— Угу, — Кирка залпом осушила свою бутылку и принялась наводить в комнате порядок. Я с любопытством наблюдала за ней. У нее был забавно-хозяйский вид — она явно получала удовольствие, оттого что может поухаживать за мной, даже просто вытряхивая пепельницу, и была в нелепой гордости, оттого что знает, что и куда поставить.

Докурив, я неспешно упаковалась, собрала сумку и поторопила Кирку:

— Ну, хватит, потопали уже!

Через пару дней я купила тест, и он показал положительный результат. «Бляя…» Я ринулась к телефону:

— Ки-и-ирка! Катастрофа…

— Че случилось? Снова влюбилась?

— Дура! Беременная я!

— Откуда ты знаешь?

— Тест показал!

— Ну, может, там ошибка…

— Какая еще ошибка?! Залетела я!

— Ну, так это хорошо. Ты не рада?

— Не надо издеваться, Кир. Я в ауте…

— Да… Слушай, ты сходи к врачу… Может, тест какой-нибудь просроченный.

— Придется, конечно. Но я точно залетела — я чувствую…

— Че, уже шевелится?

— Кир, прекрати, а? Лан-но… ты когда приехать седня сможешь?

— Могу сейчас.

— Приезжай! Выпить надо…

На следующее утро я потащилась к гинекологу. Блеклая сухая дама в очках, быстро ткнув в меня обутыми в резину пальцами, заявила:

— Беременность три недели. Можете одеваться, — и, забыв обо мне, вся ушла в литературное творчество в медицинском жанре на желтых страницах моей карточки. Натягивая на себя доспехи, я робко оборвала поток ее вдохновения:

— Скажите… понимаете, это все так незапланированно… наверное… мне надо сделать аборт…

Линзы ее очков уставились на меня:

— Вы замужем?

— Нет.

— И не собираетесь?

— Вряд ли…

— У вас первая беременность, я не советовала бы вам делать аборт. С кем вы живете?

— Ни с кем… — запнувшись, ответила я.

— Родственники далеко?

— Нет… Родители здесь.

— Ну, поговорите с ними. Они наверняка помогут вам.

— Я не знаю…

— Ну, смотрите. Возраст у вас уже не такой уж молодой.

— Я курю много… и алкоголь эти дни принимала…

— Курить надо бросить. С алкоголем тоже аккуратнее.

Я продолжала мяться, не зная, что еще приду мать в пользу аборта.

— У вас все в порядке. Рожайте.

— Не знаю…

Она неодобрительно помолчала.

— Вам решать, конечно. Мини делать уже поздно, но не затягивайте — аборт делают до семи недель, собирайте пока анализы, направления я вам выпишу. И подумайте.

Я кивнула.

Мы сидели с Киркой в шашлычной и заливались пивом.

— Ну, чего мне делать-то? Рожать, что ли??

— Рожай, ка-анешно. — Кирка смешно щурилась от дыма собственной сигареты, неумело затягиваясь. Полгода таскает у меня из пачки, но так и не научилась курить. Нафига только дым гоняет?

— А кормить я его чем буду?

— Грудью, наверное.

— Дура! Это ж такая ответственность, как ты не понимаешь.

— Вот и хорошо.

— Что «хорошо»??

— Научишься отвечать за кого-то. Повзрослеешь, может.

— Таааак… Ну, спасибо! Значит, по-твоему, я — дура малолетняя?

— Нет, ты умная. Но ты — дура… старая.

— Ну, спасибо, дорогая! Кирка несмело засмеялась.

— А че, не так, что ли?

— Да иди ты! Умеешь утешить. Еще пива возьмем?

— Давай. Может, еще по шашлыку?

— Себе можешь взять, я не хочу.

Она потопала к стойке, а я распаковала новую пачку сигарет и закурила.

— А может, правда родить? — Ошарашила я возвратившуюся Кирку.

— Ты много куришь. Отравила его там уже, наверное.

— Перестань!.. Ващет, действительно… придется бросить! — Я разлила пиво по стаканчикам. — И пить больше не буду!

Кирка, подавившись шашлыком, озадаченно взглянула на меня:

— Так ты будешь рожать?

— Не знаю… — я сделала большой глоток. — Ващет, пора уже… тридцать два скоро стукнет! Может, больше такого случая и не будет.

— А мне почему-то кажется, что ты будешь хорошей матерью.

— Это почему же?

— Ты хорошая.

— Много выпила, что ли?

