— Нет, во всех случаях информация была доступна слишком широкому кругу, так что навскидку не определить. Целесообразнее будет поговорить по данному вопросу с Носферату, их архивы хранят множество сведений.
— Неужели вы не проверили это раньше, уважаемый? Извините, но я никогда не поверю. Это первое, что должны были сделать ведущие расследование Сородичи.
Вентру, словно признавая сказанную им нелепость, сделал руками отстраняющее движение.
— Само собой, мое предложение было просто легкой проверкой вашей сообразительности. Но к Носферату я на вашем месте все равно бы сходил, вдруг удастся найти что-либо такое, на что мы не обратили внимания. Есть такое понятие — "замылившийся взгляд". Вот я и опасаюсь, что могло иметь место именно такое явление.
— Я непременно навещу местных Носферату, вот только хотелось бы получить к ним официальное приглашение. Уверен, вы в состоянии сделать это.
— Принято. Я перезвоню вам в течение суток, и постарайтесь по возможности не уходить из особняка Ингвара — Носферату всегда слишком заняты и с трудом находят время для посторонних. Что-нибудь еще?
— Пожалуй, да. К какому уровню относятся понесенные Камариллой потери?
— Я вас не совсем понимаю. Поясните, что именно вы хотите сказать, Слободан?
Похоже, я не вполне четко выразил свою мысль, раз Сородич не смог уловить заложенный в ней смысл. Что ж, придется объяснить в более развернутом варианте:
— Рауль, попробуйте посмотреть на нанесенный вам урон с несколько иной точки зрения, взяв за критерий оценки "незаменимость" потерь. Одно дело уничтожение обычного склада с оружием и совсем другое — места, где хранились редкие образцы и магические артефакты. Точно так же обстоит дело и с погибшими. Задайте себе вопрос: "Относились ли они к той категории лиц, без которых Камарилле в этом домене будет значительно сложнее?" Подумайте на этим как следует, а потом изложите свое мнение.
Судя по выражению лица Рауля, именно в такой трактовке возникшая проблема еще не рассматривалась. Но сама идея по-видимому, была не лишена здравого смысла, иначе Вентру не стал бы резко срываться с места, чтобы потребовать у бармена телефон. Куда он названивал, я мог только догадываться, пусть и с высокой степенью вероятности. Наверняка советовался со своим непосредственным начальством. Долго беседовал, минут пятнадцать, после чего вернулся на свое место. Ох, чую я, что разгадки он в клювике не принес, напротив, собирается вывалить на мою голову еще один ушат неразрешимых пока загадок. И точно, предчувствие меня не обмануло, это я понял с первых слов, что произнес Сородич:
— Слободан, я связался кое с кем из знающих Сородичей, как из своего клана, так и из других. Да, на взорванном складе действительно хранились очень интересные вещи, их утрата болезненно ударила по некоторым планируемым мероприятиям. Но с другой стороны, убитые Гангрелы не представляли из себя ничего особенного. Да, хорошие, верные бойцы, но устраивать ради их уничтожения отдельную, тщательно спланированную операцию было просто неразумно. В том, разумеется, случае, если принять за основу вашу рабочую версию о нанесении "непоправимого вреда". То же самое и с отбитыми нападениями на базы… Некоторые из них значимы для нас, другие же не представляют никакого интереса — обычные убежища, к тому же почти неиспользуемые. Странно все это.
Тут Вентру был абсолютно прав. Создавалось впечатление, что удары наносились наобум, по площади. Или же, что не исключено, нас пытались аккуратно подвести к таким выводам. Ведь о складе неизвестный предатель все же смог узнать, что автоматически подразумевает высокую осведомленность и, соответственно, значительно положение в структуре. Можно было бы предположить единичную утечку информации, неведомыми путями свалившуюся в руки ренегаты из низшего эшелона иерархии. Можно, но не нужно, поскольку парочку из отбитых нападений совершили на те базы, о местонахождении которых простым бойцам вовсе не сообщали. Вот и приходится мне ломать голову над вопросами, ответ на которые закопал так глубоко, что раскапывать придется с помощью строительной техники.
