Тихо работает телевизор, показывая какую-то ночную передачу, которую никто не смотрит. В гостиной горят только настенные светильники, заливая ее приглушенным теплым светом. Мира, рассыпав длинные светлые локоны по подушке, свернулась, подтянув колени к животу, и сладко спит, прижимая к себе посапывающую Алиску. Сердце сжалось от умиления и тихого счастья.

Нашел пульт на столике рядом с диваном и выключил телевизор. Аккуратно убрал руку Миры с дочери, взял малышку на руки. Она начала просыпаться, заворочалась в пеленках и закряхтела.

— Тшшш… Тише, моя девочка. Спи. У папы большие планы на эту ночь. — улыбнулся и поцеловал ее в лобик. Алиса, будто поняв, что я от нее хочу, закрыла глазки и снова сладко засопела. Не сдержал улыбки. Я стал часто улыбаться в последнее время. Отвык.

Уложив дочку в детской, вернулся вниз, налил стакан воды, облокотился на барную стойку локтями и просто смотрю, как она спит. Такая красивая, нежная, совсем маленькая и хрупкая. Но такая сильная. Невероятно сильная! Я стою, мысленно восхищаюсь и завидую сам себе. Дебильная счастливая улыбка не сходит с довольной рожи. Капец!

Тихо подхожу к кровати. Аккуратно, чтобы не разбудить раньше времени, поднимаю на руки и несу в спальню. Опускаю на кровать. Она перевернулась на спину, сладко потянулась, раскинула руки в стороны и продолжает сладко спать. А у меня такой стояк, что сносит крышу. Опустился на кровать, нависая сверху и запустил руку под простую светлую футболку, касаясь кожи. Провел невесомо пальцами от груди до бедра. Она тихо застонала и открыла сонные глаза. Куча барьеров в голове, чтобы сейчас не сорваться, чтобы не напугать и не сделать больно. Но она такая податливая, такая теплая и родная… Вся моя. К черту барьеры! Все к черту! Ворвался в ее рот голодным поцелуем. Мира обхватила меня за шею и прижалась всем телом сметая последние остатки разума.

— Я так соскучилась — выдохнула она.

Я порвал эту чертову футболку! Обхватил губами торчащий розовый сосок, коснулся горячим языком. Она снова выгнулась. Чуть оттянул и прикусил зубами. Застонала. Мне стоит огромного труда удерживать себя от того, чтобы не ворваться в нее прямо сейчас. Прокладываю дорожку из поцелуев ниже, по животу… еще ниже… Она вздрагивает, но сама зарылась пальцами в волосы и направляет ниже… Да, детка! Снова чуть прикусываю нежную кожу у самой кромки домашний штанов. Она подается на встречу требуя продолжения. Да я только за, малышка!

Наша одежда улетела на пол. Она тихо постанывает и тянет к себе. Прижимается, трется о мою кожу торчащими от желания сосками.

— Что же ты делаешь со мной… — голос давно стал хриплым, его нет почти, во рту пересохло. Дикое желание выжигает меня изнутри, до боли, до зубного скрежета, до стонов.

Приоткрыла глаза и с восхищением в затуманенных зрачках смотрит, как я зубами вскрываю презерватив. Быстро раскатал его по стволу, приподнял ее бедра выше, чтобы войти максимально глубоко и сделал первый толчок. Стон, сквозь стиснутые зубы от нереального кайфа. Узкая, влажная, полностью раскрытая для меня. Потянула меня к себе за шею, поймала мой язык и втянула в свой сладкий ротик. Сделал еще одно резкое, глубокое движение, медленно вышел, почти до конца и снова резкий толчок. Она почти скулит подо мной, сама двигает бедрами, но я тяну, как могу, чтобы продлить этот нереальный кайф. Она такая податливая сейчас, такая невероятная, такая желанная… Мое терпение на грани срыва, но я хочу, что она кончила первой. Притормаживаю и запускаю пальцы во влажное лоно, раскрываю, нахожу клитор и плавными движениями, перемежающимися с легкими толчками внутри нее, ласкаю, перекатываю между пальцами. Она замирает на миг и взрывается ярким оргазмом. Вжимается в меня всем телом, тяжело дышит. Мышцы пульсируют и сокращаются, и я с рыком улетаю следом.

Нежно целую в припухшие губы.

— Я так люблю тебя… — шепчу ей между поцелуями.

