— Ты оставишь меня здесь одну? На всю ночь? — я в ужасе распахиваю глаза.

— Ну, если ты согласна быть со мной, я могу отпустить тебя прямо сейчас.

— Хорошо, я согласна, — вру я. Главное — выбраться отсюда. А там можно и в полицию обратиться. — Теперь ты отпустишь меня?

— Не так быстро. Сначала ты станешь моей, а потом я тебя отпущу.

— Я ведь уже согласилась. Чего тебе еще нужно?

— Ты не понимаешь, да? Хорошо, объясню так, — и начинает целовать мою шею. Я со всей силы отбрасываю его от себя, и он слабо ударяется о железную решетку, сжатую между кроватью и серой бетонной стеной. Если что, можно из него сделать орудие… убийства? Нет, на такое я пойти не могу. Как после такого жить-то?

— Ты, — рассердившись, Егор больно хватает меня за плечи, — ты обманула меня.

— Я не буду твоей! — кричу я, вырываясь. — Ни за что на свете! Держи меня здесь, сколько хочешь! Меня всё равно рано или поздно найдут!

— Это Игорь твой что-ли найдет? — с усмешкой отзывается мой похититель. — Я бы на твоем месте особо не рассчитывал на него. Думаешь, зачем он мотается каждый раз в Питер?.. Молчишь? А я тебе отвечу. У него там есть другая. Он изменяет тебе, а я не буду, честно не буду.

— Помнишь, ты говорил, что я умна, так вот, у тебя ничего не выйдет. Я не верю ни единому твоему слову, потому что на сто процентов знаю, что Игорь меня любит. Любит. И никакие твои сказки не заставят меня усомниться в нем, — говорю уверенно, с ненавистью в глазах. После моих слов он резко встает, поправляя джемпер, стряхивает что-то невидимое с рукавов. Да он нервничает! Хотя что мне это дает? Я всё равно отсюда не смогу выйти.

— Хорошо, встретимся завтра, — и исчезает за дверью. Слышен противный звук закрывающейся на ключ двери.

Слава богу, свет оставил включенным.

Осматриваю помещение. Оно мертвое, без окон и мрачно-серого цвета, точно гроб. С одной лишь разницей — отсюда есть выход, но пока что он закрыт. Но я открою, непременно открою. Я не могу здесь надолго оставаться. В этом сыром холодильнике. Алекс, ты должна придумать что-нибудь. Что-то-то должно прийти в твою умную голову… Телефон! Его нет…

12 декабря 2019.

Четверг.

Вчера я пыталась открыть эту чертову дверь, но у меня ничего не вышло. Даже целых полчаса отрывала ржавую железку от той решетки, чтобы открыть ею дверь, но всё напрасно. Ею можно только занести неизвестную инфекцию, и я ее спрятала под кровать.

Спала я беспокойно. Мне снился страшный сон: как Егор, не обращая внимания на мои сопротивление и крики, берет меня силой. Я раза три просыпалась от одного и того же кошмара. Настолько он был реалистичным, что я думала, сойду с ума. И поэтому я старалась не спать, думая об Игоре, который вернется только через четыре… уже три дня, в воскресенье вечером, лишь тогда он заметил бы мою пропажу. Есть, конечно, и Лерка, завтра у нас с ней тренировка, но она вряд ли хватится меня, скорее подумает, что я снова забила на нее, и обидится. Сегодня её в университете не будет: она уезжает на свадьбу своей родственницы, а про маму я вообще молчу. Она, наверное, уже лежит на теплом пляже и греет бока, от восторга напрочь забыв о том, что у нее есть дочь, на данный момент отчаянно нуждающаяся в помощи. Одна надежда на Игоря. Хоть он и говорил, что у него эти дни полностью забиты — у него там какой-то очень серьезный и важный проект намечается, — надеюсь, он найдет свободную минуточку, чтобы позвонить мне. Не дозвонится, станет переживать, приедет и не найдет меня, начнет искать и… найдет. Умоляю, пусть он меня найдет. Только бы он нашел меня…

Куда бы сходить в туалет? Я уже не могу терпеть… Там жестянка? Заметив ее, я встала с кровати, подобрала с пола…

Открывается дверь и входит Егор, с водой и с булочкой в руках.

— А вот и я, — нездоровый, радостный блеск в глазах. — Ты, наверное, проголодалась? — Он вручает мне содержимое его рук. Было бы глупо не поесть, пока он добрый, пока не решил морить меня голодом. — Что-то ты бледная сегодня.

Конечно, блин, бледная, я половину ночи не спала.

Во время моего завтрака он рассказывает про какую-то хрень, произошедшею сегодня в универе. Я не слушаю. И ему плевать, интересна ли мне та или иная новость, он просто ведет непринужденную беседу с самим собой, игнорируя мое молчание.

— Ну, так что? Что решила? — Наконец переходит к главной причине моего заточения.

— Я вчера тебе всё сказала. Мне добавить нечего.

На его лице появляется недовольство.

— И как долго ты собираешься меня мучить?! — рычит он, мигом растеряв спокойствие.

— Это ты меня мучаешь! — ору я на него.

— Ну все, ты сама напросилась, — стиснув челюсть, выплевывает Егор в гневе.

Он набрасывается на меня, повалив на кровать, раздевает, и грязные, ледяные руки этого гада нетерпеливо ползут по моему телу. И в этот момент в голове проскальзывает мысль: сейчас может случиться то, чего я так боялась. Тот ночной кошмар — он решил взять меня силой. Меня охватывает паника. Я начинаю задыхаться. Это меня и спасает: заметив удушье, Егор отрывается от меня.

— У тебя астма? — встревоженно спрашивает он.

А я тем временем закрываю глаза и продолжаю ловить ртом грязный, противный здешний воздух, однако вдохнуть не получается. Паника нарастает. Тревога. Страх. Сердце вот-вот вырвется из груди. Пульс отдается в висках. Озноб, дрожь по всему телу, чувствую холодный пот на коже. Сознание спутанное, а окружающая действительность утрачивает свою отчетливость.

— Вот, возьми воды, — теряется парень. Будто вода мне сейчас поможет. Мне нужен воздух. Мне нужна свобода и безопасность.

— Воздух, — произношу я тихим, осиплым голосом.

— Черт! Идем. — Он берет меня в охапку и, кажется, уносит в другое помещение. С окнами. Открывает одну из них, позволяя мне вновь задышать, медленно и глубоко.

Свежий, уличный воздух всегда успокаивает меня, дает надежду, что всё будет хорошо и мои легкие получат столь желанный полноценный вдох.

Когда я прихожу в норму и страх наконец отступает, я начинаю кричать о помощи, но, злой как черт, Егор тут же захлопывает окно и волочет меня назад, в подвал.

— Еще раз выкинешь подобное, смотри у меня… — В гневе швыряет меня на кровать. — Короче, детка, я даю тебе время до завтра, чтобы ты могла решить, что лучше для тебя: быть моей по доброй воле, или же гнить здесь, без воды и без еды. Решать тебе. А я пошел. — Забирает со стола бутылку воды и уносит с собой.

Да он сущий дьявол, восставший из ада! Или псих, опасный и непредсказуемый; хочет очередную игрушку из зоны недосягаемости. Он никогда меня не получит. Никогда!

Теперь я боюсь засыпать, а вдруг там, во сне, снова он?

Просыпаюсь от собственных криков. Этот кошмар ложками съедает мою нервную систему. Я начинаю рыдать. Лучше бы я умерла…