Введенский грустно икнул.

Марьяна с ужасом смотрела на нечто человекообразное в зелёном пиджаке.

– Артур?

– Маша?! Закурить не найдётся?

У девушки задрожали губы. Контраст был слишком велик.

В «Езде» никто бы себе не позволил нажраться на работе. И никто бы не сидел на полу, пьяно обнимая граммофон и ласково улыбаясь.

– Артур! У вас совесть есть? Это… это все границы… и рамки…

– Во блин! – изумился бухой программер. – А у самой типа совести жопой ешь, да? Шляется где попало, як-ша-ет-ся со всякими… – он ожесточённо начал вращать ручку граммофона и логично заключил: – Щас музычки послушаем! Вертинский. Раритет, нах. Ой.

Звонкая оплеуха. Артур потёр щеку, промычал нечто жалобное и почему-то заснул.

Что-то щёлкнуло в голове у Марьяны. Она ухватила тушку обалдуя за зелёный воротник и с трудом выволокла его на середину офиса, после чего крикнула: «Внимание всем!». Народ заинтересовался и стал собираться вокруг. Введенский лежал, трепетно прижимая к груди бабушкин граммофон, и несуетливо водил каблуками по ковролину.

Наконец сквозь толпу протолкался генеральный.

– А! – с нездоровой радостью воскликнула Марьяна. – Ну вот, все в сборе. Теперь, дорогие мои новые коллеги, объясните, будьте добры: что это тут такое валяется?

– Маша! – проникновенно сказал Александр. – Вы не поверите, но это наш лучший программист, – и попытался отобрать у Артура граммофон.

– И часто он так?

Марьяну аккуратно взяла под локоть главбух Вера Павловна и басовито заворковала:

– Девочка моя, мы сами в шоке! Артурчик всегда такой приятный, воспитанный, шалопай немножко…

В этот момент в Марьяне проснулась Тамара.

– Саша, – мягко сказала она. – Вы не находите, что это вполне закономерно? Офис превращён в свинарник, вот и свиньи самозародились. Ужи ещё не поползли?

Бухгалтерша боязливо озиралась.

Пономарёв начал медленно багроветь.

– Да что ты себе позволяешь!

– Кстати, девочка права, – вступилась Вера Павловна. – Свежему человеку зайти противно. – Она сурово обвела всех выпуклыми глазами. – Что, не так?

Гендир было стушевался, но моментально перестроился.

– Хорошо. Маша, вы офис-менеджер, вам и карты в руки. Какие ваши предложения?

– Для начала – чтобы каждый разобрал своё рабочее место, – скучным голосом начала Марьяна, – затем – нанять уборщицу и, наконец, повесить Введенского, верёвка есть.

Программисты заржали. Артур открыл глаза и совершенно трезвым голосом сказал:

– Операция СССР!

– Что? – растерялась Марьяна.

– Свой Срач Сам Разбери! – под общий хохот пояснил тот.

– Нет, – сквозь хихиканье выдавил кто-то из менеджеров, – СССР неактуально. Давайте лучше СНГ – Смерть Ненужному Говну!

– НАТО – Нагадил, Так Огребешь!

– ВТО – Введенский – Тупой Олкоголик!

– Алкоголик пишется через «А»!

– Ага, а Введенский – через «Ж»!

Бардак крепчал.

– Хватит! – рявкнул генеральный директор и шарахнул по ближайшему столу. – Сегодня перед уходом чтоб у всех был порядок. Лично проверю. И если что – будем штрафовать на всю зарплату. Распустились, сто пудов! Маша – зачёт.

Народ попритих и разошёлся, Введенского увели с собой программеры, Марьяна осталась одна и вдруг почувствовала себя Эдуардом. Ощущение было непривычное и неприятное.

Вечером Пономарёв подошёл к Марьяне и выразил ей свою официальную признательность за серьёзную инициативу. Ей-богу, сказал, ещё немного, и он возьмёт её замом. Сказал, чтобы поактивнее, но глаза старательно прятал.

Артура она в тот день больше не видела – программисты его где-то заныкали, – и в «Езду» вечером так и не заскочила. Да не очень-то и хотелось. Чем дольше она изучала их корпоративный гимн, тем больше тянуло повесить его на стенку и поиграть в дартс жёваной бумажкой.

В новенькой белой блузке, чёрной юбке и с крокодилом в сумке Марьяна чувствовала себя обкурившейся первоклашкой. Дресс-код бодрил и внушал. Перешагнув порог «Езды», она влилась в стайку таких же монохромных барышень. Те окинули её приветливыми оценивающими взглядами и благосклонно закивали. Пели гимн. Марьяна честно пыталась подхватывать хотя бы припев. Получалось неважнецки, и поэтому она просто открывала рот. Кто заметит?

Справившись с насущными делами, она решила погуглить симпатичного крокодильчика на десктоп. Куда там – симпатичного! Голодные пасти, мерзкие рожи, тоскливые слезящиеся глаза – будто все до единого крокодилы работали менеджерами и до смерти устали. Марьяна тяжко вздохнула, закрыла поисковик и села забивать базу данных по дням рождения. Ближайший выпадал на послезавтра: народилась Ирочка, любительница кошек.

Вообще было довольно скучно. С девами-соседками, менеджерами по гостиницам, отношения не складывались. Барышни пару раз упархивали в сторону кухни, прихватив с собой сигареты, но Марьяну не приглашали.

Радио пропиликало одиннадцать.

– Яночка! – возник из пустоты Эдуард. – А вот давайте я вас познакомлю с вашим оруженосцем, так сказать, – и вынул из-за спины щуплого студентика с плохо выбритой мордочкой. Студентик топтался и зябко кутался в балахон. Взгляд его был нагл, но тосклив.

– Это Петя, курьер. Если что нужно, сразу говорите: «Петя!» Он вам все принесёт в лучшем виде. У Ирочки праздник скоро, да? Вот Петю за цветочками, за сувенирчиком – на ваш вкус от фирмы в пределах известной суммы. Правда, Петя? Ну, иди тогда, иди.