– Дразнишься? – нахмурился король.

– Почему? У вас что, по-прежнему проблемы? Неужели она все-таки вам отказала? Не может быть, насколько я понял, вы ей нравитесь.

– Когда это ты успел понять?

– Да еще на балу. Больше я ее не видел. Или вы, как всегда, колеблетесь и тянете?

Король вздохнул.

– Не подумай, конечно, что я ною и жалуюсь, ты сам об этом заговорил… Я не могу понять, что происходит. Она никоим образом не дает понять, как относится к моим ухаживаниям. То ли оттолкнуть стесняется, то ли поощрять не умеет.

– А, Ольга мне говорила. Это тяжелый случай. Девочка холодная, как поморская зима.

– В каком смысле?

– В том самом. Вы ее обнять-поцеловать не пробовали?

– Не могу. Руки опускаются.

– Вот именно. Это я и имею в виду. То ли она от природы такая, то ли мужчины успели ее здорово разочаровать. А еще может быть… вы не замечали за ней склонности к… мм…

– Не замечал, – поспешно ответил король, поняв, что он имеет в виду. – Даже напротив, я слышал, Клариссу она отшила быстро и довольно агрессивно, хотя та старше ее по чину.

– Ну, тогда не все потеряно. Беда в том, что отогревать таких ледышек надо долго и старательно, а у вас времени нет. Так что, попробуйте все же уговорить ее хотя бы выйти за вас замуж, а уж очаровывать будете потом.

– А получится?

– От вас зависит. Вот скажите честно, вы ее любите? Или вам просто нужна королева именно такого типа, и вы ее выбрали сознательно?

– Такого типа – это как?

– А вот такая, как Кира. Умная серьезная женщина с твердым характером, на которую можно оставить королевство, если вдруг с вами что случится. Потому как в полной несостоятельности вашего кузена вы имели возможность убедиться, а повод задуматься о будущем у вас имеется. И вы, трезво рассудив, выбрали женщину, которая справится с государством не хуже, чем со своей полусотней гвардейцев.

– Ты это о чем? – подозрительно поинтересовался король. – Ты какой повод имеешь в виду?

– А у вас их несколько? – уточнил Кантор. – Тогда тем более.

– Мафей все-таки пошел трепать языком, – безошибочно догадался король и с огорчением потянулся к бутылке. – И много народу уже знает?

– Только я. Не сердитесь вы на мальчишку, он просто не выдержал. Тяжело ребенку хранить в себе такие тайны. И наставника рядом нет, поплакаться некому. Не Жаку же рассказывать, он вообще с ума сойдет. Да и Элмар тоже… сами можете представить, что с ним сделается. А я вроде как человек посторонний, мне можно. Так что я именно об этом. Я охотно верю, что вас трудно испугать и повергнуть в панику таким пророчеством, но ни за что не поверю, что вы не учитываете всех возможных вариантов и не принимаете никаких мер на случай… неблагоприятного исхода вашей схватки с судьбой. Вот я и спрашиваю – вы женитесь по любви или для блага короны?

– И ты рассчитываешь, что я тебе стану отвечать на такие вопросы? – с заметным холодком в голосе отозвался король, и Кантор так и не смог определить, чего же его величество так застеснялось – своих чувств или же их отсутствия.

То, что Жак никогда не страдал особой скромностью, Эльвира прекрасно знала всегда. Но сегодня он превзошел самого себя. Он ломился в дверь так решительно и требовательно, что она невольно заторопилась открыть, и бедный Карлсон едва успел укрыться в ванной. Жак ворвался в комнату, без приглашения плюхнулся на стул и, не здороваясь, взволнованно заявил:

– Давай скорее что-то делать с этими двумя бестолочами, а то я чую, что без нас они так и не поженятся!

Эльвира обреченно вздохнула, поскольку решимости королевского шута не разделяла, и на подвиги не рвалась. Особенно на такие сомнительные подвиги, как сватание лучшей подруги для его величества. По ее разумению, пусть бы и не женился, если не хочет, лишь бы ее, Эльвиру, не трогали и оставили в покое.

– Жак, а это обязательно? – жалобно вопросила она.

– Конечно, обязательно! – горячо заверил ее Жак. – Если не дать им пинка, они так и будут ходить и мяться до самого лета. Без нас они точно так и не соберутся пожениться.

