Чтобы уж совсем не строить из себя моралиста, я выбрал стриптиз в исполнении фигуристой красотки. Вокруг меня обстановка резко изменилась. Я оказался в небольшой комнатке один. Передо мной возвышался круглый подиум, на который взошла девица. Она была хороша, в чем-то даже более женственной, чем Айрис. Такая плодовитая на вид, крепкая, но в то же время мягкая. Хотелось утонуть в ее грудях в сладкой неге. Она улыбнулась мне. Никакого ощущения, что я смотрю фильм, у меня не возникло. Все было настолько правдоподобно, что Станиславский громко бы хлопал в ладоши. Девица начала двигаться, затрагивая движениями участки мозга, отдающие приказ железам для выброса тестостерона.

Через минуту я был влюблен и хотел сорвать с нее последние полоски ткани, скрывающие тело. Я жаждал быть с ней, ощущать ее, наслаждаться. Девица изящно стянула с себя последнее, и там тоже все было настоящее, отменного эстетического вида. Я потянулся к ней руками о, чудо, на ощупь она тоже была реальной. Мелькнула мысль, а что если она и в самом деле живая. Я дал больше воли рукам. Девица прекратила двигаться, замерла с видом, будто в жизни не знала ничего лучше моих шаловливых пальчиков.

И тут откуда-то появились руки, обнявшие меня вокруг живота. Я протестовал, но они вытянули меня из сладкой грезы. Девица и обстановка моментально исчезли. Руки принадлежали Айрис, которая стояла и смеялась надо мной. А у меня внутри бурлил тестостерон. Я превратился в идиота, с одной программой, довести дело до конца. Айрис подходила для этого как нельзя лучше. Таким я себя не помнил ни разу. Самец гориллы в брачный период.

Когда тестостерон, наконец, закончился, я упал на спину без сил, тяжело дыша.

— Вот это я понимаю, разгрузка, — произнес я со смехом.

— Видел бы ты себя, — Айрис подняла руки вверх и принялась изображать меня в тот момент, когда я думал, что ласкаю стриптизершу.

— Я почти поверил, что она настоящая. Ощущения были, как будто трогаю живого человека.

— О, да симуляцию настоящего очень легко подделать через нейроинтерфейс. А так же можно частично управлять организмом.

— Ты про тестостерон?

— Именно. Для яркости ощущений. Правда, теперь я знаю порог твоей супружеской верности.

— Ничего ты не знаешь, — мне стало неловко, потому что я сам не смог понять, в какой момент забыл о том, что женат. — Я же знал, что она ненастоящая, потому и поддался.

— Ладно, я не ревную тебя к виртуальным девкам, затем мы сюда и пришли, чтобы пощекотать нервы. Но если увижу, что ты подсел на эти разгрузки, пеняй на себя, спать не дам, — предупредила меня Айрис.

— Отлично, сегодня сюда больше ни ногой. И завтра, наверное, тоже, — я смахнул пот со лба.

У нас проснулся дикий аппетит и мы направились в сторону бара. Апанасий дремал, похрапывая, прямо лицом на столе. Возле него лежали три пустых бутылки из-под алкоголя. Робот-официант суетился возле него, убирая разбросанный мусор.

— Эй, гарсон, — позвал я робота.

На удивление, тот понял, что я его зову, мгновенно прикатил и встал рядом.

— Мы с дамой хотим поесть. Что можете предложить?

Вместо ответа у меня пред глазами появилось меню с разделами, подразделами и собственно блюдами. В основном это была всякая нарезка, типа колбасной или сырной, но были также йогурты, кефиры, молоко, лимонады, печенье, шоколад, фрукты, овощи, консервы. Одним словом все, что не требовало термической готовки.

— Сыра и колбасы грамм по двести, горчицы, помидор и банку красной фасоли, — сделал я свой заказ.

— Йогурт клубничный и вишневый, булочку московскую, кильку в томате и шоколадку, — попросила Айрис.

— У — у — у, йогурт с килькой? — удивился я странному сочетанию.

— Мне так захотелось, — призналась Айрис. — К тому же у меня не бывает несовместимых продуктов. Все прекрасно сочетается в моем желудке, воспитанном в спартанских условиях.

