– По старшей сестре моей матери. Она умерла от лихорадки прошлым летом. – Печально. У тебя большая семья?

– Очень большая.

– Муж?

– Он умер восемь лет назад, – произнесла она тоном, сразу прояснившим наши отношения.

Я никогда не отказывал женщинам, а уж такой откровенной просьбе и подавно, тем более что в моих силах было удовлетворить ее. Я напился, так что с этой стороны ей ничто не грозило – по крайней мере, сегодня ночью. Но если я не ошибался, – а по-моему, я правильно понял, – одна ночь была всем, чего мы оба по-настоящему хотели.

Луна спряталась за вершину горы, укрывая нас тенью, как теплым бархатным одеялом.

«Я слишком долго откладывал это дело, – думал я. – Подонок, должно быть, уже сдох».

Такое определение во всех его прямых и переносных значениях относилось к Лео Дилисния.

Около пятидесяти лет прошло с той кровавой ночи, когда он попытался захватить власть и стать правителем Баровии. Те, кого он в спешке бросил на произвол судьбы, сполна заплатили за свои преступления, но их хозяину удалось скрыться от правосудия. Ему еще предстояло понести заслуженное наказание. Если он был жив.

Теперь, когда я мог действовать, ожидание злило меня… но мне приходилось терпеть и ждать. Я расхаживал по спальне, то заложив руки за спину, то размахивая кулаками у себя перед носом.

Я слишком долго откладывал это дело. Куда подевались эти годы?

Ибо они действительно ушли в некуда и их уже не вернуть. Я перестал бояться времени и, занятый тысячью потрясающих проектов в своем дворце, подзабыл, что оно творило с другими. Вот так и получилось, что, когда я наконец-то собрался навестить главу семьи Вочтеров, я оказался неподготовленным к встрече с Ловиной Вочтер, уже не хрупкой, болезненного вида девочкой, какой я ее запомнил, а солидной энергичной женщиной, недавно отметившей свое пятидесятилетие. Между старым образом, сохранившемся в моей памяти, и реальностью, стоящей передо мной, не было ничего общего.

Она протянула мне руку:

– Добро пожаловать, лорд Василий.

Я слегка коснулся ее кожи кончиками пальцев.

– Я польщен и растроган, леди.

Расспросив меня о здоровье и предложив мне чего-нибудь освежающего с дороги, на что я ответил вежливым отказом, она указала на стул. Мы сидели в гостиной, загроможденной старомодной мебелью, которая мало изменилась с тех пор, как ее отец служил мне. На стенах висели знакомые, чуть-чуть выцветшие от старости гобелены с изображением войн и сражений; больше стало только цветочных горшочков и всяких там подушечек – чувствовалось влияние Ловины. Присев на край дивана, она вдруг подскочила, как будто передумав. Полуобернувшись, она запустила в подушки руку и выудила оттуда пестренько одетую куклу с глазами-пуговицами и пришитой улыбкой.

– Понятно, мои внучки играли здесь, – произнесла она печально. Десятилетия назад ее любезный муж взял себе имя Вочтер, чтобы не оборвалась нить семьи. Очевидно, эта ветвь их рода оказалась плодоносной. В конце концов она устроилась на диванчике, положив куклу на колени и рассеянно поглаживая нити ее волос.

– Итак, сэр, могу я узнать, зачем вам понадобилось видеть меня?

– Я прибыл сюда как посланец Страда фон Заровича, – сказал я без длинных предисловий, обязательных по этикету.

Несмотря на то, что она вправе была ожидать появления гонца из замка Равенлофт, услышав мои слова, она застыла как истукан. Глаза ее остекленели, затем, встретившись с моими, сверкнули голубыми молниями. Я глядел на нее с непроницаемым лицом, надеясь, что она не вспомнит меня; однако такую реакцию вызвало всего лишь одно мое имя. Репутация замка и его непопулярного теперь владельца с каждым днем становилась все отвратительнее. Сам и пальцем не пошевелил, чтобы опровергнуть многочисленные слухи и сплетни, так как давным-давно убедился на собственном опыте, что сколько ни доказывай людям их ошибки, они только окончательно решат, что были правы. Ловина, однако, не выказывала никаких признаков страха, хотя я и почувствовал его… или что-то, напоминающее кровожадность или сильный голод.

