Я убрала посуду и залечила самые страшные раны и рубцы Сейлу и Сани. Мелкие ссадины и царапины специально оставила, чтобы моя помощь не бросалась в глаза. Пока исцеляла эльфов, давилась слезами и внутренне содрогалась от ужаса. Как может нормальный с виду мйжчина вытворять такое с другими разумными?

Я пошла в комнату к маме. Она была все в том же состоянии. Обняв родного человека, я плакала у нее на груди, вдыхая такой родной аромат. Как мне нужны были ее теплые руки и мудрые речи, чтобы избавиться от раздирающей меня на части душевной боли и отвращения, но с другой стороны пока она спит, это чудовище ее не коснется.

В ванной я ожесточенно терла кожу стараясь смыть с себя его запах и грязь, которая въелась в душу, но горячая вода и щетка не приносили ни покоя, ни очищения. Закончив с водными процедурами, думала идти к нему, но не смогла себя заставить приблизиться к мирно посапывающему эльфу. Во сне его лицо утратило маниакально-фанатичное выражение. Черты лица мужчины были красивыми и гармоничными, но мне была омерзительна мысль о том, чтобы даже просто лечь рядом с ним. Я тихо покинула его спальню и уснула рядом с мамой.

Сон хоть и сморил меня мгновенно, но не принес ничего кроме липкого тошнотворного страха и сомнений, которые мучали меня даже в царстве грез. Проснулась я буквально через пару часов. За окном только занимался рассвет. Я приготовила травяной отвар и поджарила яичницу. Конечно, я умею прекрасно готовить, но ему об этом знать совершенно ни к чему, ведь мне нужно спасти жизнь Сани, поэтому завтрак я красиво разложила, но при этом пересолила. Я поместила свой кулинарный шедевр на переносном столике и направилась будить эльфа «романтическим» завтраком в постель.

Когда я вошла в спальню Ланэль уже не спал. Он удивился моему порыву, но выглядел вполне довольным. По крайней мере, до тех пор, пока не попробовал результат моих стараний. Он вежливо улыбнулся мне и сказал, что нужно все-таки приспособить бывшую нареченную к хозяйственным делам и готовке.

К сожалению соблазнить его у меня не получилось: выпускать силу снова я остереглась, стараясь не вызвать его подозрений, а сам он не был настроен на более тесное общение. Зато рвался в подвал, чтобы наказать пленников. Я послушно пошла за ним с ужасом осознавая, что сейчас он будет издеваться над близкими мне разумными, а я буду изображать одобрительную улыбку. Боги за что!

— Ну что? С кем сегодня я буду развлекаться? Может, выберешь ты дорогая? — сказал этот садист, пытливо глядя на меня.

Что делать? Я не могу назвать Сани и смотреть, как он издевается над и так уже сломленной подругой. Прости меня любимый, но ты сильный, выдержишь.

— Это будет Сейл, не хочу больше огорчать господина своей неумелой стряпней. Ваша бывшая пусть готовит, — высокомерно сказала я, внутренне выгорая от боли такого решения.

— Прекрасный выбор дорогая. Но ты уверена? Он же твой лаин?

— Предлагаете заставить его готовить? — наигранной удивилась я, в душе умоляя дроу простить меня. Поднять глаза и посмотреть на принца в этот момент, было выше моих сил, поэтому я с преувеличенным интересом заглядывала в глаза Ланэлю.

Эльф, используя магию, распластал сильное тело моего любимого на жутком столе и взял в руки нож. Внутренности мои похолодели, а разум панически метался, обдумывая позорное бегство в обморок, но я намертво приклеила к губам приторную улыбку и смотрела, как серебристый металл оставляет на темной коже моего мужчины кровавые росчерки. Пока этот извращенец просто играл, не причиняя настоящего вреда, а только портил кожу и мои нервы, я держалась, но клинок медленно, но уверенно приближался к паху лаина, а эльф возбуждался и углублял порезы. Лаин! Точно. Я погрузилась в себя и обратилась к связи с моей половиной. Суккуба охотно отозвалась и потянула на нас его боль и повреждения, залечивая раны принцу. Я истошно закричала, как будто испытывая страшные муки, и упала на колени.

— Что с тобой? Почему у него затянулись раны? — не то чтобы действительно переживал, скорее, удивился изверг.