– Нет, я имею в виду – это обязательно, чтобы они непременно поженились?

Жак огорченно поник, и уже не так решительно спросил:

– А ты что, против? Ты так и держишь на него обиду до сих пор? Или боишься, что он твою подругу чем-то обидит? Или просто точно знаешь, что она категорически не согласна? Так скажи, я хоть ему передам, чтобы зря время не терял.

– Нет, – вздохнула Эльвира. – Я не знаю, что она по этому поводу думает. Последний раз мы с ней говорили на эту тему почти луну назад, и тогда она вообще не верила, что его величество имеет на ее счет серьезные намерения. А с тех пор она вообще молчит. Наверное, поняла, что я была права, и ей неловко это признавать. А спрашивать я как-то не решаюсь, еще обидится. Она в последнее время какая-то нервная стала…

– Я думаю! Если бы тебе какой-нибудь кавалер вот таким образом голову морочил, ты бы какая стала? Гулять водит, беседы светские беседует, в комплиментах рассыпается, а дальше – ни тпру, ни ну! Боится он, видите ли, что ему откажут! Стесняться его величество изволит, чтоб он был здоров! А она тоже хороша, воительница наша бесстрашная! Хоть бы дала понять, как она его детские ухаживания воспринимает! Хоть бы улыбнулась пару раз, если да, или на свидания не приходила, если нет. А то ходит, слушает, и тоже – ни тпру, ни ну! Его величество извелся весь, вся столица над ним потешается, а она молчит и почтительно кивает, примерная гражданка, чтоб она тоже была здорова! А он мнется и топчется, хуже Мафея, ей-богу! Прикурить у дракона он, видите ли, не побоялся, а предложить руку и сердце девушке боится! Если на них не надавить с двух сторон, они так и протопчутся! На короля я сам наеду, или Элмара в помощь позову, а с Кирой уж поговори ты. Она же твоя подруга.

– И ты полагаешь, – оскорбилась Эльвира, – Что я стану наезжать, как ты выразился, на свою подругу, чтобы заставить ее…

– Да никто тебя не просит заставлять! – перебил ее Жак. – Тем более, ее, пожалуй, заставишь! Я прошу только тактично выяснить, что она сама по этому поводу думает. И не менее тактично намекнуть, что если она не собирается замуж за его величество, пусть не морочит ему… голову. А то даже я понять не могу, то ли она ждет от него каких-то действий, то ли не знает, как избавиться. А Азиль улыбается и говорит, что все правильно и все «как надо». А показать эту парочку примерных бойскаутов Кантору у меня нет возможности. Узнай, а? Пожалуйста. Очень тебя прошу, по старой дружбе.

Когда он вот так умоляюще смотрел, ему невозможно было отказать. Несмотря на то, что Эльвира знала его, как облупленного. Не стало у нее сил отказаться и в этот раз. Обнадеженный и воспрянувший духом Жак удрал почти сразу же, поинтересовавшись напоследок ее собственной личной жизнью и получив невнятный ответ, что у нее сейчас период переосмысления жизненных ценностей и ей не до мужиков. А когда он убежал, Эльвира вдруг поймала себя на том, что невольно сравнивает их – своего прежнего любовника и любовника нынешнего. И поразилась, насколько они, оказывается, похожи. Так что получается, это и есть ее тип мужчин? Вот такие несерьезные, безалаберные и не особо мужественные, да еще и едва доросшие до ее уха? Правда, мягкие и обаятельные, с прекрасным чувством юмора.

– Ты о чем задумалась? – поинтересовался Карлсон, выглядывая из ванной. – Он ушел? А кто это был?

– Жак, – мимоходом ответила Эльвира, все еще не в силах отвлечься от сравнения этих двух разгильдяев. – Карлсон, а ты крови боишься?

– А у тебя что, месячные? – тут же уточнил Карлсон, и его симпатичная мордашка немедленно вытянулась от огорчения.

– Да нет, – рассмеялась Эльвира. – Вообще.

– Странный вопрос, – удивился Карлсон, одним прыжком усаживаясь на стол и задирая ноги на спинку стула – Где ты видела мистралийца, который бы боялся крови? Мальчиков учат владеть ножом с детства, поединки на ножах – древнейшая наша традиция, и мужчина, который боится крови – это уникальное явление, которое можно выставлять в музее под стеклом. Почему ты вдруг решила?