быстро и совершенно бесшумно. Конечно, он не мог исчезать так неожиданно, как элементалка, но многим показалось бы, что он ничуть ей не уступает.
Риддик достал из кармана корабельный локатор, даже не вспомнив о его прежнем владельце. Тот давно уже был в прошлом. Он открыл крышку и взглянул на экран. Дождался в тени здания, когда прибор настроится и укажет ему путь к кораблю. Это заняло несколько секунд. Направившись в указанном направлении, он миновал нескольких прохожих, которые спешили по своим вечерним делам или просто вышли подышать свежим воздухом.
Отойдя на довольно приличное расстояние от дома Имама, Риддик вдруг заметил на крыше одного из домов какие-то едва различимые фигуры. Явно возбужденные, они указывали руками в небо и громко переговаривались между собой. На Риддика никто не смотрел.
Развернувшись, он вышел из тени на середину улицы так, чтобы видеть ночное небо. Яркая комета заставила его прищуриться. Стало понятно, что именно так возбудило людей на крыше. Риддик увидел, что ядро кометы распалось на две части. Риддик ясно разглядел то, чего не видели люди с обычным зрением, причем разглядел очень отчетливо. Выражение его лица при этом ничуть не изменилось… зато изменилось направление взгляда.
Войдя в верхние слои атмосферы Гелиона-Один, вторая половина ядра кометы начала разделяться на мелкие фрагменты, которые на поверку оказались боевыми кораблями, один внушительнее другого. Ледяная корка, покрывающая голову «кометы», при входе в атмосферу, нагреваясь, таяла и испарялась. За флотилией небольших десантных судов следовали огромные корабли. Изменяя курс и рассеиваясь во все стороны, они обрушились на планету. Корабли некромангеров были исключительно функциональны и к тому же имели устрашающий вид.