Плавно выхожу и стягиваю презерватив, бросаю на пол. Упираюсь в живот влажной головкой, шиплю сквозь зубы от через-чур ярких ощущений. Член не собирается падать. Мне мало. Я только начал. Мне всегда ее будет мало.

Мы так изголодались друг по другу, по нежности, страсти, по любви, что не заметили, как наступил рассвет. С грустью подумал о том, что ночь так быстро пролетела… Алиса дала о себе знать, требуя родительского внимания. Мира убежала в душ, а я ушел в детскую.

На подкашивающихся ногах подошел к кроватке, взял малышку на руки. Слегка раскачивая и бормоча всякие глупости, пытаюсь успокоить, пока мама приводит себя в порядок. Отмечаю, что она так сильно похожа на Кирилла. Карие глаза, темные волосы. От мамы достались пухлые губки, длиннющие уже сейчас ресницы и аккуратный маленький носик. Это больно задевает сознание. Но она все равно моя. Я люблю ее. И это не самообман. Это чистая правда.

— Жалеешь? — спросила Мира от двери и прошла в комнату.

— С чего бы? — приподнял бровь.

— Она похожа на него. — смотрит виновато.

— Плевать! — улыбаюсь. — На тебя она тоже похожа. Мне большего и не надо. У моего отца были карие глаза и темные волосы. — удивленно на меня смотрит и забирает дочь, чтобы покормить. — Я похож на мать. Будем считать, что она в деда. — теперь она улыбается и согласно кивает.

Два года спустя…

Алекс

Я зашел домой после тяжелого рабочего дня. Сутки почти не спал. Меня очень просили взять пациента. Еле вытащил. Наконец-то открыл дверь, вошел в гостиную.

— С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!!! — я аж дернулся от этого вопля. У кого День рождения? У меня?! Бля, забыл! Просто жесть!

Сегодня мне исполнилось тридцать шесть, а я так загнался на работе, что совершенно забыл об этом. Но у меня ведь есть друзья, которые всегда напомнят! Дома образовался целый детский сад. Алиса с удовольствием играет с Соней, дочкой Димы. Пацаны носятся по гостиной. Полнейший бедлам, но так уютно.

— Ничего, что мы вот так? — Мира в красивом голубом платье подошла и заглянула в глаза.

— Ты с ума сошла? — целую жену в губы. — Это здорово! Мне приятно, что обо мне помнят. Я-то сам забыл… — смеется и сама тянется за очередным поцелуем. Не могу отказать.

— Так! А ну стоп, тут же дети, вообще-то! — смеется Кейти вытирая мордашку сыну, который измазался в шоколаде. Мира покраснела и спряталась у меня груди.

Мы устроились за накрытым столом. Моя девочка расстаралась на славу. Все очень вкусно. Никакой заказной еды, все домашнее. Красиво выставленные разноцветные закуски, морепродукты, овощи. Димка привез бутылку моего любимого карибского рома, девчонки пьют легкое вино. Никаких подарков и громких слов. Уютная теплая и такая родная компания — самый лучший подарок сегодня.

За разговорами о всякой ерунде время пролетело незаметно. Дети устали и ребята стали собираться по домам. Проводив гостей, я отправился в душ, пока Мира укладывает Алису спать. Няню Миры, тетю Полю, как ласково ее все тут называли, я привез сразу, как закончился весь этот бедлам, и мы немного оклемались. Она, несмотря на возраст, прекрасно справляется с непоседливой Алиской, еще и Миру воспитывает. Продолжает ее учить готовить и следить за домом. В этом нет необходимости, я мог бы позволить себе и домработницу, и повара, если нужно, но тетя Поля сказала, что Мире на пользу. Спорить не стал. Тем более безумно приятно приходить домой и ужинать домашней едой, которую готовят для тебя. В этом есть особенный кайф. Я снова стал хотеть возвращаться домой.

Алиса называет меня папой и за пролетевшие два года я ни разу не засомневался в правильности своего решения. Она — моя дочь.

Мирослава скользнула в спальню и жадно меня оглядела. Полотенце на бедрах, влажные волосы и капельки воды на теле, что еще не успели высохнуть. В ее глазах блеснуло желание. Она игривой походкой, виляя аппетитными бедрами, подошла ко мне. Провела пальцами по твердой широкой груди. Смотрю на нее не отрываясь. Что же задумала моя девочки? Тонкие пальчики потянули за край полотенца и то сдалось, падая на пол.