Они… все… знали об этом. И скрывали от неё!

— Почему? — только и смогла спросить она.

— Звёздочка… — Граф подошёл к Юне и притянул её к себе. Та не сопротивлялась. Да и не смогла бы, честно говоря, она вдруг лишилась всех сил, из лёгких вышел воздух, а тело стало невероятно тяжёлым. Неподъёмным. — Сладкая, мы ничего не можем с этим поделать. Мы решили тебе не рассказывать, чтобы не расстраивать. Ведь, несмотря на трудности, работа продолжается. Это наша жизнь…

— Жизнь? — задыхаясь от слёз, спросила Юна. — Это не жизнь, а смерть.

— Земли опускают и будут опускать, мы живём на их энергии. Да, мне тоже больно видеть всё это, — соврал он, — но мы лишь люди. Никто рядом с Корпорацией.

Юна вырвалась из рук мужчины и побежала в палатку, где жила вместе с Графом. Влетела в неё, нашла свой телефон и дрожащими пальцами набрала номер Эдгара. Тот ответил сразу.

— Сестрёнка? Что случилось? Ты плачешь? — спросил он, услышав всхлипы в трубке.

— Эдгар… они… — прошептала Юна. — Когда это закончится?

— Что? Что произошло? — выкрикнул он.

— Парящую землю, где мы сейчас… её опускают. Поэтому съёмки перенесли, чтобы успеть. Потому что потом её не будет, всё уничтожат, всех убьют! — выкрикнула Юна.

Эдгар молчал.

— Надо как-то это остановить… так же нельзя. Они убивают наш мир.

— Когда? — коротко спросил Эдгар, и по голосу было понятно, что он расстроен этой новостью также, как и Юна, но нашёл в себе силы не биться в истерике.

— Я не знаю, — ответила она и обернулась. — Граф!

Мужчина появился в проёме двери.

— Когда опускают землю?

Он пожал плечами, но Юна ему не верила.

— Граф, когда планируется опустить землю? Мы приехали на две недели, семь дней прошло, значит уже скоро?

— Звёздочка, мы не в силах помешать, — покачал головой Граф, но Юна его уже не слушала, а вернулась к разговору с Эдгаром.

— Карл спешит, возможно, знает точную дату. Внизу уже разворачивается Корпорация. Мы сможем что-то сделать? Общество «Мы хотим парить» имеет влияние или силы помешать? Мы можем не просто протестовать с плакатами, а реально помешать? — резко спросила Юна.

— Сестрёнка, я не знаю. Влияние Корпорации невероятно велико, я попробую подключить прессу. Но ты должна спокойно закончить работу и вернуться в Перго. Поняла?

Юна молчала.

— Сестрёнка, не лезь в это дело. Я попробую спасти землю. Маловероятно, что получится, но возможно в будущем нам поможет это. Никто не знает об этой парящей земле, о ней не заявляли, потому что Корпорация имеет право опустить одну землю в год. Эта уже третья.

Юна закрыла глаза и по щекам побежали горячие слёзы. Третья…

— Первая была запланирована, о необходимости второй им удалось убедить общественность, но эта уже не может быть обоснованной, — продолжил говорить Эдгар. — Я подниму прессу и «Мы хотим парить», а ты поедешь домой.

— Да, — коротко ответила Юна и отключила телефон. Она обманула брата, но иначе нельзя.

— Ты совершила… глупость, — сквозь зубы прошипел Граф. — Маленькая дикарка собирается залить Корпорацию слезами? Хватит, Юна! — выкрикнул он, не давая девушке возможности возразить. — С этими олухами, желающими парить, Корпорация разберётся сама, они не церемонятся с теми, кто им мешает, а тебе давно пора повзрослеть и понять, что ты живёшь в цивилизованном обществе. Идём к твоим драконам и пора спать. Завтра съёмки на рассвете.

Граф протянул руку Юне, но та даже не шелохнулась.

— Звёздочка… — голос Графа смягчился. Он понял, что погорячился и попытался исправить ситуацию. — Признаться, мне плевать на эту парящую землю и на любую другую, сейчас для меня имеешь значение лишь ты. Я не допущу того, чтобы с тобой что-то случилось.

— Почему? — удивилась Юна. — Ты собираешься рассказать мне о том, как я тебе дорога и прочую чушь?

