Потом меня передвинули на место, где происходило обучение стрельбе. На этот раз тоже виртуальной. В руке появлялось оружие похожее на пистолет. Принцип разгона снаряда в нем тоже использовался, как и на оружии в шахте, магнитным полем. Оказалось, что в моем правом глазе теперь имеется дальномер и баллистический вычислитель, помогающий вести точную стрельбу. Это было проще пареной репы. Я вскидывал оружие и стрелял в подсвеченные фигурки, точно зная, куда попадет заряд. Но это было бы слишком легко. Задание усложнилось, когда цель оказалась на большом удалении. И тут выяснилось, что я могу этим же правым глазом менять приближение. Проще говоря, он превратился у меня в бинокль.

Используя приближение, стало ясно, что рука с оружием на весу не дает точности из-за легкой дрожжи. Мне хватило ума использовать для этого опору, и мои результаты снова стали великолепными. Обеденный перерыв наступил раньше, чем я его ждал. Оказалось четыре часа занятий пролетели мгновенно. Пообедав и поделившись впечатлениями, я снова с удовольствием приступил к тренировкам.

Рукопашные занятия были посвящены болевым захватам и освобождению из них. Вот тут мне пришлось попотеть, потому что виртуальные оппоненты часто держали меня в объятьях, пока у меня не начиналось удушье. Как это удавалось симулировать простому нейроинтерфейсу, мне было неясно. Я и сам видел, как посиневший Трой, катался по полу, пытаясь вырваться из лап невидимого соперника. Поистине, наш мозг мог полностью создавать любую реальность с любым уровнем правдоподобности ощущений.

Потом у меня начался урок, в котором мне надо было стать психологом, умеющим отличать скрытые реакции, помогающие вскрыть истинные намерения собеседника. У меня было такое ощущение, что Айрис проходила эту программу обучения раньше, потому что в первое свое появление на Земле, она умела все из того, чему я учился. Вначале меня прогнали по явным реакциям, потом начался тест, как я усвоил материал. Не сразу, но постепенно у меня стало получаться. Потом задание усложнилось менее четкими сигналами, на которые можно было и не обратить внимание. Вначале их надо было найти, а потом интерпретировать. Это было намного сложнее. Неявных признаков выражения истинных чувств было слишком много, и выражали они что угодно, поэтому занятие оставило у меня легкое чувство раздражения своей сложностью. Вероятно, к нему придется прибегать еще не раз.

А потом настало время группового занятия. Заключалось оно в том, что нам надо было действовать сообща, помогая друг другу. Виртуальный тренер создавал нам ситуации, в которых результата нельзя было добиться, действуя в одиночку. Вначале мы тупили, долго соображали, кому и когда что делать, но постепенно начали чувствовать свои роли и поступать согласно ним. Апанасий у нас стал вышибалой. Любая роль, где требовалась грубая сила, была его. Айрис, как командир, стала координатором, оставаясь в стороне до определенного времени. Я вроде, как стрелял лучше всех и потому мне давали именно такие роли. Камила управлялась с электроникой, взламывая коды и забираясь в исполнительные узлы управления механизмами или процессами. Трой и Киана стали спецами в области материалов, зная, что ломать, где ломать и как.

Две недели прошли незаметно. За это время мой прогресс достиг такого уровня владения телом и его модификациями, что я мог запросто выйти один против взвода бойцов спецназа с голыми руками. Это мне так хотелось думать, совершенно не зная, как ведут себя земные спецназовцы в реальном рукопашном бою. Хотелось верить, что универсальная боевая программа, рассчитанная супермощными компьютерами с учетом индивидуальных особенностей моего тела, была намного лучше тренировок любого бойца-землянина. На моей стороне была невероятная сила и мгновенная реакция на нейроусилителях. Но выходить мне надо было не против них, а против тех, кто тоже мог иметь подобные модификации и больший опыт владения ими.

Джанбо явился как и обещал.