Ловина то и дело поглядывала на меня, оценивая мельчайшие детали моего туалета, от скроенного по фигуре дорожного костюма до добротных, немного запыленных сапог для верховой езды. Я потратил уйму времени на свою внешность и теперь не сомневался, что Ловина не заметит во мне ничего необычного. Волосы я зачесал так, чтобы спрятать остроконечные уши, и даже умудрился обстричь ногти, так как в некоторых официальных ситуациях считалось неприличным не снимать перчаток.

Она перестала изучать меня и, не меняя позы, сдержанно кивнула.

– Тогда мне оказана великая честь, сэр.

– Леди очень добра. Лорд Страд шлет вам и вашей семье наилучшие пожелания и, правда, с некоторым опозданием, свои соболезнования в связи со смертью вашего прекрасного отца. О нем помнят как об отличном человеке и бесстрашном воине.

– Благодарю, – ответила она в замешательстве. Виктор Вочтер скончался около двадцати шести лет назад и я послал им письмо, которое было не вполне уместным, так как леди Илона в то время еще здравствовала.

– Надеюсь, лорд Страд не жалуется на здоровье.

– Нет, леди. Поживает он чудесно.

Я почти видел, как она складывала и вычитала в уме и как у нее получалось, что лорду Страду должно было быть около девяноста лет. Девяносто два, если уж на то пошло.

Я достал кожаный пакет из своего кармана и открыл его.

– Вот ваше письмо, а вот рекомендация, данная мне повелителем в письменной форме.

Она взяла оба куска пергамента и прежде всего прочитала рекомендательное письмо. Как глаза знатной семьи, она знала мой почерк из других документов. В моем послании говорилось, что я, лорд Василий фон Хольц (я соединил титул моего прапрадедушки с девичьем именем его жены), призван самим Страдом, чтобы выполнить его поручение, и что она должна обеспечить мне поддержку и всю необходимую помощь. Внизу страницы стояла печать, вылепленная из воска, с родовым гербом фон Заровичей. Она все хорошенько рассмотрела и я порадовался, что как следует, подготовился к нашей встрече.

– Я слыхала имя фон Хольц, но не была с ними лично знакома, – произнесла она.

– Мы принадлежим к одному из самых древних родов, служим лорду Страду, но никогда не были так заметны, как остальные. – Я дипломатично намекнул ей, что не собираюсь расписывать родословную лорда Василия. – Тем не менее теперь мне предстоит возможность восполнить этот пробел. Лорд Страд очень заинтересовался вашими новостями.

Как будто для того, чтобы освежить свою память, она мельком взглянула на свое письмо. Оно было предельно коротким. Она писала, что выследила Лео и что, если я хотел отдать его в руки правосудия, она готова идти со мной до конца. – Немножко высокопарно, верно?

Я сделал движение, показывая, что я так не думал.

– Что именно поручено вас, сэр?

– Я уполномочен найти и казнить Лео Дилисния. Вот… – Я протянул ей еще один свиток. – …его смертный приговор, подписанный моим повелителем Страдом.

Она потратила несколько минут на его изучение.

– Вы убьете его?

– Если вы укажете мне дорогу к нему. Она уже поняла, что я был более чем способен выполнить такую трудную задачу.

– Вам известно, за что он осужден?

– Я ознакомился с фактами. Это случилось много лет назад, но Страд никогда не оставлял надежду разыскать предателя и примерно наказать его.

Я сказал правду. Если бы я не увлекся, я бы уже с ним разделался. Честно говоря, след его почти остыл и потерялся. Баровия не так уж велика, но Лео каким-то образом сумел скрыться. Из этого вытекало вполне логичное заключение, что прежде всего свил себе где-то гнездо на случай, если его план провалится. В одном я был уверен: он не покинул страну. После ночи убийства я закрыл все границы.