Солнце поднялось над взлетной полосой и, не встретив преград, осветило неподвижные тела. Некоторые из них тут же начали тлеть. Риддик лежал на прежнем месте.
– Ах ты, ублюдок, – проворчала Кира себе под нос. – Сукин сын. Разве так все должно было кончиться? Что же мне теперь, черт возьми, делать? Как по-твоему? Вставай же, вставай!
Несмотря на безжалостнее солнце, она бросила быстрый взгляд на взлетную полосу. Здоровяк по-прежнему лежал в центре поля боя, усеянного трупами некромангеров, и не шевелился.
Тень стремительно сокращалась. Солдаты, офицеры и сканеры быстро бежали к своему кораблю, зависшему в воздухе.
В большинстве случаев Кира говорила правду. В большинстве, хотя и не всегда.
Но когда она сказала Риддику, что ей не важно, останется она в живых или нет, это была чудовищная ложь. Выбор, который она сейчас делала, не представлял для нее трудности. Если умирает одна надежда, то люди, по самой природе вещей, начинают надеяться на что-то другое. Поэтому Кира покинула свое убежище, где поднимающееся солнце очень скоро настигло бы ее, вскочила и побежала к кораблю некромангеров.
На взлетной полосе, открытой солнцу Крематории со всех сторон и превратившейся в адское пекло, не было никого, кроме волн горячего воздуха и нескольких тлеющих лежащих ничком фигур. Но в тени брошенного ангара кто-то шел. Двигаясь все быстрее в лучах обжигающего света, человеческая фигура пробиралась через разбросанные там и сям трупы. Одежда и капюшон на какое-то время отразили смертельное воздействие прямых солнечных лучей, и этого времени хватило, чтобы отыскать среди валявшихся тел одно, подхватить его и оттащить в тень ангара, где температура все еще была выносимой. Двери были открыты, и охлаждающие устройства отчаянно пытались сохранить температуру в ангаре в пределах нормы.
Чистильщик бросил тело, которое он вытащил из-под груды трупов, на пол ангара и откинул капюшон с лица, обжигая при этом пальцы. Материал был очень эластичным, но если бы довелось пройти еще метров двадцать по солнцепеку, он начал бы плавиться.
На теле здоровяка, которого Чистильщик приволок со взлетной полосы, кое-где виднелись волдыри, но черные очки не дали выкипеть глазам. Из мешочка, спрятанного в складках одежды, Чистильщик достал универсальный спрей, который обычно использовал в церемонии обращения. Он залечивал им раны на лицах прежде, чем новообращенные, отказавшиеся от собственной души, будут преданы забвению. Чистильщик принялся наносить его на поврежденные участки кожи человека, вытащенного из смертельного пекла, и спрей оказал волшебный восстанавливающий эффект.
Шок от быстрого излечения и сильной боли вернул Риддика к жизни. Он пришел в сознание и так резко сел, что испугал бы любого, но не Чистильщика. Риддик даже не смотрел на своего спасителя и не думал о нем.
В тот момент, когда Риддика покинули на взлетной полосе и силы, и энергия, и идеи, когда командир некромангеров стоял над ним с ружьем в руках и целился в голову, с ним что-то произошло. Риддик не мог дать этому названия и не понимал, как ему удалось совершить то, что он совершил. Но возникшая в нем сила – такая же часть его тела и души, как пальцы на руке и имплантанты в глазах. Случившееся на взлетной полосе показало Риддику его новое «Я», о котором он раньше и не догадывался, и помогло ему лучше понять себя.
– Я – фуриец, – воскликнул он, и в голосе его прозвучали уверенность и изумление. Потом обернулся и посмотрел, что происходит снаружи.
Тепловой ветер достиг уже взлетной полосы и пронесся по ней, разбрасывая мертвых солдат, словно сломанных кукол. Те фигуры, что оставались в поле зрения, начали дымиться – это испарялась вода, главная компонента их тел. Мышцы под доспехами сжимались, кожа обтягивала скелет. Черные очки, спасавшие глаза Риддика от прожорливого солнца, сканировали взад и вперед взлетную полосу, близлежащие камни и расщелины. Все тела были в доспехах некромангеров. Нигде не было и следа миниатюрного, гибкого, женского тела без доспехов.