— Что ты такое говоришь? Я каждый день повторяю тебе, какое счастье для меня ты и наши отношения. И не важно, что скажут окружающие, для меня важна ты, — недоумённо произнёс Граф.

Юна протяжно вздохнула и с яростью посмотрела на мужчину перед собой.

— Хватит врать! Я просто стала решением твоей проблемы! — громко выкрикнула Юна. — Вот что было важно! Не было бы этого ребёнка, и не было бы нас. Но, что за чудо, та дикарка, кого он трахнул, дабы испытать экзотику, вдруг забеременела. Так может быть, если получилось раз, то получится и второй? Почему бы не притвориться, что она тебе дорога, нужна и прочее, что поможет затащить её в свои коварные сети? И не важно, что она чувствует, ведь у свиноматки другая задача!

Граф замер под натиском обвинений, требовалось срочно что-то ответить, но он не знал что. Как и не знал, что действительно чувствовал к Юне. Он никогда не привязывался к женщине, для него это всегда было игрой, не более. А Юна… она появилась в его жизни вдруг, и да, она права, тот их первый секс был лишь погоней за экзотикой, но он не забыл её, как следовало бы. Думал, вспоминал, представлял и искал в лицах других. Вот только сейчас, когда они вместе, когда день ото дня он укладывал Юну в свою постель, кроме наслаждения желал зачать ребёнка. И что для него было главным, сказать сейчас Граф не мог.

— Это не правда, — наконец сказал он. — Мне нужна ты. Почему ты не веришь?

— Ты не знаешь меня. Граф, ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моей семье, ни о том, как я жила до школы. А ведь это важно для тебя.

Граф покачал головой.

— Нет, звёздочка, и если тебе нужно доказательства, то едва мы вернёмся в Перго, пойдём на званный ужин моей матери. Я объявлю о наших отношениях и окончательно расстанусь с Милой. Только прошу тебя — забудь о Корпорации. Ты не сможешь помешать им, погубишь себя.

— Ты не знаешь о чём говоришь, — прошептала Юна. — К драконам я пойду одна и Граф, между нами всё кончено, мне не нужны отношения с человеком, который не понимает меня. Твой кофе, — показала она рукой на чашку горячего напитка и, увернувшись от протянутой руки, вышла на улицу.

— Поехали, Граф, — уже в сотый раз повторил Карл и потянул друга к машине.

— Я не могу её тут бросить, — ответил тот, она не понимает, что делает.

— И что? Заберёшь её силой?

Граф посмотрел на девушку, стоявшую во главе толпы протестующих и державшую в руках свой легендарный меч, и покачал головой. Нет, она совершенно чётко дала понять, что приближаться к ней не стоит никому, если только этот кто-то не встанет рядом с желающими парить, или он не репортёр, разумеется.

Как только работа на парящей земле завершилась, съёмочная группа быстро собралась и спустилась вниз, где уже шла полномасштабная подготовка к операции. Юна, не разговаривавшая ни с кем на протяжении трёх дней, пока заканчивались съёмки, а после коротко попрощалась и попросила ей не мешать, в противном случае вынуждена будет защищаться. Вот только Граф смотрел на красивую, уверенную девушку, белые волосы которой словно ореол светились в лучах солнца, и не мог поверить в происходящее. Это его вина, не смог найти подходящие слова, не смог убедить… теперь что делать — не известно. Карл так же запретил приближаться к Корпорации и демонстрантам, ни помочь, ни помешать он всё равно не сможет, а вот угробить карьеру и ещё не законченный фильм — легко. Но Юна… как её тут оставить?

Граф сделал шаг в сторону парящей земли и замер от пристального взгляда девушки. Было далеко, видно плохо, но то, что Юна покачала головой, предостерегая его от попытки подойти, понял. Развернулся и сел в машину.

Юна смотрела, как машина съёмочной группы медленно оторвалась от земли и направилась в сторону города. Хорошо. А то она рисковала заново пройти процедуру с допросом прессы. Они тут по наводке Эдгара, но как предполагалось их использовать, Юна не понимала. Журналисты, словно рой насекомых, набросились на съёмочную группу, едва те спустились с парящей земли. Карл и Граф грустно улыбались, давая интервью, говорили, что им очень жаль, за время работы над фильмом они успели полюбить живую природу и драконов, но не более. Собрались и пошли упаковывать свои вещи в большую машину, чтобы покинуть место опускания парящей земли побыстрее.