Последний способ был, с одной стороны, самым опасным, но, с другой, его было совершенно невозможно отследить.

Так называемые «надпространственные прыжки» были открыты очень давно, и именно они послужили основой человеческой экспансии на ближайшие планеты. Упрощённо их можно было рассматривать как полёт над очень извилистой дорогой, которую представляло собой пространство Вселенной. А полноценная модель процесса интересовала только учёных и конструкторов, разрабатывавших прыжковые двигатели. Ну, и в малой степени — навигаторов. Элитным разведчикам такие тонкости были ни к чему.

Их интересовал тот факт, что «сброшенный» из «надпространства» объект «падал» в обычное, трёхмерное пространство. И при должной сноровке пилота и навигатора сброс десантной капсулы при «пролёте» над Ирием мог осуществляться с удовлетворительной точностью. Учитывая, что вокруг Ирия имелись минные поля, предназначенные как раз для «выбивания» путешествующих в надпространстве кораблей, задача была действительно очень сложной. Экипажей таких были единицы; если считать по головам, восемь пилотов и всего четверо навигаторов. Но люди не боялись сложностей.

А ещё этих самых разведчиков интересовали тонкости выживания в полностью автономном режиме на чужой планете. Но это была проблема меньшего масштаба: самые грозные обитатели Ирия в норме ничего не могли противопоставить специально подготовленным для такой миссии людям. Именно эти люди производили разведку местности, выискивали слабые места обороны, планировали точки будущих ударов и готовили всё для предстоящих диверсий. Именно им предстояло стать основной ударной силой при захвате планеты, а не грозным крейсерам и могучим броненосцам. Те должны были сделать своё дело за пределами атмосферы одинокой планеты, на которой весь мир будто сошёлся клином, и отвлечь на себя всё внимание.

Разрозненные, рассыпанные по лесу и совершенно незаметные в нём маленькие группы людей по три-пять человек. Почти без связи с внешним миром, с очень ограниченным запасом оружия; они освоились в этих лесах настолько, что были уже не пришельцами с другой планеты, а местными хищниками. Пожалуй, самыми опасными на всём Ирие.

Чёрный сокольничий Ярослав Казарский провёл на этой планете двадцать семь лет. За эти годы он изучил повадки всей живности, включая обитателей подконтрольного объекта. Дошло уже до того, что он знал в лицо весь командный состав зеленокожих полуящеров, хотя считалось, что внешних отличий в их чертах нет. Раньше разведчик тоже так думал. А потом его назначили на Ирий.

Эту планету Казарский уже давно и всерьёз ненавидел. И втихую мечтал, что случится нечто из ряда вон выходящее, и опостылевшие леса всё-таки выжгут к известной матери до самого основания. А он сам потом, если доживёт до активной фазы операции и переживёт её, выйдет в отставку и уедет. На холодную и негостеприимную Кибишии[2], где из растений есть только мхи и низкорослые корявые деревца, и те только на экваторе, а ближе к полюсам — сплошные льды.

Но чёрный сокольничий был профессионалом, и его собственные мечты и желания никак не отражались на качестве работы. Других в СВОРе не то чтобы не держали; просто сюда отправляли лучших.

Вот только, даже проторчав в этом сплошном лесу двадцать семь лет, Казарка (ещё с учебки приклеившееся прозвище, с которым сокольничий давно смирился) так и не понял: зачем? Зачем столько сложностей, что такого ценного в этом диком мирке? О том, что это родина богов, широкой общественности не сообщали, а сам Ярослав до такого варианта не догадался.

Самым логичным ему представлялся вариант с какими-нибудь ужасно ценными растениями или жутко полезными ископаемыми. Но и у этих версий были свои недостатки; в случае с минералами было неясно, зачем нужно сохранить поверхность планеты, а в растения Казарский толком не верил. Что с ними делать можно? Звездолёт натереть соком кактусов, чтобы летал быстрее?!

Сетовал на судьбу чёрный сокольничий также молча. Но конца своей ссылки ждал с нетерпением, в каждый сеанс связи надеясь поймать заветный сигнал.

