У мамы был целый гардероб самых разнообразных вечерних платьев, да и у меня шкафы были забиты яркой одеждой. В Генеральный Штаб я, конечно, тащить все это добро не стала. Обошлась розовыми юбочками и туфельками.

Сейчас Лесания предстала перед нами в длинном красном платье, расшитом пайетками. Фигура у мамы была на зависть многим, так что ее глубокое декольте выглядело действительно впечатляюще. Да и огненные волосы добавляли своеобразный шарм.

Огненные волосы — это я сейчас не для красного словца сказала. Светлые волосы моей мамы, невысокой женщины средних лет, натурально искрились языками пламени. Это у нее с настроением связано. Когда у мамы хорошее настроение, у нее волосы начинают полыхать огнем. И чем ярче эмоции, тем ярче разгорается пламя, поэтому огненные искорки прямо на наших глазах превратились в настоящий огненный факел.

— Фло, девочка моя! Какой сюрприз! — мама огненным вихрем кинулась мне на шею, затаскивая внутрь, а я уже привычным жестом потушила на себе загоревшийся ворот блузки — А это что за сладкого котика ты с собой привела? Ой, молодой человек, не обращайте внимание на мою фривольность, вы уж простите, я просто когда хорошего человека вижу, сразу с лучшими созданиями на планете сравниваю! А лучшие у нас кто? Правильно — котики, мои любимые котики!.. Борсенька, Корсенька, а ну кыш отсюда! — шикнула мама на двух полосатых котов, разлегшихся на столе. — Да не в сад кыш, а на кухню! Погонять собак вы всегда успеете, сейчас не время! Лучше помогите мне на стол накрыть, у нас же гости! Жон, хватит вылизывать себя, займись уже делом!.. Так вот, — повернулась она снова к растерянному Морису, подхватывая его под локоток и с силой усаживая в кресло с высокой спинкой, — это я вам комплимент такой отвесила, когда с котом сравнила, вы уж простите, манера у меня такая! Слушайте, а какие у вас глаза красивые! Волосы черные, а глаза, как у платинового блондина!.. Нет, Флорочка, ты видела? Ты заценила? Тебе понравилось? Чего ты глаза закатываешь? Я бы на твоем месте уже на его шее висела, между прочим, чего время-то зря в инквизиции терять!.. Какой красивый породистый котик!.. Ой, да простите же меня, мужчина, конечно, я имела в виду — благородный мужчина!.. Горсенька, где ты там застрял? — крикнула мама в сторону кухни. — Ну неси же чашки скорее! Вы чай, кофе будете? С молоком, без? — спросила она у Мориса.

— Ч-чай… С молоком, пожалуйста.

— Борсенька, молоко тоже принеси! — крикнула мама в сторону кухни. — Флорочка, ну что же ты молчишь, милая, неужели рассказать нечего, своей-то любимой мамочке, которая по тебе уже успела соскучиться? У меня, знаешь, ощущение, как будто месяц тебя не видела!..

— Да вот как-то вставить слово некогда, — усмехнулась я, устраиваясь напротив Мориса в мягком кресле.

Мы уселись в гостиной, полы и все поверхности которой были накрыты разноцветными вязаными салфетками. Свет в гостиной был тускловатый, солнце едва пробивалось через густую растительность, разросшуюся на подоконниках. Вьющиеся растения ползли уже по потолку, стремясь поглотить всю его белую поверхность, а от больших алых цветов в помещении стоял сильный но очень приятный сладковатый аромат.

По ядрёным розовым стенам до самого потолка располагались мягкие широкие полки, по которым очень удобно было прыгать нашим многочисленным котам. В данный момент с полок на нас с любопытством уставились семь пар зелёных глазок. На них с таким же любопытством уставился Морис.

— Боже, сколько же у вас котов? — пробормотал он.

— Пятнадцать, — ответила я со вздохом, почесывая за ушком серую кошечку, запрыгнувшую ко мне на колени.

— Шестнадцать, — поправила Лесания. — Ну что ты на меня так смотришь, Фло, деточка? Ну как я могла оставить Клошеньку, ну посмотри на это чудо! — она прижала к себе рыжего котика, запрыгнувшего к ней на колени. — Я нашла его вчера, спасла от своры бродячих собак, между прочим! Он так жалобно мяукал, так пронзительно звал на помощь! И я его спасла, я умничка, я молодец! Он будет предан мне, поверь мне, — добавила она, чмокнув котика в нос.