Громкие голоса клиентов бара, в большинстве своем совсем нетрезвых, мешали как следует сосредоточиться, поэтому я обратился к Раулю с предложением:
— Давайте лучше пройдемся по улицам, заодно и оставшиеся вопросы обсудим. Здесь же нормально поговорить сложно, то и дело отвлекают чьи-то пьяные вопли.
— Не имею ни малейших поводов возразить вам, — мимолетный взгляд на окружающий интерьер вызвал у Вентру страдальческую гримасу. — Как место встречи бар неплох, но находиться тут долгое время не в моем вкусе. Лучше уж на свежем воздухе.
Жест рукой, и гуль, остававшийся в баре, возник перед нами, как чертик из коробочки.
— Расплатись, мы уходим, — приказал ему Рауль и двинулся по направлению к выходу.
На улице было не в пример более комфортно, чем в душной атмосфере бара, перенасыщенной спиртными парами. Дул свежий ветерок, шурша опавшей листвой, и даже редкие люди не могли нарушить прекрасную картину ночного города. Двое гулей двигались в десятке метров позади нас, стараясь не мешать беседе своим присутствием.
— А ведь красиво, — с некоторым для себя удивлением заметил Рауль.
— Да, — согласился я. — Но вы, как я вижу, недавно в домене. Можете не отрицать, иначе вы бы говорили иначе.
— Почему?
— Потому что город уже умер, теперь это лишь памятник минувших эпох. Возьмем, к примеру, египетские пирамиды — памятник ушедшей цивилизации, ее могуществу. Разве можно сравнить тех, древних египтян, с современными жалкими пародиями на нацию воинов и мудрецов, что создала пирамиды и карты Таро, заложила основы медицины и ритуальной магии. Говорят, что среди Носферату еще остались несколько Сородичей из той эпохи. Если это так, то спросите у них. Как Вы думаете, что они ответят?
Рауль лишь развел руками, показывая, что тут сложно спорить. Тем не менее, он решил уточнить мою позицию:
— Насчет Египта я не могу не согласиться, но все же неправомерно сравнивать его крушение и поражение в войне. Я уверен, что этот город вновь наполнится жизнью, пусть его атмосфера и будет несколько иной.
— Хорошо, если так, но лично я сильно сомневаюсь в таком развитии событий. Представим себе…
Пронзительный женский крик прервал меня на полуслове. Поморщившись от столь неожиданно громкого звука, я продолжил:
— А вот и то, что может послужить доказательством моего предположения. Давайте-ка, Рауль, подойдем поближе к источнику этого громкого крика и посмотрим, чем именно он вызван.
— К чему нам это? — искренне удивился Вентру. — Наверняка там развлекается кто-то из оккупационных войск. Ничего необычного мы не увидим. Впрочем, раз вам так хочется…
Представьте себе, мне действительно захотелось показать чересчур рафинированному Вентру подлинное лицо мертвого города. Ему будет полезно, а то слишком они отстранились от чересчур грубых проявлений жизни людей. Чувство смутного предвидения, уходящее корнями в азы малкавианской магии, что так неожиданно стала мне доступной, говорило о возможной небесполезности моего поступка.
Свернув с относительно освещенной улицы, по которой шли раньше, мы оказались в глухом и темном переулке. Грязь, темнота (для людей, но не для нас), из-под ног с мерзким писком метнулись несколько крыс. И источник шума, который трудно было не заметить — патруль оккупационных войск в количестве трех откормленных рыл. Одного взгляда на их форму было достаточно. что бы понять — перед нами представители "доблестной" заокеанской армии. Э-хе-хе, как на фронтах воевать, так их бьют все кому не лень, а вот в уже побежденной стране они развернулись с размахом.
Чмо болотное… Все трое, потому что они даже не обратили внимания на наше появление всего в двух десятках метров. Перестрелять такой, с позволения сказать, патруль могли даже подростки с пистолетами. Они даже автоматы свои прислонили к стене дома, будучи заняты чрезвычайно важным, по их мнению, делом. Каким? Смесью мародерства с насилием над гражданским лицом. Двое из них прижимали к кирпичной стене дома весьма красивую девушку, а третий деловито срывал с нее одежду. Серьги и цепочку он уже успел сорвать раньше, о чем свидетельствовали как капли крови в ушах девушки, так и выглядывающий из кармана мародера фрагмент золотой цепочки.