– Как же выбирать то?

У меня из головы все не шла та блондинка в церкви. Читал, что покушение на Лауница организовали эсеры – в градоначальника стрелял некто Кудрявцев, который потом сразу покончил с собой. Был еще и второй, но сколько я не напрягал память, никаких дам не было. Не было такого. История пошла другим путем??

– Григорий Ефимович! – капитан разлил водку – Что же ты молчишь?

– Да не велик труд то. Первым делом заполнят бумаги – кто, откуда, семейный али нет. Нам нужны семейные, но лучше бездетные. Взрослые женщины в детской общине тоже потребуются.

– Увечных берем?

– Берем.

– Начальник нужен – вздохнул капитан – И таков, чтобы не воровал.

– Будет воровать – выгоним – отмахнулся я.

И подозвал к себе официанта:

– Эй, человек! Где у вас тут телефон?

Меня отвели к аппарату, я дал кодовую телефонограмму на квартиру «боевиков». Надо было кое-что выяснить.

Встречались опять в Ямах, только теперь парились в парной все вчетвером. Народу было побольше, но нас опять никто не беспокоил. Если кто заходил – я на него зыркал злобно. И человек мигом испарялся. Прямо как вода на каменки.

Как вышли из парной, обрадовал односельчан и Дрюню зарплатой. Каждому выдал по тысяче рублей. Все трое поразились сумме, начали неумело засовывать банкноты в кошельки. Пачки денег туда не влезали.

– Рубли с собой не таскайте, по кабакам не шикуйте. Зайдтие в банк и откройте себе счета – инструктировал я «боевиков» – Пошлите денег родным, но не сильно много, чтобы подозрений не возникло ни у кого. А також на – я дал шурину еще пять червонцев – Вышли за меня в Покровское матушке моей, вишь я весь в делах…

– Все сделаю, Гриша, не сумлевайся – покивал Распопов – Зачем звал?

– Вы двое – я кивнул односельчанам – Езжайте в Ораниенбаум. Там есть большая община. Иоанниты.

– Что-то слыхал – прогудел Аронов – протоиерея Иоанна почитают як Бога, кажись.

– Так и есть. Походите там, квартирку снимите. Пообщайтесь с народом. Этих иоаннитов после смерти протоиерея окормляет старец Димитрий Назарий. Есть там також некта Матрена. Ее общинники почитают за Богоматерь.

– Сектанты – отмахнулся Дрюня – Скоро их митрополит в бараний рог согнет.

– Согнет, да не всех. И не сразу – не согласился я – Они мне нужны. А вы всё разузнайте.

– А мне что делать? – поинтересовался бывший студент.

– Тебе же мил человек, идти обратно к своим дружкам эсерам. Опять бузить начали. Слышали что утворили сегодня?

«Боевики» покачали головами.

– На градоначальника покушались.

Односельчане перекрестились, Дрюня отвел взгляд. Совсем недавно он еще сам был готов браться за наган.

– Найдешь дружков своих, скажешь, что после экса испугался, спрятался у родственников. Но в розыске тебя нет, поэтому ты снова готов послужить делу свержения монархии.

Дрюня покраснел.

– Да, да, как у вас там пелось? Весь мир насилья мы разрушим: До основанья, а затем: Мы наш, мы новый мир…

– Григорий Ефимович, ну хватит! Я уже все понял!

– Кому старое помянет – тому глаз вон – покивал Аронов.

– А если спросят, где деньги от экса? – поинтересовался Дрюня.

– Скажи ты не знаешь, кто-то из старших товарищей забрал. Ты же испугался и сбежал. Поругают, но не сильно.

– Ну вроде ясно. А зачем все это?

А затем, что боевая группа эсеров хоть сильно пошатнулась из-за дела Азефа, но Савинков ее старательно пытается восстановить. Человек он талантливый, неизвестно, что у него может получится.

– Надо бы понять, когда и где соберется ихний ЦэКа. Кто в него нынче входит, да за кем сила. Думается, этих товарищей надо держать на коротком поводке.

– Яко пса, – блеснув золотой фиксой, засмеялся Распопов.

