Рассказать ему правду, или не рассказать?

Не расскажу — будет думать, что это его вчера по-настоящему ко мне влекло, эдакой вспышкой искренних эмоций, что неправда. Расскажу — наверняка посчитает меня полной дурой, что тоже нехорошо. Мне не хочется оправдываться и выглядеть пустоголовой блондинкой перед каждым бежавшим за мной вчера мужиком.

Сделать вид, что ничего такого не было?

Ай, прям не знаю, как быть…

— Прекрасно выглядишь, Флора.

Вранье, сегодня я как раз не в форме. Но допустим, комплимент принят.

— Спасибо.

— На меня вчера что-то нашло, — Дейв неуверенно закусил губу. — Извини, возможно, я вчера напугал тебя своим, хм, напором…

— Все в порядке, Дейв, правда, — торопливо сказала я, не желая сейчас распространяться на эту тему.

— Может, встретимся в выходные? — выпалил он вдруг, с надеждой заглядывая мне в глаза. — Я бы хотел пообщаться с тобой поближе… В неформальной обстановке.

Мои глаза тут же стали размером с блюдце.

Демоны… Кажется, мама была права, называя Штаб оплотом мужиков и пророча мне скорого кавалера. Один день лишь прошел, а уже двое инквизиторов изъявили желание застолбить за мной выходные.

Нет, я, конечно, никогда не была обделена мужским вниманием. Но тенденция в Штабе слегка пугала.

— Я подумаю над этим, — улыбнулась мило. — Пока не могу ничего сказать о своих планах на выходные. Но, в любом случае, спасибо за приглашение.

Дейв явно приободрился, даже плечи расправил, как гордый орел — крылья.

Забавный он, этот Дейв. Может, правда стоит уделить ему внимание, почему бы и нет.

— Да когда уже лекция начнется? — проворчала Ханна, сидящая через два стула от меня. — Нам весь мозг проели, что ни на минуту опаздывать нельзя, что это чревато моментальным исключением, и вот мы сидим уже почти двадцать минут, а лектора все нет.

— А кто у нас вообще эти лекции вести будет? — спросила я.

— Так куратор же, — пожал плечами Роджер. — Говорят, он гений разведки.

Одновременно с его ответом в аудиторию заглянул Кейдж Сивронский и хмуро оглядел пустой лекторский стол.

— Мориса кто-нибудь видел? — спросил он.

И, не получив утвердительного ответа, цокнул языком.

— Да где он шляется вообще? С утра на связь не выходит… Флора, а вы чего такая бледная?

А я…

А мне вдруг стало очень, очень плохо.

Я тут кое-что вспомнила… Кое-что очень важное.

Я забыла отстегнуть куратора от кровати.

* * *

Я сидела, вцепившись в свою маленькую сумочку до побелевших костяшек пальцев, и мысленно покрывала себя матами.

Как можно было так дико ступить, Фло, девочка моя?!

Пережитый вчера за день стресс и утренняя спешка совсем отшибли мне мозги. Кажется, спросонья и в панике я даже не сообразила, где именно проснулась и при каких обстоятельствах вчера засыпала.

— Пойду-ка я схожу за куратором, — вздохнул Дейв, поднимаясь со скамьи.

— Нет!! — воскликнула я преувеличенно громко, вскакивая на ноги. — Я… Я сама сбегаю за куратором. Мне заодно надо кое-что обсудить с ним… по части своей ведомости, да.

Я пулей вылетела из лекционного зала и влетела вверх по лестнице, не дожидаясь лифта. Кажется, сегодня я поставила свой личный рекорд в спринтерском забеге.

В кабинет куратора влетела запыхавшаяся и тут же заперла дверь на все замки. Сама осторожно подошла к двери в спальню Мориса и ме-е-едленно, очень медленно приоткрыла дверь, со страхом заглядывая внутрь.

Морис, разумеется, был там же, где я его вчера оставила, — ну а куда ему было деваться? — он явно давно не спал и гипнотизировал взглядом часы напротив, висящие на стене. На меня он глянул столь убийственным взглядом, что я нервно сглотнула и пожалела о том, что вообще родилась на свет.

— Я… я случайно, господин инквизитор. Забыла… Простите… Это все от нервов, — бормотала я, решив в первую очередь открыть Морису рот.

