Однако неделю спустя муж перевез ее в этот чудесный дом в Портас-дель-Сол, и Шарлотта с радостной улыбкой бродила по просторным и светлым комнатам. А накануне Роэн возил ее в наемной карете по городу, покупал ей всякие безделушки и был так мил, что ей даже подумалось: наверное, на него подействовало колдовство Лиссабона, наверное, теперь у них все будет хорошо.
Но потом на главной площади Роэн наткнулся на какого-то лондонского знакомого (Шарлотта подозревала, что они вместе посещают игорные дома, потому что она никогда с ним не встречалась). Поначалу Роэн выказывал только свою обычную беспочвенную ревность — он всегда так реагировал на внимание к ней посторонних мужчин. Лишь заметив, что Шарлотта смотрит на его приятеля едва ли не с отвращением, Роэн немного успокоился. А за обедом она сказала что-то такое… Муж вскочил и заявил, что немедленно увозит ее домой — словно провинившегося ребенка!
Всю дорогу до Портас-дель-Сол они молчали.
Все еще пылая гневом, Шарлотта направилась к себе в спальню, бросив на ходу, что у нее разболелась голова. И тут Роэн грубо схватил ее за руку.
— Я еще не слышал твоих извинений, Шарлотта, — проговорил он нахмурившись.
— И не услышишь! — вспылила она. — Потому что мне не за что извиняться!
На мгновение ей показалось, что муж хочет ее ударить. Однако Роэн сдержался. Он навис над ней, гневно сверкая глазами. А потом вдруг подхватил ее и упал с ней на кровать. Она стала вырываться, но он сорвал с нее всю одежду.
Шарлотта лежала под ним, задыхаясь, лежала обнаженная, среди обрывков золотистого платья, кружев и нижнего белья.
— Роэн! — вскрикнула она, но он тотчас же впился в ее губы поцелуем.
В следующее мгновение его мускулистое тело приподнялось над ней — и он вошел в нее, взял стремительно и грубо, так что Шарлотта едва не разрыдалась.
«Нет, женщина и мужчина должны быть вместе не так, — думала она в смятении. — Столь бурная страсть, страсть без нежности, — она неестественна».
В его неистовстве было нечто оскорбительное… И вместе с тем он возбуждал ее. Она стонала под ним и трепетала, отзывалась на каждое его движение. Это все похоть, говорила себе Шарлотта; даже охваченная безумством страсти, она испытывала чувство стыда. Да, ей было стыдно за то, что она может наслаждаться столь низменными проявлениями страсти.
«Подобное нельзя назвать любовью, — с горечью подумала она, пытаясь сдержать рвавшиеся из горла стоны. — Между нами нет любви. Только животная страсть, которая вспыхивает, словно пламя, и грозит нас поглотить».
А потом ее захватил водоворот столь стремительный, что она забыла обо всем на свете. Вернулась же к реальности совершенно опустошенной.
Когда Роэн наконец отстранился, щеки ее были влажными от слез. Приподнявшись на локтях, он пристально посмотрел на нее.
— Шарлотта, Шарлотта, ну зачем ты меня дразнишь? — проговорил он с хрипотцой в голосе. — Разве ты не видишь, что пробуждаешь во мне дьявола?
— Я тебя вовсе не дразню! — выпалила она. — Ты овладел мною так… словно ненавидишь меня!
— Что за глупости… — Он склонился над ней и припал губами к ее груди. Легонько прикусил розовые соски и пробормотал:
— Я никогда не смогу тебя возненавидеть, Шарлотта.
«Нет, ненавидишь, — возразила она мысленно. — Ты ненавидишь меня за то, что случилось давным-давно. За то, чего мы изменить не в силах. Ты любишь меня — но в то же время ненавидишь, и ненависть накатывается на тебя волнами, когда я этого совершенно не ожидаю…»
А ведь совсем недавно он был нежным любовником, и его ласки были подобны песне о любви. Шарлотта в смятении отвернулась.
— Я очень устала, Роэн.
Она немного отодвинулась, стараясь уклониться от его объятий. «Устала от твоих непонятных вспышек. Если наши отношения будут такими, то лучше бы ты оставил меня в Англии». Конечно, и на сей раз она упрекала его лишь мысленно, ибо опасалась новой вспышки страсти.
— Я очень устала, — бормотала Шарлотта. — Мне хочется только одного… Хочется уснуть.
— Ты холодна как лед, — сказал он, стремительно вставая.