— Верю, — снова вздохнула я и перевела взгляд на Мориса.

Куратору было чем заняться, потому что на него со всех сторон полезли коты. Действительно со всех: у ног устроился рыжий Шнорк, на колени запрыгнули сразу два высокомерных сиамских кота, а со спинки кресла свисал шаловливый полосатый Жон, играющийся с шевелюрой Мориса.

— Ой, а вы им нравитесь! — радостно всплеснула руками Лесания, и ее волосы запылали еще ярче. — Своего признали! Ну я же говорю — кот, вылитый кот!

Вид у куратора был весьма озадаченный. Особенно когда в гостиную вошли четыре кота, удерживающие зубами большой поднос с чайником, чашечками, миской печенья и тарелочкой с грушами. Они кое-как водрузили поднос на кофейный столик перед нами, расплескав половину кипятка по столешнице и посбивав на пол разноцветные флакончики духов.

— Корсенька, ну аккуратнее же надо, чего ты, в самом деле! А сахар, а где сахар? Борсенька, а где пирог? Ну где пирог, я тебя спрашиваю? Ай, все самой приходится делать!

Лесания поцокала языком и быстро скрылась на кухне, а я перевела насмешливый взгляд на явно контуженного куратора.

— Как вы, господин инквизитор? — усмехнулась я.

— Всё-таки удивили, — задумчиво произнес Морис, глядя на "сфинкса" Корсеньку, который поставил около куратора миску с молоком для чая и сам же принялся лакать из нее содержимое.

Лесания вернулась через минуту, держа в руках блюдо с огромным пирогом, от которого вкусно пахло мясом.

— Я как знала, как знала, что гости придут! Материнское сердце не обманешь, я всё чую, всё чувствую! Кушайте, господин как-вас-там, кушайте, с душой пекла, с любовью, по проверенному рецепту!

"Не советую", — произнесла я одними губами, глядя на Мориса.

Мамина стряпня — это отдельная песня. Лучше печеньки поесть, честное слово.

Но Морис оказался храбрым и осторожно отломил кусок пирога, а распробовав, положил себе на тарелку кусок побольше.

— Зря не ешь, Флора. Вкусно, между прочим! Такое пышное тесто, м-м-м.

— Н-да? Странно…

Хм, в чем подвох?

— Вот вечно ты недовольна моей выпечкой, доченька! — покачала головой мама. — Бери пример с этого чудесного мужчины! А кто он, кстати? — наконец соизволила спросить она.

Я представила Мориса как своего куратора и сразу перешла к делу, рассказав, что за вакханалия с охотой на Тени творится в Генеральном Штабе. Всё-таки мама у меня должна хоть немного лучше во всех этих вещах разбираться, у кого мне еще спрашивать совета, как не у нее.

— Скажи, ты, может, знаешь, как можно эти внезапные смерти в инквизиции остановить?

— Да чего тут думать? — пожала плечами Лесания. — Ты к правильному выводу пришла: кто-то в инквизиции порталом подневольным стал, вот и ходит через него пакость всякая. Закроете этот портал, и вся вакханалия остановится. Скорее всего у этого несчастного портала будут примерно следующие магические характеристики…

Пока она говорила, я как раз быстро пролистывала взятые из архива досье безнадежно больных в целительском крыле и откладывала в сторону анкеты тех волшебников, кто больше всего подходил под озвученные критерии.

— Сидеть, Морсик! — неожиданно гаркнула Лесания, да так, что мы с Морисом оба подпрыгнули.

— Сижу, — сдавленно произнес Морис, замерший с чашкой чая, не донеся ее до рта.

— Да я не вам, — отмахнулась мама и снова гаркнула на рыжего кота. — Морсик, сидеть, я сказала! У вас свои миски есть!

Кот по кличке Морсик жалобно мяукнул и передумал запрыгивать на стол, чтобы стащить с блюда кусок мясного пирога. Но глянул на свою хозяйку та-а-акими жалостливыми глазками, что у меня возникло дикое желание отдать котику половину лакомства.

— Совершенно непослушный котик, — пожаловалась мне мама. — Он у нас новенький, не обвыкся еще, вот и приходится его на место ставить. А вы кушайте, кушайте, — это она уже Морису, — пирог еще горячий, я как чувствовала, что будет кому его есть!..