Глядишь, выговорится сейчас, и полегчает немного. Ну пожалуйста, пусть ему полегчает!..

Запястья я ему отвяжу в последнюю очередь. Что-то мне подсказывало, что мне сейчас влетит по полной программе, одними едкими словами Морис не обойдётся.

Руки мои дрожали, и я нервно закусила губу, действуя аккуратно но быстро.

— В вас проснулась совесть? — обманчиво ласковым голосом спросил Морис, когда его рот вновь оказался открытым. — Даже любопытно, почему вы всё-таки вернулись освободить меня, а не оставили в таком виде до вечера.

— Издеваетесь.

— Я-то? — медовым таким голосочком с парой тонн яда вперемешку. — Ну что вы. Доношу до вашего сведения, мисс Габруа, что я бы уже вышвырнул вас в окно, если бы вы вчера не воскресили Кейджа и не подсказали, в каком направлении дальше вести расследование. Но так как во всем Генеральном Штабе вы у нас единственный такой человек, понимающий, от чего пострадали жертвы внезапных смертей, то я вынужден вас оставить в своей группе стажеров. Потому что пока плохо понимаю, как искать этих самых похитителей Теней. И что это вообще такое — Тень, я тоже плохо понимаю.

— Какой у меня удивительно практичный и мудрый куратор! Одно удовольствие иметь с вами дело, господин инквизитор. Не хотелось бы вылетать в окно, тут слишком высоко. Давайте искать во всем плюсы? Вы вот зато отлично выспались! Можете меня за это даже поблагодарить.

— О, я вам благодарен, Флора. Я вам так благодарен, что даже не знаю, как выразить свои чувства, — ну вот, опять Мориса распирало от сдерживаемого хохота. — Не каждый день удается так долго и так качественно поспать.

— Ну вот, видите!.. Между, прочим, вы вчера ни слова не сказали о том, что вас рано утром надо отстегнуть. Так что какие ко мне могут быть претензии?

— Действительно, что это я? — подозрительно истерично произнес Морис. — Слушайте… Зачем вы вообще пошли в инквизицию? — спросил он, пока я возилась с застежками на его лодыжках.

— Чтобы причинять добро и наносить пользу.

Хлопнула себя по лицу, сообразив, какую чушь смолола.

— То есть… Простите, я имела в виду…

— А мне кажется, вы как раз выразились предельно честно. Пока что вы только и делаете, что причиняете добро и наносите пользу. Именно в таком порядке и таком ключе. Чего же вы замерли, мисс Габруа?

— Боюсь отвязывать ваши руки, — честно призналась я.

— Правильно, что боитесь, — елейным голосочком пропел Морис, яростно щурясь и облизывая губы кончиком языка. — Но отвязывать все равно придется. Именно вам, увы. Как я уже говорил, наручники может расстегнуть лишь тот, кто их застегнул. Так зачем же оттягивать неизбежное, милейшая?

— Дайте слово, что не причините мне вреда.

— О, не волнуйтесь, драгоценная моя. Вреда я вам не причиню. По вашему же примеру, буду только причинять добро и наносить пользу.

— Я быстро бегаю.

— Я тоже. Проверим, кто быстрее?

Я вдохнула поглубже, как перед прыжком в воду, одновременно дернула за застёжки, расслабляя их, и ломанула прочь из спальни, надеясь покинуть кабинет до того, как Морис окончательно выпутается.

Зря надеялась.

* * *

Морис догнал у двери и прижал меня к стене, жестко зафиксировав руки и навалившись всем телом так, что мне даже между ног ему было не врезать.

— Ты что вообще творишь, а? — рыкнул он, склонившись так низко, что мы почти соприкасались кончиками носа. — Откуда ты на мою голову взялась?

— Из академии магии, господин инквизитор, — ответила дрожащим голосом, нервно облизывая губы. — В моей ведомости указано, что…

Морис как-то странно утробно зарычал, и я заткнулась на полуслове.

— Что за дурдом ты мне тут устроила за какие-то гребаные сутки? Меня тут дезориентировала, инквизиторов с ума сводишь. Ты что себе позволяешь? Я не для того пять лет выстраивал порядок в Штабе, чтобы тут пришла какая-то расфуфыренная девица и начала всё активно ломать.

— А вам не кажется, что это какой-то слишком шаткий порядок, если его способна одним мизинцем пошатнуть девица вроде меня?