Заказ доставили быстро. Я предложил Айрис попробовать колбасу и сыр в обмен на ложку кильки. Она взяла нарезанные крупной соломкой кусочки колбасы и сыра, макнула их в вишневый йогурт и принялась жевать с упоением. Я смотрел на нее и не понимал, в какой момент она превратилась в гастрономического извращенца.

— Итак, я здесь, чтобы узнать ваш ответ, — Джанбоб скупо улыбнулся, будто знал его заранее.

— Совещаться нам было некогда, потому что мы были заняты гостеприимными услугами станции, — сообщила от имени всех Айрис. — Уверена, на ваши условия согласны все.

Мы стали поддакивать и всячески одобрительно гудеть, как договорились между собой заранее. Джанбоб позволил себе улыбнуться шире.

— Раз так, стало быть, нет причин откладывать ваше трудоустройство. Перед началом работы вы все пройдете дополнительную модификацию. Вас дополнят записывающими устройствами, чтобы я всегда мог проверить, как вы проделали работу, процессорами для обсчета математических данных. А так же, — он сделал театральную паузу, — вам заложат в память систему рукопашного боя и продвинутые навыки владения ручным оружием. Я хочу, чтобы мои верные помощники вызывали страх и оторопь среди тех, кто пытается нажиться на мне.

Внезапно Апанасий принялся хлопать в ладоши.

— Здорово, — произнес он с чувством, будто ему объявили о вручении награды.

— Раз так, прошу пройти на мой корабль. Все необходимое оборудование находится на нем.

Мы с Айрис переглянулись.

— Я, что, вот так сразу научусь драться, как Чак Норрис? — спросил я у супруги.

— Не сразу, тренироваться все равно придется, иначе переломаешь себе конечности.

Снова переплыв через «кишку» мы оказались на судне космического гангстера. Нас уложили на вполне себе земные операционные столы, рядом с которыми вместо врачей находились манипуляторы-руки. Мне ширнули в вену на руке иголкой и я отрубился.

Пришел в себя после короткого сна о каких-то дремучих подземельях. Тело побаливало, особенно правый глаз и голова с правой стороны. Вся наша команда еще лежала на столах. На нас не было одежды, и я краем глаза рассмотрел своих коллег-женщин. Камила отличалась спортивной подтянутостью. Мышцы на бедрах и животе рельефно выделялись. Грудь, при этом, тоже была спортивной и занимала немного места. Киана на ее фоне казалась образцом типичной женственности, с округлыми выпуклостями и средним размером груди. Когда я заметил, что за мной тоже наблюдают, мне стало неловко, и я попытался прикрыть свое увеличенное добро руками.

Манипулятор бесцеремонно оттянул мою руку в сторону и снова что-то пустил по вене. Боль отступила и я почувствовал невероятную бодрость и прилив сил. Каждому из нашей команды сделали обезболивающий бодрящий укол. Мы начали подниматься со столов и облачаться в серебристые костюмы. Айрис подошла ко мне.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Норм. Как ты?

— Отлично.

У нас обоих на правых глазных яблоках имелись кровоподтеки.

— Ты ведь уже не первый раз проходишь через такую операцию, есть разница? — поинтересовался я.

Айрис задумалась.

— Как будто есть. Я вообще чувствую себя как-то иначе, не могу даже объяснить как. Наверное, в этот раз меня подвергли более глубокой модификации, чем раньше.

— Было бы здорово свалить от этого Джанбоба со всеми штучками на Землю, — шепнул я ей на ушко.

— Шептать бесполезно, он может слышать всё, даже то, что мы думаем? — предупредила Айрис.

— Как это возможно?

— Очень просто, по мышцам нижней челюсти. Они передают нервные импульсы, когда мы думаем словами, словно мы разговариваем.

— Твою мать, как же это — не думать? Я привык думать о каждом человеке, что хочу, зная, что об этом никто не узнает, — мне стало страшно за себя.

Чтение чужих мыслей это не просто нарушение личного пространства, это вообще преступление против самой основы человеческой свободы. Я сразу вспомнил про оруэлловские «мыслепреступления», которые в нашем случае вполне могли иметь доказательства в виде записи.