Кирка улыбнулась.

— Давай рожай, будем вместе воспитывать. Как муж и жена.

— Иди ты! А ты хочешь детей?

— Хочу. — Кирка утвердительно кивнула.

— Вот сама и рожай!

— Я не могу, — Кирка жадно поглощала испачканные в кетчупе куски мяса. Я не устаю удивляться ее аппетиту. В любой ситуации — поесть она никогда не откажется.

— Почему это не можешь?

— Не от кого, — вздохнула она и потянулась за своим пивом. — От тебя же не получится.

— Ой! — Я поморщилась. — Опять ты со своими пошлостями.

Кирка молча пожала плечами.

Я сидела поздно вечером у себя на кухне в полном одиночестве и прилежно поглощала кефир. Полезный продукт, между прочим, Он там, наверное, благодарен, что это не пиво и сигареты.

И тут пришло явное осознание, что я не одна сей час на кухне сижу и пью кефир… Кто-то живой и странно незнакомый-родной присутствовал во мне. И никогда ранее не испытанное, удивительное чувство светлой радости родилось и осветило полуночную кухню.

Меня начал изводить токсикоз. Капризы организма измучили безумно — то хотелось есть, просто жрать! — то тошнило уже от запаха любого продукта. Я раздраженно хлопала дверкой холодильника в безнадежных поисках непонятно чего. Кирка хлопотливо металась по магазинам, таская мне фрукты, соки и витамины. Мне уже конкретно хотелось во что бы то ни стало избавиться от дискомфортно го состояния, и я позвонила подполковнику.

— Привет! Слушай, у меня тут проблема возникла одна… Надо поговорить.

Он почему-то сразу понял и примчался ко мне через пятнадцать минут.

— Когда это мы с тобой успели? — глаза его удовлетворенно светились, и весь он был похож на самовлюбленного павлина. Вот идиот!

— Надо делать аборт. — Прервала я его эйфорию. Хех, у меня все же была непонятная надежда, что он возмутится и предложит мне рожать, поклявшись никогда не оставить своим вниманием будущего ребенка. Ни фига подобного!

— Я найду тебе врача хорошего. Есть знакомые. Только давай скажем, что ты моя племянница.

«Ска-а-атина!»

— Хорошо, но времени осталось мало. Надо быстрее.

— Я перезвоню тебе сегодня вечером.

Через неделю меня распяли.

Был мой самый нелюбимый месяц — ноябрь. Земля и небо стали одного цвета.

Видеть что-то никого не хотелось, и когда позвонила Кирка с робким вопросом о встрече, я ответила грубо. Кирка растерялась, но продолжала висеть на телефоне.

— Кир, ну что еще?

Кирка вздохнула в трубку и виновато прошептала:

— Скучаю…

— А я что должна делать? Станцевать перед тобой?

Трубка печально затихла.

— Все, Кир, извини, мне работать надо.

— Можно я приеду? — В ее голосе было робкое отчаяние.

— Мммм… Как хочешь!

— Но ты же не хочешь…

— Мне все равно!

— Тогда я приеду, — через паузу прошелестел ее голос.

— О, господи! Кир, делай что хочешь… — я впечатала трубку в телефонный аппарат.

А через пару часов меня обрадовал звонком подполковник:

— Привет, Ириш! — Весело провещал он.

— Как настроение? — Его голос слегка сбился.

— Замечччательно!

— А мне нехорошо… Давай повидаемся… — тут я заметила, что он явно был нетрезв.

— Что??

— Ириш… мне надо тебя увидеть. Бля, да что им от меня всем надо?!

— Толя, а мне нет. Я работаю и очень устала. После работы поеду спать.

— Мне плохо…

— И что я должна сделать?!

— Я люблю тебя… — вдруг жалобно выдохнул он.

— А я тебя нет.

В трубке зависло молчание. Мне стало его жаль.

— Толя, ты извини, конечно…

— Ириш! — Суетливо прервал он меня. — Ничего… Это хорошо, что сказала.

Я молчала, слушая.

— Пусть так будет… а я… а у меня такого никогда не было… Веришь? Впервые так влюбился…

— Рада за тебя.

Он пьяно хмыкнул и замолчал.

— Толик, все, извини, мне работать…

— Ириш!

— Толя, я не хочу видеть сегодня ни тебя, ни кого-то еще. Это можно понять? Да и вообще… Зачем тебе? Я же тебе ничего не даю — разве не видишь?!