На этот раз с ним были не андроиды, а летающие дроны, поддерживающие между нами и Джанбобом дистанцию. Сомнений не было никаких, что преступи невидимую черту, как они четко обозначат, что делать этого не стоит. Джанбоб побаивался нас, но не стеснялся этого показать. Важнее желания показать превосходство он ставил дело, которому посвятил себя. Типичный гангстер, окруживший себя сворой преданных псов, готовых выполнить любой приказ по его команде. Для меня эта ситуация тоже была хорошим жизненным опытом. Когда бы, будучи на Земле, я испытал его? Наверняка, никогда.

— Я управляю сетью орбитальных закусочных, в которых можно не только закусить, но и получить весь ассортимент нелегальных удовольствий. Соответственно, они не подключены к системе. Они вообще находятся вне зоны ее интересов. Вы, наверное, уже знаете, что некоторое количество землян живут в космосе нелегально? — Джанбоб посмотрел на меня, потому что я был единственным коренным землянином и мог не знать всего космического расклада.

Я завертел головой, потому что на самом деле ничего не знал о нелегальных земляках.

— Так знайте теперь. С закусочными сложилась сложная ситуация, конкурирующая фирма начала выводить их из-под моего контроля. Кто это, я не знаю. Они не желают идти на контакт, предпочитая запугивать моих распорядителей на месте. Считают, что мне не хватит смелости оспорить их действия. Меня это выводит из себя. Если они им так нужны, могли бы предложить хорошую цену, хлопнули по рукам и разошлись. Нет же, обязательно хочется даром…

Джанбоб раскраснелся. Он отлично умел себя сдерживать, но в этой ситуации я почувствовал, что агрессии и злости в нем намного больше, чем он показывает. Наверняка он мечтал выпустить своих конкурентов гулять голышом по открытому космосу.

— … отправитесь на станцию, которую они у меня отобрали, разговорите запуганного распорядителя, а дальше по ситуации, но так, чтобы у них полностью пропало желание лезть в мои дела. Сохраняйте свое пребывание инкогнито, сколько возможно, не давайте противнику собраться с силами и мыслями, действуйте напористо, но осторожно. Лучший вариант, если ваши действия не заметит никто из посетителей. Не хочу, чтобы мои закусочные заслужили дурную репутацию криминальной клоаки. Ты, здоровяк, — он указал на Апанасия, — прикинешься немым.

— Зачем? — наш гигант замер с открытым ртом.

— Затем, что ты не силен в этой дисциплине. Тебе лучше молчать, чтобы сойти за умного.

— Я понял вас, шеф, — произнес Апанасий после легкого тычка Камилы.

— Замечательно. Айрис — командир — координатор, беспрекословно подчиняетесь её приказам. Если придется действовать автономно от нее, старайтесь не переусердствовать. Помните, холодный разум — половина успеха. Заметался, всё, считай — проиграл. Не надо рисковать жизнью ради моих дел, вы мне полезнее живыми. Делайте работу хорошо, как на шахте, и наш союз будет нам всем не в тягость. Вопросы есть?

— Есть план станции, на котором можно увидеть технологические тоннели или системы вентиляции? — спросила Айрис.

— Вот, что значит настоящий босс, — Джанбоб поджал губы и указал на мою супругу пальцем. — Я всегда знал, что в тебе огромный потенциал. Разумеется, есть, это же моя станция. Вам занесут в память полную модель её устройства. Более того, там есть склад оружия, о котором не знает даже распорядитель. Это мой бзик, потому что я знал, что рано или поздно конкуренты пожелают заполучить мое высокодоходное имущество.

— Как далеко в иерархию чужой группировки мы можем зайти? — поинтересовался я. — До какого уровня кошмарить?

Джанбоб рассмеялся.

— Ты — кладезь смешных выражений, кошмарить.

— Это не мое, заимствованное, — признался я.

— Такими делами, как наезды на руководство закусочной обычно занимаются люди невысокого ранга, как правило, бригадиры, командиры боевого отряда исполнителей. Они пешки, их легко сдадут, поэтому было бы красиво, если бы вы добрались до кого-нибудь повыше. Чем громче мы заявим о своем праве, тем сильнее они, дамы пардон, обосрутся. Над бригадирами находится координатор, осторожный тип, которого они могут и в лицо не знать. Координатор часто бывает инкогнито на вверенных ему территориях, чтобы на месте контролировать ситуацию. Сдать они вам его не смогут, тут придется полагаться на свои модификации.