— Простите господин, он мой лаин и в минуты опасности, когда мы близко у нас все общее его боль становиться моей, смотрите, — я разжала дрожащие руки, которыми прикрывала живот, демонстрируя кровавые узоры на изумрудном атласном платье, которое тщательно выбрала утром.

— Какая досада, — искренне расстроился эльф. Он поднял меня на ноги и, залечив мои раны магией аккуратно поцеловал, в знак извинения. — Я не хотел причинить тебе боль. Поиграю им позже. Сначала придумаю, как приглушить вашу связь.

— Спасибо господин. Вы такой внимательный, — сказала я, пытаясь изобразить щенячий восторг.

Ланэль приказал Сани заниматься делами, вытолкав ее из клетки и отстегнув ее наручники, Сейл отправился назад, а сам маньяк ушел порталом. Эльфийка была на грани нервного срыва, поэтому я уложила ее рядом с мамой и погрузила в глубокий целебный сон, а сама приготовила ужин и быстро навела идеальный порядок. Ближе к вечеру я разбудила Сани. Подруга выглядела уже более живой, даже начала осознавать, что я тоже здесь. Я постаралась успокоить ее и отправила обратно к Сейлу, чтобы не привлечь к ней внимание герцога.

Эльф вернулся только ночью уставший и крайне раздраженный. Я крутилась возле него, как белка старясь отвлечь от тягостных дум, иначе в таком состоянии он может кого-то убить или покалечить, а этого я допустить не могла.

— Мне нужно сбросить напряжение. Пойду, поиграю с рабами, — сказал он, а у меня все внутри замерло.

— Зачем Вам это повелитель, я знаю столько способов снять усталость и расслабить Вас после трудного дня, — мурлыкала я, расстегивая дрожащими пальцами пуговицы камзола, потом рубашки, пока не раздела эльфа полностью. В его комнате в состоянии стазиса была наполнена ванна с ароматическими маслами, которые я заранее подготовила для воплощения в жизнь моего плана нашего спасения.

Мужчина покорно пошел со мной и погрузился в воду. Я сбросила одежду, внутренне холодея от ужаса, присоединилась к нему, медленно поглаживая, расслабляя. Потом стала потихоньку выпускать силу, чтобы возбудить эльфа и начала тереться об него как кошка всем телом, придвигаясь, так как будто хотела поцеловать, и с силой надавливая на громоздкий защитный амулет. Медальон больно врезался в тело, глубоко царапая нас обоих. Я обижено всхлипнула, глядя на глубокую ссадину, а Ланэль сделал то, чего я так ждала. Он сорвал с груди защиту и отшвырнул ее.

Призвав свою сущность и всю свою решимость, я совершила первый в своей жизни демонический оборот. Не успел эльф и глазом моргнуть, я разорвала острыми, как бритва когтями ему грудь и сжала в руке трепещущее сердце.

— Мне не зачем убегать и ждать, что ты еще придумаешь, чтобы насолить мне и моим родным, — прошипела деформированной челюстью я, решительно сжимая пальцы и обрыва его никчемную жизнь. — Теперь ты никому и ничего больше не сделаешь.

Через кровавую пелену перед глазами я равнодушно наблюдала, как жизнь покидает Ланэля, как тело подо мной бьется в агонии, обагряя кровью воду. Мне не было его жаль. Только страшно и противно. Противно от того, что это сделала я, что кровь, в которой я испачкалась, не смоется никогда, но даже если бы я могла повернуть время вспять, я повторила бы это снова.

На негнущихся ногах я выбралась из ванны и согнулась в приступе жестокой рвоты, которая выворачивала мне внутренности бесконечно долгими спазмами, пока я не лишилась сознания голая на полу возле туалета.

Когда я пришла в себя, то направилась помыться в другую комнату. Спешно смыв с себя кровь и грязь, я надела первое, что нашла в шкафу и, отыскав целую связку амулетов, спустилась в подвал освободить пленников.

Все, что происходило дальше, я помню как во сне, так, как будто наблюдала за всем со стороны. Я вызволила Сейла и Сани, опустила защитные щиты и открыла портал к нам домой. Первым в него шагнула эльфийка, потом Сейл с мамой на руках, и я завершила нашу траурную процессию. Дома был только Риш, близнецы и бледный Лениар с перебинтованной грудью. Они бросились ко мне, а я сжалась и закрылась от них руками. Мне было страшно. Страшно, запачкать их собой, страшно, что все хорошее в моей жизни измарается в той грязи, в которой я купалась эти сутки.