Разговор с Филипповым не сложился. Вроде все правильно организовал, со всем уважением позвал в «Палкинъ» – лучший ресторан Питера. Отдельный кабинет, все дела…

– Я тебя, Гришка, насквозь вижу! – погрозил мне пальцем Филиппов, засовывая белоснежную салфетку за отворот пиджака – Купить меня хочешь? И Лауниц уже телефонировал, из дворца прислали приглашение на званый обед.

Я молча встал, кинул свою салфетку на стол, вышел прочь. Надо было властному сыскарю показать свой характер. Без этого работа не сложится.

В гардеробе, оттолкнув бежавшего официанта, поймал метрдотеля, одетого во фрачный костюм, сунул сотку – Господину Филиппову лучшей еды и шампанского. Французского! Чтобы с собой собрал також хорошую посылку. Понял?

– Как не понять, Григорий Ефимович – залебезил метрдотель – Все сделаем в лучшем виде. А что же вы?

– Во дворец вызывают – соврал я – Цесаревич посмурнел.

Завтра весь Питер будет обсуждать, как я опять спасал Алексея. Которому на самом деле становилось все лучше и лучше – мальчик набрал вес, активно играл с Деревянко, с сестрами.

Тем временем Николай продолжал стрелять ворон, его жена – молиться и поститься, а Россия словно скоростной поезд – летела под откос.

В самом гнусном расположении духа, я приехал на Обводной. Перед общинным домом стояла неслабая очередь. Начиналась она у самого канала, стояла в ней как «чистая» публика, так и мужики в поддевках и бабы в платках.

Это была очередь в нашу лавку, в которой продавали Мироеда.

А раз так, надо срочно использовать конъюнктуру и запустить другие игры. Сейчас-то нормальных настолок только два типа – ходилки «брось кубик и пройди на столько-то шагов вперед» и разного рода «осада крепости». Есть еще крайне хитровыдуманные творения с такими замысловатыми правилами, что о них стараются забыть после первой же игры. А надо простое, понятное. Во что я играл сам – «Каркассон», «Эрудит», «Билет на поезд», «Риск»… Во, последняя вообще на ура, там в основе наполеоновские войны, Бонапарт же фигура популярная. А из «Каркассона» вполне можно сделать исконно-посконное «Княжество». А из «Эрудита»… тут большинству слово будет непонятно… так «Слово» же! Прямо под маркой газеты и выпускать!

И пошел я вспоминать правила и оформление. Очень непростая задача оказалась – вроде все помнишь, все как перед глазами стоит, а детали ускользают. Сколько карточек в игре? Сколько фишек? Какие? А там точно больше ничего нет?

До головной боли прямо. Сидел в кабинете, марал бумагу, на пытавшихся войти рычал. Потом пришло озарение, что точность не нужна, тут ведь никто эти игры и не видел еще, будет просто некий вариант. Разве что проверить, насколько все стыкуется. Сосредоточился на «Каркасоне», тьфу, на «Княжестве», там карточки четырех типов и фишки-человечки и все. А правила подсчета не так важны, в конце концов, никто не мешает выпускать варианты игры, даже лучше будет.

Спустился вниз, озадачил художника карточками, а сам пошел искать боцмана.

– Мефодий Акинфич, резчик нужен.

– Чего резать?

– Вот такие фигурки, – показал я свои каракули.

– И много?

– В каждую игру по сорок штук.

– Так это, – с сомнением глянул на меня дед, – тут резчик не нужон. Тут надо в столярной мастерской фигурный штапик заказать, а потом напилить его на дольки и всех делов.

Точно! Напилить, покрасить, собрать в комплект – вот как раз работа для колонии, не фотоаппараты же им собирать.

Илья и Николай приехали из Ораниенбаума задумчивые. И привезли с собой двух мужичков, их пока определили в общинную столовую, налили чайку и насыпали баранок. А Распопов с Ароновым сразу ко мне.

– Знаешь, Гриша, чудные они, – начал шурин. – Как мешком ударенные.

– Да какое мешком! Оглоблей! – перебил его Илья. – Двое так точно с глузду съехали, еще трое не пойми что, а вот Матрена ихняя это вообще беда, с ней точно никакой каши не сваришь.

Вот те на, там получается не секта, а собрание умалишенных? Жаль, очень жаль… Хотя не могут же быть чокнутыми все поголовно, кто-то наверняка под влиянием, кто-то от безысходности.