Геля унесла поднос с посудой и, не оглядываясь, вышла из кафе.

На душе у нее кошки скребли от старых воспоминаний, что взбудоражил в ней Махачутурян.

Опять блондин, веселый красивый и делающий вид, будто он не такой, как все. И тогда Геля, будучи молодой и наивной купилась на это, в надежде спасти того, кто этого даже не заслуживал. И получила так, что до сих пор душа болит, хоть волком вой.

Но усилием воли она не дала себе вновь погрузиться в воспоминания того кошмара, из которого когда-то давно она вылезла с огромным трудом.

Хотя…зря она конечно так с этим блондином, может быть он и прав, и не все люди одинаковы, но… «слово не воробей».

Геля села за руль, горько усмехнувшись, и поехала к адвокату, которую наняла Маша для Сергея, вдруг она что-то посоветует? Хотя Геля сильно сомневалась, что она может что-то посоветовать, кроме того, что ждать еще два дня и идти в полицию – писать заявление о пропаже человека.

Влад вновь приехал на кладбище и вновь на ту же самую могилу, что и два дня назад. С фото ему улыбалась рыжая девочка тринадцати лет. Такой она была до того момента, как подошла к нему, и до того момента, когда стала свидетельницей его очередного унижения.

Глупая,… она была единственной после родителей, по-настоящему любящей его не за деньги, а просто так. Вот только любовь родителей он уже почти не помнил, он и их почти не помнил, лишь теплые глаза мамы, когда она читала ему сказку перед сном, да ободряющую улыбку отца, когда он учил Влада кататься на двухколесном велосипеде. Даже голоса уже позабыл, если бы не фото, что он умудрился спрятать от деда, а потом еще и в нескольких драках поучаствовать в детском доме за то, чтобы их вернуть, то и их лиц бы уже не помнил. Старый мудак ведь даже на их памятники, на могилах не стал делать фотографии, не говоря уже о том, что уничтожил все их семейные фотоальбомы…

Вот только Машу он забыть не сможет никогда…

Девочка с рыжими волосами и влюбленными глазами, умудряющаяся прощать ему, все чего бы он не сделал, как бы жесток он с ней не был.

Вот только это, не уберегло её от того яда, которым Влад был пропитан на сквозь, и которым отравил её душу.

Как же он мечтал потушить этот блеск в её глазах, как же он мечтал, стереть эту наивную улыбку с её лица.

За что? Почему? Неужели только лишь потому, что она осмелилась испытать к нему жалость? Только лишь за то, что заставила Влада ощутить себя жалким и безумно одиноким и беспомощным?

Или все началось гораздо раньше? Когда он впервые увидел ее среди первоклашек на линейке?

Да и сложно ее было не заметить…

Влад сидел за занавесом на уличном помосте, где хранили инвентарь, и ожидал приезда деда. Рассматривать старый хлам, сваленный в одну большую кучу, было слишком скучно, и он чуть-чуть выглянул из-за шторы. И сразу же его взгляд из серой массы людей вычленил два ярко-рыжих пятна. Оказалось, что это были взрослая женщина, и маленькая девочка. По виду явно первоклашка с матерью. Они так сильно обе выделялись среди толпы из-за своих ярко-рыжих волос, почти огненного цвета, что невольно притягивали взгляды всех вокруг.

Но не только это привлекало людей в этих двух поцелованных богом солнца женщинах, а то, какие эмоции они обе излучали, заставляя всех улыбаться – это были любовь, радость, счастье, волнение, восхищение, гордость. Влад даже не сразу заметил мужчину стоящего рядом с ними, пока тот не наклонился и не поцеловал девочку в щеку, а та в ответ крепко обняла его, и при этом громко засмеялась. А затем мужчина выпрямился и приобнял рыжую женщину, смотрящую на своих родных с умилением.

