Вчера у меня был солидный клиент. Мы встретились в закрытом ресторане, очень «бонтонном». Ему шестьдесят семь лет, и недовольство супругой не покидало его с первой брачной ночи. Вот уж кто оказался блудливым котом! Увидь вы его в этом обличье, ни за что не поверили бы своим глазам. Стоило ему прикоснуться ко мне, как он балдел, а что он вытворял в спальне! Достойно особого рассказа. Днем он раскручивал дела, которые касались половины Нью-Йорка, а к вечеру так выматывался, что у него едва хватало сил открыть дверь в мою спальню. Но стоило мне приняться за него, он становился свеженьким как огурчик. Я частенько потешалась над этим старым боровом, который, по сути своей, был классическим старым ханжой. Я смеялась, а он даже не слышал меня... О, вам стоило бы взглянуть на него.

Жесткие складки в уголках ее рта разгладились, и она откинулась на спинку стула. Она с такой силой сплела пальцы, что они побелели.

– Значит, вот почему, – сказал я.

– Что именно? – рассеянно отозвалась она.

– Такова настоящая причина, почему ты стала проституткой.

Нахмурившись, она удивленно посмотрела на меня.

– Ты не была в безвыходном положении. Любой может выпутаться, стоит только страстно пожелать. И твоя жизненная ситуация лишь частично объясняется тем, что тебе не додали любви. Ты и сама не любила по-настоящему, поэтому и не справилась с жизнью...

– Ну вот и вы взялись философствовать.

– Может быть. Но я продолжаю. Беспристрастный ответ на вопрос «почему?» заключается в мести. Ты решила всем отомстить. Нимфомания – лишь предлог, сомнительное оправдание твоих деяний. Тебе так легче. Ты говорила себе, что деньги нужны для «благородных дел»: для твоего ребенка, на лечение друга-наркомана. Ты яростно желала посчитаться со всеми ними, не так ли? Они платили за беды, которые постигли тебя. Они платили за тот злосчастный год в исправительной школе Гудзона. Они платили за ту квартирку в Гарлеме и за отцовские синяки и ссадины...

Она задумчиво кивнула:

– И расплатились по полной мере.

– Стоила ли игра свеч?

– Погодите. Скажите мне сначала кое-что. Вы все знаете. Я вижу это по вашим глазам. Меня не заморочить... Неужели общество чище меня?

– То, с которым ты знакома, – нет.

– О'кей. Значит, игра не стоила свеч. А вы можете предложить мне что-то получше?

Я махнул официанту, чтобы он принес счет, и положил на поднос купюру.

– Я обдумаю эту тему, – сказал я, – и напишу тебе.

– Непременно.

– Благодарю за твой рассказ, малышка. – Поднявшись, я помог ей накинуть боа из лисицы. – Могу ли я тебя куда-нибудь подвезти?

Лицо ее осветилось искренней улыбкой.

– Можешь, но лучше не надо.

– Да?

– Клиенту не понравится, – пояснила она. – Проводи лучше меня до такси.

Мы вышли, и я свистнул, подзывая желтую машину. Мы попрощались, она куда-то уехала, а через несколько минут я ощутил легкую печаль. Мне стало жаль и ее, и общество. Особенно последнее. На углу распластался на тротуаре какой-то пьяница. На щеке у него была кровь. Не исключено, что он был мертв, но общество как таковое это не волновало. Общество – в лице его представителей – спокойно переступало через него, лишь изредка с любопытством поглядывая на распростертое тело. Вдруг появился коп, и, когда я садился в остановившееся такси, полицейский осторожно поднимал его на ноги.

Дик Бейкер был новичком в детективных играх, но тут уж он нисколько не сомневался, что теперь-то его ждет настоящее дело. Он был уверен, что шеф вызвал его, чтобы поручить какое-то важное задание, и, сидя в приемной, он лелеял надежду, что оставит по себе незабываемый след. Ну у кого еще из выпускников колледжа была возможность очертя голову окунуться в приключение!

Хоули, возглавлявший агентство «Истерн детектив, инкорпорейтед», выйдя из кабинета, увидел перед собой рослого молодого человека.

– Дик, вам предстоит выполнить специальное поручение для Конуэй-банка.