Шарлотта услышала, как муж пересек комнату и захлопнул за собой дверь. Еще какое-то время она пребывала в напряженном ожидании. И только услышав хлопок парадной двери внизу, окончательно успокоилась.
Получив от жены то, что хотел, Роэн отправился развлекаться, с горечью подумала Шарлотта. Она долго ворочалась и металась в постели. Наконец провалилась в тяжелый сон. А потом ее растолкал Роэн и велел одеваться — сказал, что через час они едут в Эвору…
Стоявшая рядом Венд поежилась.
— Лучше бы мы сюда не приезжали, — пробормотала служанка. — Лучше бы остались дома, в Олдершот-Грейндж.
— О, но как же мы могли остаться, Венд? Какой предлог я могла придумать, если Роэн специально за мной приехал, чтобы увезти в Португалию?
— Он не для того приехал, — возразила упрямая Венд. — По дороге домой он встретил дворецкого, Ливси, и сказал ему, что собирается месяц пожить в Олдершот-Грейндж, а потом вернуться в Лондон.
Шарлотта тихонько ахнула.
— Это сам Ливси тебе сказал?
— Да. Я думала, он и вам об этом сказал, — ответила Венд. Шарлотта лихорадочно искала ответы на мучившие ее вопросы. Что случилось? Что заставило Роэна так резко изменить свои планы?
И тут она вспомнила один эпизод, которому поначалу не придавала значения. Глядя в окно, Шарлотта увидела, как Роэн верхом направляется к дому. Она отвернулась, собираясь переодеться, чтобы надлежащим образом встретить мужа, которого не видела уже полгода. И вдруг заметила еще одного человека, выезжавшего из-за холма на взмыленной лошади. — даже издали были видны хлопья пены на морде животного. Во втором всаднике Шарлотта узнала Конвея из Карлайла, человека, иногда выполнявшего поручения Роэна. Они с минуту о чем-то говорили, а потом Роэн пришпорил коня и поскакал к дому. Спешившись, он чуть не сбил с ног жену, вышедшую его встречать, и приказал ей собираться — сказал, что они едут в Португалию. При этом муж смотрел на нее с нескрываемым гневом.
Что же случилось после того, как Роэн поговорил с Ливси? Почему он, ворвавшись в Олдершот-Грейндж, сразу же приказал собирать вещи? Может быть, старый Конвей примчался на взмыленной лошади для того, чтобы сообщить Роэну о чем-то важном? Но о чем? И почему муж вдруг решил увезти ее за границу?
К тому же Роэн вел себя как-то очень странно… Всю предыдущую неделю он был то необычно нежен, то начинал бросать на нее гневные взгляды, словно обвиняя в чем-то.
Встревоженная Шарлотта пыталась понять, что же она все-таки значит для Роэна. Иногда, когда он был в добром расположении духа, ей начинало казаться, что муж ее любит. А может, он женился на ней только потому, что она была хороша собой и все встречные мужчины в изумлении останавливались и провожали ее взглядом? Роэн коллекционирует красивые вещи… а порой, в припадке неуемной злобы, портит их.
Да, ее муж был человеком непростым… а временами — по-настоящему страшным.
Повернувшись к Венд, Шарлотта вздохнула:
— Теперь мне уже не заснуть. Я, пожалуй, прогуляюсь до рыбного рынка. В этот час там, должно быть, много народа.
— Пойдете одна? — ужаснулась Венд. — Да вас же ограбят!
— Нет, грабителей можно не бояться. Уже светает, город просыпается. А может, я найду портшез и совершу прогулку по берегу.
Венд не на шутку встревожилась:
— Подождите! Я сейчас оденусь! Я пойду с вами!
— Не нужно. Ложись спать, Венд. Ты ведь тоже не выспалась.
Оставив хмурую Венду внизу, у оплывающей свечи, Шарлотта поднялась к себе за шалью, которую накинула на плечи.
Выйдя из дома, она обнаружила Васко: сонный слуга стоял у стены с факелом в руке. Хотя он неплохо говорил по-английски, однако ее приказ понимать отказался — Шарлотте долго не удавалось от него избавиться. Слуга шел рядом с ней, освещая дорогу факелом.
Портшеза на улице не оказалось.
Спускаясь по крутым улицам Портас-дель-Сол, над которыми вздымались укрепления замка Сан-Жоржи, Шарлотта с наслаждением вдыхала свежий утренний воздух — в эти минуты она вспоминала детство, проведенное на острове у южных берегов Англии. И вспоминала свою мать, хрупкую очаровательную женщину, в доме которой всегда царила атмосфера добра и красоты.