И эта картина настолько сильно поразила Влада, что он даже не заметил, как вспомнил то, о чем запрещал себе вспоминать, вот уже три года. Он вспомнил себя и своих родителей и тот день, когда сам пошел в первый класс. И это воспоминание настолько сильно пошатнуло его выдержку, что Влад еле удержался, чтобы не закричать от нахлынувших на него чувств – одиночества, боли потери, и обиды, за то, что они оставили его одного. Но Влад знал, чем будет чреват его взрыв, и он, чтобы подавить в себе очередной приступ, и не нарваться на злость деда, начал замещать его собственной злостью, на эту девочку, за то, что та вызвала в нем все эти эмоции; за то, что та словно хвасталась всем вокруг своим счастьем:

«Вот смотрите, я такая счастливая, у меня есть родители, которые любят меня, которые гордятся мной! И я не знакома с болью, одиночеством и унижением. Я не знакома с жестокостью, потому что мне не нужно каждый день доказывать, что я достойна каждого куска хлеба, что попадает мне в рот, что я достойна, носить фамилию Лисовский, а не прозябать в детском доме под фамилией, моего никчёмного отца»

Влад и сам не понял, как в его душу заползала черная зависть и ненависть на эту девочку.

В тот день, эта ненависть помогла ему привести свои эмоции в порядок, и стоило деду появиться, как Влад порадовал его своим спокойным и уверенным видом.

Вот только самое странное, что на этом все не закончилось, как предполагал Влад. Потому что, каждый раз, когда он видел рыжую девочку в школе, то все те эмоции, что он ощутил в первый раз, возвращались к нему с удвоенной силой.

Благо, видел он ее только лишь на школьные праздники. Тяжело было не заметить ее с матерью и отцом в толпе. Слишком яркими они были из-за своих волос. И Влада опять бесило это, да не просто бесило, а вновь выворачивало наизнанку, от жгучей зависти. Ведь родители всегда были рядом с ней. И они так и продолжали любить ее, и показывать всем вокруг, как же сильно они любят и гордятся своей дочерью, только лишь за то, что она существует, а не за то, что готова из собственной шкуры вылезти, лишь бы ее похвалили, а не попрекнули куском хлеба.

Но потом стало еще хуже, ведь девочка перевелась в старшие классы. Да еще и стала хвостом ходить за ним, каждый раз вызывая только одним своим видом неконтролируемое чувство злости, от которого Влад и сам был удивлен, и всячески старался подавить в себе. И именно поэтому, когда его друзья стали замечать, что девочка преследует его, он решил заставлять себя не реагировать на это.

Вот только она сама подошла к нему, да еще и в такой тяжелый для него момент, когда дед в очередной раз отчитывал его, как маленького нашкодившего мальчишку.

Влад тогда почувствовал такой сильный гнев на эту дурочку, что вполне мог убить ее в тот момент, если бы не эти шестерки, постоянно таскающиеся за ним по пятам. Но злость и гнев слишком сильно плескались в нем, и он выпустил свой пар, пытаясь унизить девчонку. Хотя до этого еще ни разу не позволял себе опускать до того, чтобы обижать девочек, еще и младше него на несколько лет.

Вот только то, что он ощутил, когда увидел это мороженое на ее лице, ее взгляд, ее эмоции… это не поддавалось никакому объяснению.

И Владу, еще сильнее захотелось унизить ее, так, чтобы и самому стало противно даже от мысли, находиться с ней рядом.

И вроде получилось, и вроде он довел ее, и изменил ее взгляд, стер эту глупую улыбку с ее лица… но,… опять что-то было не так. Ему не удалось насытиться её эмоциями сполна. Он это понял уже вечером, когда засыпал в своей постели. Её улыбающееся лицо встало у него перед глазами, стоило, только закрыть глаза. Влад зарычал в подушку, стараясь скрыть своё бешенство. И пообещал себе перед тем, как уснуть, завтра же ещё раз отыграться на этой дурочке.

Вот только она не пришла, как не пришла и на следующий день. И вообще потерялась на всю неделю.

А Влад каждый вечер перед сном опять видел её лицо. Её рыжие кудряшки обрамляющие кукольное личико, смешные пластиковые очки с толстой оправой, искорки в зелёных глазах и глупую счастливую улыбку, преследующую его несколько лет. И каждый раз Влада трясло от этой картины, что хотелось волком выть. Он не мог понять, что с ним происходит, и в итоге списал все на то, что она посмела выставить его жалким, и теперь он не успокоится, пока не отомстит!