Дик расплылся в искренней улыбке.

– Вы хотите сказать, что я доставлю банкноты?

Шеф покачал головой.

– Нет. У вас будет пустой саквояж. Мы предполагаем, что эту сумму, как уже бывало, постараются перехватить, и поэтому посылаем двух курьеров, одного с грузом, а другого для отвлечения внимания – вот вы и сыграете эту роль для налетчиков!

– А что, если мне удастся захватить их?

– Ни в коем случае. Стрельбу предоставьте полиции. Из-за пустого саквояжа не стоит рисковать. Тем более что если его вырвут у вас из рук, грабители постараются сразу же унести ноги. А второй курьер беспрепятственно выполнит свою задачу.

Дик не мог скрыть разочарования. Едва только поступив на службу в агентство, он был полон желания отважно раскрутить по-настоящему крупное дело, чтобы доказать, что он непревзойденный детектив, а ему все поручают какую-то мелочевку.

– Как скажете, шеф, – ответил он. – Но не могу ли я дать им хотя бы пинка?

Хоули улыбнулся при виде такого рвения своего молодого помощника.

– Нет. Никаких пинков. Просто оставайтесь на месте и делайте вид, что вы очень испуганы.

– Но как я могу делать вид, что испуган, если на самом деле я не испуган? Четыре месяца я готовлюсь к действиям в подобной ситуации, а когда она возникает – я даже не имею права дать им сдачи! Ну ладно, может, они первые нападут на меня, и я не смогу сдержаться!

– Еще как сможете – или же это сделает кто-то другой!

Вечером, оставшись один в своей комнате, Дик стал тщательно обдумавать все, что ему предстоит. Значит, предполагается, что саквояж у него вырвут, – но, может быть, им придется вместе с ним прихватить и его, Дика. Не исключено. Как правило, курьер пристегивает чемоданчик цепочкой к руке. Итак, если он таким образом пристегнет свой саквояж с «куклой» внутри, у них не будет выбора, кроме как потащить его за собой. Можно попробовать, но предварительно надо как следует подготовиться. Вот где пригодятся его любимые разработки! Мрачно усмехнувшись, он принялся за дело.

Вырвавшийся из-за угла порыв ветра раздул полы пальто. Дик поднял воротник и бросил взгляд на улицу. Она была пустынна. Закрыв двери, он двинулся к подземке, таща с собой прикованный к кисти саквояж со старыми газетами. Достать цепочку было нелегко, но он справился. Он подумал о другом курьере, которому после его ухода предстоит еще час сидеть в агентстве. Бедняга – вот уж кому придется поскучать!

В этот час на платформе было пусто, если не считать пары рабочих. Дик вошел в вагон и сел. Пока все спокойно – откровенно говоря, даже слишком спокойно. Он вышел на своей остановке и, прыгая через две ступеньки, побежал по лестнице. Оказавшись на улице, он свистнул, подзывая такси, – и вот тут-то все и началось! В спину ему уперся какой-то твердый предмет, и чужая рука рванула саквояж.

– Да он прицеплен, – прорычал чей-то голос. Дик осмелился глянуть через плечо. За спиной стояли те двое рабочих!

– Да ладно, – сказал второй голос. – Прихватим его с собой и отрубим руку. А потом утопим в реке. – При этих словах у Дика по спине пробежали мурашки. Может, ему не стоило ввязываться в эту историю? Но теперь уж поздно! Подъехало такси, и все трое разместились на сиденьях. Налетчик с пистолетом в руке посмотрел на Дика.

– Вякни хоть слово – и тебя пришибут на месте.

После такого предупреждения у Дика не было ни малейшего желания открывать рот. В молчании они добрались до пустынного квартала города, где, сменив такси, направились в совсем уж зловещую заброшенную местность. Троица выглядела довольно странно, но никто не обратил на них внимания. В этот утренний час улицы были пустынны. Они подошли к старому складскому зданию, и Дика втолкнули внутрь. Миновав один лестничный марш, они спустились в подвальное помещение. Вот, значит, где обитает банда грабителей!

Убежище походило скорее на маленькую крепость. Дуло пистолета больно ткнуло Дика в спину, и он поспешно переступил порог комнаты.