— Что значит «гробик»? — заинтересовывается плохая копия инквизитора, продолжая настырно тянуть руку и она у него тянется и тянется, как резиновая.

— С удовольствием вас туда засуну, — невинно улыбаюсь, пятясь назад мелкими шажочками, а рука следует за мной. Едва сдерживаю желание не припустить трусцой по бескрайнему полю.

— Денграсси, — шепчу я, не шевеля губами, — Денграсси. Меня тут вербуют. Денграсси!

— Настя, — раздаётся над ухом, — Настя, проснись.

Нежно гладят по плечу.

— Настя, тебе снится кошмар, — произносит маг. Открываю глаза и поднимаю на него мутный взгляд. Тело затекло, но мне, по крайне мере, тепло.

— И долго я проспала? — спрашиваю осипшим голосом.

— На вскидку часа три, — улыбается он мне нежно, глаза излучают тепло и заботу. — Можешь поспать ещё, если хочешь. Но нам бы желательно поменять место.

— А ты? — интересуюсь я, оглядываясь вокруг. Мы всё ещё закрыты его защитным куполом, недалеко валяется парочка грузных тушек местных зверушек.

— Почему не исчезли? — удивляюсь я.

— Пули с моей магией дыры в них не прожигают, — смеётся добродушно инквизитор.

— У нас есть, что поесть? — радуюсь я.

— Эти твари ядовиты, — охлаждает мой боевой настрой маг. — Тех, кого можно съесть очень сложно поймать.

Покопошилась на его груди, поудобнее устраиваясь и снова закрывая глаза.

— Настя, нам нужно поменять место ночлега, иначе нас найдут, — возражает инквизитор, нарушая мою беззаботную дрёму.

— Нас, вроде, уже много раз нашли, — не соглашаюсь я покидать тёплое местечко.

— Случайно натыкались. Вот, если армия из ведьм на нас накинется, мне будет не справиться, — отбивает окончательно у меня сон инквизитор.

— Хорошо, — бурчу я и начинаю подниматься, выныривая из-под его плаща. Неприятный холодок мгновенно пробирается под одежду. Маг, не выпуская моего запястья, поднимается следом и, немного размявшись, прижимает к себе. Целует осторожно в висок.

— Пойдём, мы и так здесь провели много времени, — увлекает он меня за собой. Не понимаю, как он тут ориентируется? Однообразная картина, можно ходить кругами несколько лет.

Вдали слышится шум, похожий на монотонное шипение змеи. Он начинает приближаться.

— Погоня близко, — напряжённо произносит маг. — Сможешь бежать быстро?

— Может, на метле? — со стоном отчаяния спрашиваю я.

— Как только оторвёмся от мха, нас тут же засекут, — не соглашается вредный маг. Киваю головой в знак согласия и он, схватив меня за руку, рванул, переходя постепенно на бег.

Как бы быстро мы не бежали, шипение приближалось.

— Вот они! — услышала злорадный женский голос за спиной.

— Схватить девчонку! — почти визг другой женщины.

Краем глаза ловлю, летящие чёрные души ведьм с упырями и среди них вполне живые вульгарно одетые дамы сверху на упырях. Их много, Денграсси не справится с таким количеством и нас уже фактически настигли.

Маг резко остановился и, на ходу развернув, вжал меня в себя спиной, полностью закрыв собой.

— Не вздумай применять свою магию! — шепчет он. — Пусть лучше убьют.

Ведьм много, больше сотни точно. Денграсси раскидывает лассо на тех, кто приблизился и произносит заклятье. Свет, тьма, прах. Выстрелы по живым ведьмам, он сбивает их с насеста, похоже, убивая.

— Нас много! — хохочет одна из ведьм, имеющих тело. — Мы съедим тебя и отдадим её ему!

Он стреляет в хохочущую и сносит ей голову, вызывая у меня рвотный спазм.

— Они тут все? — спрашиваю я у мага.

— Почти всем составом! — рычит инквизитор и снова раскидывает лассо. — Оголодали?!

— Чудненько! — решаюсь я на эксперимент. Нет, ну правда, надоела эта вся мерзопакость окончательно. Да и как снять с придурошного инквизитора проклятье я уже поняла. Зрение дало мне увидеть плетение проклятья внутри него.

Раз они большей частью здесь, спалю я к чертям весь этот тёмный мир! Главное, чтобы сил хватило. Тру ладони, разжигая синие пламя.

