Фурцева морщится, откладывает лист с планом в сторону.

– Неудачный выбор. Фильм откровенно слабый, к тому же спорный. И вообще у него уже другое название. Покажем лучше «Я шагаю по Москве».

– Да его уже все посмотрели в кинотеатрах, и не по одному разу! Нужно что-то совсем новое.

– «Женитьбу Бальзаминова» возьми.

– Екатерина Алексеевна, это же Островский! Слышал, что фильм очень хороший и смешной, но какое отношение он имеет к студентам? А «Застава Ильича» как раз в тему, про молодежь.

– Нет. Этот фильм даже не проси. Достаточно мы с ним намучались. А главный герой вообще какой-то тюфяк. Ну, что за пример для молодежи?!

– Так это и прекрасно, что фильм такой спорный! Я, например, и сам от главного героя не в восторге. Нужно этот фильм поскорее в прокат запускать, и поднимать дискуссию в молодежной прессе!

– Алексей, а где ты этот фильм успел посмотреть? – настораживается Фурцева.

– Так на юге, когда был в гостях на даче у покойного Никиты Сергеевича. – выкручиваюсь я – И между прочим, по некоторым пунктам мы с ним сошлись во мнении.

Фурцева явно колеблется, но тряхнув головой, все же отказывает.

– Не стоит. Картина сырая, неоднозначная. Весь ажиотаж вокруг фильма только из-за съемок в Политехе с вечера поэзии. В ЦК вообще не знают, что с ним делать.

Ну, нет! Так просто вы от меня не отмахнетесь, Екатерина Алексеевна. Молодежь жаждет увидеть этот фильм, он буквально у всех на слуху – никто его еще не видел, но зато все уже о нем слышали. Оттого и такие завышенные ожидания в народе царят. Наутро после нашей презентации, вся Москва будет говорить о новом журнале и о показе на вечере в «России» запрещенного фильма. Пойдет волна повышенного интереса к «Студенческому миру», и тираж нашего издания взлетит с нового года до небес.

Но что касается самой этой картины, то, на мой взгляд, до звания «главного фильма хрущевской оттепели» она явно не дотягивает. Давайте честно: пересматривать фильм второй раз, желания не возникает никакого. Художественная ценность этого «шедевра» тоже весьма переоценена – на весь фильм всего две яркие, запоминающиеся сцены, которые по-настоящему отражают эпоху 60-х: Политех и демонстрация на 1-го Мая. Про актера в главной роли, которого Хуциев нашел в народном театре ЗИЛа, я вообще лучше промолчу. Да и все остальные молодые актеры, впоследствии ставшие известными и очень популярными, именно в этом фильме тоже не блеснули. Возможно потому, что проблемы их героев надуманы, высосаны автором сценария из пальца. И сама жизнь героев показана какой-то серой, безрадостной, вечно они с кислыми лицами. Но ведь это неправда – молодежь 60-х вовсе не такая, теперь я точно это знаю, поскольку вижу ее вокруг себя каждый день. Никто не ноет и не изводит себя пустым самокопанием. Это как раз любимое занятие интеллигентской тусовки, которое она навязывает всем другим.

И, как по мне, то фильм «Я шагаю по Москве» снят гораздо профессиональнее. И сюжет там интереснее, и герои намного симпатичнее. Так кто у нас по совести заслуживает звания «главный фильм хрущевской оттепели»? Вот то-то и оно! Об этом мы напишем потом в рецензии к фильму, называя вещи своими именами, и не давая интеллигентам-страдальцам пудрить мозги молодежи всякой ерундой. Талантливых мы будем хвалить, посредственность заслуженно ругать. История рано или поздно все расставит по местам.

Я достаю свой последний козырь из рукава.

– Екатерина Алексеевна, а давайте так. Я вот написал вчера новую песню, молодежно – патриотическую. Если она вам понравится, то вы нам разрешите этот фильм показать.

– Русин! – возмущается министр – Это ты со мной торгуешься, что ли?!

– Ну, похоже на то…

– Наглец какой!

– А какая песня замечательная…! – голосом змея-искусителя продолжаю я – Называется «Мой адрес – Советский Союз».

Фурцева тут же делает стойку. Ага… Зря что ли я ее вспомнил, это же вообще одна из лучших песен о советской молодежи. Начинаю отбивать ладонями ритм на столешнице министерского стола.

– Представьте, что на музыкальное вступление будет наложена фонограмма перестука колес поезда и гудков тепловозов…

Я повышаю голос, пою громко, свободно и прямо затылком чувствую, как в приемной все замолкают, прислушиваются к доносящейся из министерского кабинета песне.

… по загоревшимся глазам Фурцевой понимаю, что дело в шляпе. Кто ж от такой песни-то откажется?! А дослушав ее до конца, министр и вовсе расплывается в довольной улыбке.

– Ладно, твоя взяла, Русин! Но пусть премьера этой песни тоже состоится в «России». Успеют твои ребята ее подготовить?

– Конечно, успеют. Я с них живых не слезу. Но вообще потом надо бы с Александрой Пахмутовой поговорить насчет хорошей аранжировки. И записать эту песню с оркестром. Будет у советской молодежи свой гимн. Согласны?

– Ох, Алексей… умеешь ты уговаривать!

Это она еще не знает, что по моей задумке со сцены только «Мой адрес Советский Союз» и прозвучит. Ну, может еще «У деревни Крюково» до кучи. А вот чтобы молодежь не ушла разочарованной после просмотра фильма – что неизбежно для любого умного, критически настроенного человека – мы потом устоим в фойе небольшие танцы. Взрослые наши гости после фильма разойдутся, немногочисленные чиновники, скорее всего, свалят еще до него, поскольку уже видели «Заставу Ильича» на закрытых показах. Вот тут-то мы твист и станцуем под Машину времени! Главное проконтролировать, чтобы эти паршивцы хали-гали там не исполнили, а то Фурцева меня потом со свету сживет!

– Да, и вот что еще… – спохватывается она, и дальше мы переходим к обсуждению моих издательских дел.

Сценарий «Города» принят, можно ехать получать за него деньги. Ура! Значит, снова без залезания в экс обошлось и на “раскопки” в Абабурово ехать мне не нужно. Кроме того, Фурцева предлагает нам с ребятами издать отдельным сборником все три наши пьесы Ленинианы. Юбилей Владимира Ильича на носу, министр торопится, чтобы успеть к сроку. ЦК тоже не возражает. Свое согласие даже дал главный идеолог из ЦК Ильичев. О, как! В план издательства «Молодая гвардия» нас ориентировочно поставили на январь, так что нужно срочно готовить и сдавать им рукописи пьес. Вот и отлично! Все равно повезу туда сборник стихов, заодно уточню и по пьесам. Парни, конечно, снова возбухать начнут, что это не ими написано, но кто ж их теперь слушать станет?

*У секретаря Зои прошу разрешения напечатать текст новой песни, чтобы сразу добавить его в сборник стихов, и лихо исполняю соло на ее машинке. Народ в приемной затихает и провожает меня ошалелыми взглядами, слышу, как за спиной шелестит: “Русин… это же тот самый Русин”. Ага… тот самый. Учитесь, товарищи, как быстро решать свои дела и экономить драгоценное время министра! Теперь мне нужно попасть в издательство “Молодая гвардия”, расположенное на Сущевской улице, и я снова отправляюсь в путь.

– … Товарищ Русин, ну что же вы без звонка-то! – всплескивает пухлыми ручками директорская секретарша Людочка – А Владимир Иванович недавно в министерство уехал!