Со связью была отдельная проблема. Все бойцы были снабжены кацалиоцли, вот только пользоваться ими было нельзя. Во-первых, густая растительность и буйная жизнь затрудняли прохождение сигнала (на густонаселённых планетах для таких целей использовались специальные ретрансляторы), а, во-вторых, этот способ связи был знаком противнику. Поэтому пользоваться приходилось очень странными приборами, специально разработанными для таких вот операций и жутко секретными. Даже ещё более секретными, чем сами операции.

Хотя, если бы разведчики узнали, что это за хитрые приспособления такие, они бы долго ругались. Не было в них ничего сложного. Просто работали они на принципах не то что устаревших, а натурально древних: на радиосигналах. В широкие гладкие по виду монолитные браслеты, которыми окольцевали всех бойцов, был встроен портативный генератор, аккумулятор, на всякий случай — солнечная батарея, а ещё приёмопередатчик и прочие нужные элементы вроде усилителей с дешифраторами.

В общем-то, именно благодаря такой примитивной конструкции связь и работала крайне редко. Генератор для его размеров был очень мощный (известные старинные прототипы были куда более громоздкими), но всё равно конструкция жрала энергию как не в себя. Да ещё и перегревалась быстро. И работала, признаться, с теми же помехами, что и цаля. И обнаружить её ничего не стоило; просто циаматы, также давно вышедшие из технического детства, и предположить не могли, что их противники настолько коварны. Сигналы современных средств связи мониторились все и постоянно, а на такой примитив никто не рассчитывал. В самом деле, так и до языка жестов в прямой видимости можно докатиться!

Что бойцы в отсутствие качественной связи и сделали. Правда, общались не жестами, а «морзянкой» посредством зеркал. В качестве которых, к слову, использовались плоские диски гравитонных взрывателей, в будущем основных детонаторов «Большого Взрыва». Только это потом, а пока — что добру без дела пропадать!

Казарка сидел на дереве, незлым тихим словом поминая свою водоплавающую тёзку, которой по должности не положено насиживать ветки, и, щурясь, вглядывался поверх крон более низких окружающих деревьев в горизонт. Сейчас как раз должен был состояться сеанс связи с дозорным.

Тот просигналил о готовности секунда в секунду. Сокольничий ответил, что сообщение принять готов. А потом началось странное.

Сначала мужчина решил, что дозорному напекло голову, и он забыл морзянку. Потом подумал, что, похоже, голову напекло всё-таки ему, и у него сейчас галлюцинации. Потому что чёрный ловчий Пэдди О'Коннел спокойно, чётко по инструкции, с повтором каждого предложения, сообщал странные и невозможные вещи.

Если верить донесению, через лес напролом к объекту бодро двигался живой космодесантник в полной броне. Один. Почти без оружия. Да ещё и абсолют, судя по конфигурации брони.

«Послали же боги идиота», — мрачно подумал Казарка и начал спускаться. Кем бы ни был этот внезапный гость, его следовало перехватить. Потому что космодесантники — они же полные отморозки, он же сейчас пойдёт и руками весь объект на камушки раскатает. Объект, конечно, не жалко, но это же абзац всей операции, а ещё тридцать лет Ярослав в этом лесу торчать не хотел.

Что операция будет, и будет скоро, выяснилось на последнем сеансе связи, проведённом буквально неделю назад (по времени Терры): диверсантам сообщили о боевой готовности. И хоть точная дата была неизвестна, вряд ли это затянулось бы дольше, чем на пару недель. А теперь что, придёт этот слон в пальто, и прощай, милый дом?

Крайне недовольный визитом нежданного гостя, Казарский бесшумной тенью соскользнул по стволу вниз и двинулся навстречу дружественному роду войск.

К собственному удивлению, топота стада беременных мамонтов чёрный сокольничий не услышал. Потом, правда, вспомнил, что абсолюты отличаются от прочих космодесантников в лучшую (с точки зрения диверсанта) сторону. А данный конкретный индивид вообще удостоился уважительного хмыканья со стороны Ярослава; если бы не перемена в поведении лесных жителей, приближения потенциально опасного объекта он бы не заметил.