Через несколько секунд небо наполнилось низким ворчанием, похожим на хрип кита. Корабль некромангеров медленно и величественно взлетел в небо. Риддик и Чистильщик, отступив в глубину ангара, наблюдали за ним. Корабль сделал над их головами круг. Его мощная система поражения не стала открывать огонь, в этом не было необходимости. Сама природа сделала все за некромангеров, удерживая территорию вокруг ангара под огнем другого рода. Медленно разогнавшись, огромный корабль взмыл вверх и унесся туда, куда еще не добралось солнце.
Риддик всегда сосредоточивал свое внимание на конкретной задаче и тут же повернулся к кораблю охотников, который манил его из соседнего отсека. Своим умом Риддик готов был идти туда, но тело его не слушалось. Он пробыл на солнце всего несколько минут, но голова еще кружилась, и его шатало из стороны в сторону.
«Приди в себя, – приказал Риддик. – Равновесие, окружение, направление. Потом двигайся».
Погруженный в мысли о том, куда делась Кира, Риддик совсем забыл о своем спасителе. Собираясь с силами, он заметил, что Чистильщик совершает какие-то непонятные действия: быстро и молча снимает все украшения, положенные ему по чину: кольца, ордена, шлем и так далее. Риддик так и не понял причин этого загадочного разоблачения.
Чистильщик заметил, что здоровяк смотрит на него, и проговорил, продолжая раздеваться:
– Ты не просто фуриец, Риддик. Ты – альфа-фуриец.
Он кивнул в сторону дымящихся на взлетной полосе трупов:
– И если кто-то этом сомневается, вот материальное доказательство.
Оставшись в простой нижней одежде, на которой не было знаков отличия, Чистильщик подошел к Риддику.
– Мне поручили доставить тебе послание на тот случай, если Вако не сможет тебя убить, – сказал он таким тоном, каким сообщают исключительно важные вещи. – Послание от Лорд-маршала. Он просил передать: если ты останешься в живых, держись подальше от Гелиона и от него самого.
Пальцы его правой руки дрогнули, и в них появился призрачный кинжал, который некогда, словно трофей, торчал в спине убийцы Иргуна, а потом оказался у Риддика, убившего им прежнего владельца.
– Вако наверняка сообщит, что ты мертв. Он не сумеет объяснить случившееся на взлетной полосе и поэтому просто не будет о нем рассказывать. А Лорд-маршал не станет ни о чем допытываться, обрадовавшись тому, что тебя нет в живых. Вако убедит его, он расскажет все, что видел своими глазами, и это будет правдой.
Чистильщик стоял уже совсем недалеко. Кинжал поблескивал в его руке.
Он сделал еще два шага, и Риддик схватил его за горло. Для того, чтобы ограничить свободу его движений, а не для того, чтобы убивать. Хотя для этого достаточно было бы крепко сжать пальцы.
Чистильщик медленно опустил руку, глядя в черные очки Риддика, потом свободной рукой приподнял рубашку и обнажил грудь. На ней была метка, которую ни с чем нельзя было спутать, и она имела особый смысл. Отпечаток ладони. Метка Фурии на груди у некромангера. Риддик молча уставился на нее.
– Все мы сначала были кем-то иным, – тихо проговорил Чистильщик. – Все, кто стал некромангерами. Нам позволили начать новую жизнь и умереть тем, кем мы были. Большинство приняло это предложение. Я запутался, не понимая, правильно ли поступаю, и принял эти чувства за желание изменить себя. Я совершал чудовищные вещи во имя веры, которая никогда не была моей. К сожалению, такое встречается на каждом шагу. Люди способны приспосабливать свои убеждения к изменившимся обстоятельствам.
Риддик кивнул. Он все еще держал Чистильщика за горло, но ослабил хватку.
– Я видел это. Очень часто.
– У меня был выбор: пойти по пути некромангера или умереть, – продолжал Чистильщик. – Не слишком богатый выбор. Если Вако сообщит, что ты мертв, у тебя есть шанс. Это очень много значит.
Его пальцы разжались, и загадочный кинжал упал на землю. Рид/тик, отпустил его, и Чистильщик направился к выходу из ангара. Риддик молча смотрел, как тот уходит, ни словом, ни движением не пытаясь остановить своего спасителя. Он сам этого захотел, иначе не стал бы этого делать. Возможно, это расплата. Запоздалое раскаяние. Возможно, бывший фуриец просто устал от жизни.