— Не смей! — кричит Денграсси, отпуская свои лассо. Поздно, друг мой, поздно! У меня тут огненный апокалипсис. Пламя, пряча нас в тепло, поглощает всё на своем пути. Сколько силы в нём, сама удивляюсь! Ведьмы испаряются за секунды, ни криков, ни паники. Пламя гаснет, кругом порядок и чистота…

— Уф! — спокойно выдыхаю.

Он прижимает меня к себе сильнее.

— Что же ты натворила, ведьмочка? — его голос полный боли. С недоумением поворачиваюсь к нему, на глазах его слезы.

— Ты в себе? — интересуюсь и кладу ему ладонь на пентаграмму. Моя магия мгновенно проникает в два плетения, в светлое и чёрное, и я сжигаю пламенем эти оба плетения, не оставляя и следа.

— Теперь он заберёт тебя у меня! — отчаянно вцепляется в меня маг, забыв поблагодарить за избавления от проклятья. — Это его мир и его правила.

— Он прав! — раздаётся насмешливый голос второго Денграсси сзади. — Ты теперь принадлежишь мне, воспользовавшись моей помощью.

Не успеваю ничего произнести, что-то вырывает меня из объятий мага и утаскивает в тоннель из тьмы. Последнее, что слышу, выстрелы из ружья.

Сознание волнами возвращалось из кромешной тьмы, в голове гудело как в трансформаторной будке на сорокаградусном холоде. К тому моменту, когда я совсем пришла в себя, я уже знала, что вишу, привязанная за запястья, едва касаясь пальчиками ног пола. Пол каменный, цвета стали. Вишу, судя по боли в руках, давно, жутко замёрзла. С меня сняли верхнюю одежду, оставив только нижнее бельё, волосы свисают вниз, закрывая лицо. Но, на всякий случай, глаз не открываю, слушаю разговор лже-Денграсси и старухи.

Я ловила её мельком, когда приоткрывала слегка глаза приходя в себя: жутко страшная старуха, в язвах, струпьях и бородавках, с седыми всклоченными волосами, засушенное как у мумии тело, в рванье, со скрипучим глухим старушечьим голосом. Баба-Яга в худшем её описании. Она скользила по моей коже своими кривыми пальцами на последних стадиях артрита, царапая кожу длинными грязными ногтями. От ядрёных впечатлений я радостно теряла сознание снова, желая очнуться в районе Мальдивов на Земле.

Теперь надо потерпеть, не выдавая себя, послушать разговор и самое главное вырваться из казематов местного зла. Моя магия молчит, Олег молчит, выхухоля нет, Денграсси, наверное, застрелился сам, если учесть, что его чудо-двойник жив.

— Хочешь сказать, что она слилась с моей магией, но продолжает сопротивляться? — голос второго Денграсси звучит властно и пугающе. Таким голосом зачитывают смертный приговор, отправляют на смерть в бою, говорят спокойно о ненависти в лицо. По телу пробежались отвратительные мерзкие мурашки, захотелось застонать от боли. Надо продолжать строить из себя обморочную, пока не пойму, что будет дальше.

— Её лучше убить, хозяин, — скрипит старуха. — Она другая. Она чистая. Принадлежит тьме, но чиста душой.

— Все когда-нибудь портятся, — усмехается злой Денграсси. — Она женщина, такая же как тысячи других. К ней тоже можно найти подход.

«Подход он хочет найти», — иронизирую мысленно я. — «Испортить хочет… Я уже знакома с твоим оригиналом. После него у меня ко всему остальному иммунитет!»

— Очнулась, — какой у него холодный жуткий голос всё-таки. — Анастасия, не так ли? — спрашивает он меня, подходя ко мне поближе. Меня берут за волосы и рывком поднимают голову. Морщусь от боли и заряжаю коленом по подошедшему. Попадаю по ноге выше колена, мужчина вздрагивает, но волосы не выпускает.

— Простите, рефлекс, — извиняюсь язвительно я осипшим голосом, глядя в разноцветные холодные глаза. На губах злого Денграсси расплывается опасная ядовитая усмешка и он показывает мне жуткие острые зубы.

Мы находимся в достаточно большой камере. Вишу посередине, подвешенная на цепи. В углу стоит стол с инструментами для пыток. Весело. Хорошо, что старуха свалила из камеры.

— Такая необычная, — произносит он. — Может, договоримся? Готов тебе дать всё, что попросишь, если ты добровольно подаришь мне свою душу.