Ответом мне были тихие всхлипывания.

– Он хотел жениться на мне. Ты же это знаешь, правда?

Чиркнув спичкой, я увидел перед собой мутные безжизненные глаза.

– Знаю, детка, – сказал я.

Со стуком стали распахиваться оконные рамы. Где-то завизжала женщина. Выругался какой-то тип, а другой идиот стал бестолково шарить лучом фонарика в ночи, не соображая, куда его направить. Двинувшись в сторону изгороди, я наткнулся на тело и зажег еще одну спичку.

Может, меня снова ждут спазмы в желудке и зябкая дрожь между лопатками? Через час Чарли Уоттс поднимет по тревоге все полицейские посты, бросив их в погоню за мной, а спустя два часа все газеты вытащат на первые полосы ту давнюю историю, украсив ее моим поясным портретом, – и не будет мне места для спасения на земле...

Однако в первый раз за долгое время я чувствовал себя легко и свободно.

Мне даже захотелось увидеться с Черилл.

Фаллон, ты сущий подонок, подумал я. Ведь тебе нравится убивать...

А кто-то другой в этот миг тоже мечтает... убить меня, потому что у них – труп, и они понимают, что бывший зек будет мстить за своего сокамерника. И кто бы он ни был, Старику не будет покоя, ибо этот убийца знает о золоте, и нужен только подходящий момент, чтобы отправить его на европейские рынки.

Мамаша Кристи была одной из тех старых нью-йоркских профессионалок, которая умела ничего не видеть, ничего не слышать, ничего не помнить. Она содержала дешевую гостиницу рядом с доками, где разгружались суда пароходной линии «Кюнард-лайн». Увидев меня, она лишь ткнула большим пальцем в нужную сторону.

– Твоя девка во втором номере, Фаллон.

Поблагодарив ее, я поднялся к Черилл, которая сидела в грязноватой комнатушке, с гамбургером в одной руке и с «Ньюс» в другой. Я сразу заметил, что, по крайней мере, на сей раз мне отвели место на внутренней полосе. Взглянув на меня поверх газеты, она сказала:

– А ведь ты это сделал, босс.

– Одерни юбку. Мамаша думает, что я снял номер для свидания с тобой.

– Она слишком короткая. А твое «свидание» звучит пошловато.

– Другого не подобрать.

– Жаль, – вздохнула она.

Я закрыл и запер дверь на ключ. Подойдя к окну, опустил жалюзи. Она по-прежнему не отрывала глаз от газеты.

– Что ты там вычитала?

– Ты объявлен в розыск, – сообщила мне Черилл. – За убийство.

– Потрясающе! – сказал я.

– Его звали Артер Литлуорт, он же Шим Малыш, он же Малыш Шим, он же Малыш Сохо, он же...

– Знаю.

– Наемный убийца из Де-Мойна, штат Айова. «Магнум-357». Он таскал его с собой, засветился в двух других делах, одно в Лос-Анджелесе, другое в Нью-Йорке.

– Почему он очутился тут в городе?

– Из-за твоего приятеля. Визгуна.

– У них был зуб на него, не так ли?

– Конечно. Он сидел в камере с Визгуном до тебя. Они были врагами.

– Что-то я его не помню.

– Он вышел до твоего появления. Я проверила. Так что твои действия могут считаться только местью и ничем иным. – Она отложила газету и уставилась на меня своими большими круглыми глазами. – Теперь все будут охотиться за тобой, чтобы прикончить.

– А ты как думаешь? – спросил я.

– Стоит ли тебе интересоваться этим сейчас?

– Да пошло оно... Что тебя волнует?

– Похоже, ты совсем не разбираешься в женщинах, а?

– Детка, да я их знаю вдоль и поперек.

– Ну, и что-нибудь усвоил?

– Достаточно, чтобы держаться от тебя подальше... как от объекта секса.

– Хватит одного телефонного звонка – и ты про все забудешь.

– Как и ты, куколка.

– Я – не девственница.

– Есть и другие способы убедиться.

– Звучит заманчиво.

– Попробуй со мной.

– Может, попозже.

– Слава Богу. А то меня достала одна машинисточка, из которой секс так и прет.

Она глуповато улыбнулась мне.

– Ах ты, подлец! – воскликнула она. – Какого черта я должна разрываться между долгом и влюбленностью, как юная школьница!

– Интересно, каким ты меня видишь?

– Толстым, безобразным бездельником с уголовным прошлым. Ты даже одеваться толком не умеешь. Бывший коп, бывший зек, начинающий репортер, а в настоящее время – преступник в бегах.

– Благодарю, – сказал я. – И все – за пару дней.

– Могу ли я помочь тебе смыться?

– Никак хочешь попасть в соучастницы?

Она глянула на полурасстеленную постель и усмехнулась.

– Порой я удивляюсь самой себе.

– Мм-мм...

– Я куда лучше соображаю, когда занимаюсь любовью, – сказала она.

Потом, когда мы уже лежали рядом, продолжила:

– У тебя же нет ни одного шанса. И ты это знаешь.

– Кто так решил?

– Все решено и расписано давным-давно.

– Только не пори чушь о кисмете и о судьбе, девочка.

– Посмотри правде в глаза. Твое будущее запрограммировано, и тебе никуда не деться.

– Помолчала бы ты, специалист по условно-досрочному.

– Вполне рассчитанный риск. – Черилл лежала, глядя в потолок, и лицо ее было предельно серьезно. – Они решили, что игра стоит свеч.

– Они забыли о факторе случайности, – возразил я.

– Он был всего лишь сокамерником.

– Ты не знаешь, что такое жить в тюрьме. С соседом на верхней койке.

– И стоит умирать из-за этого?

– Разве смерть не ждет нас всех?

– И что же?

– А то. Я просто трахаю тебя... и даже не говорю «Я люблю тебя, милая».

– Специалиста по условно-досрочному устраивает и трахание, – спокойно ответила она.

– Но не машинистку, – уточнил я. – Так расскажи, что ты выяснила?

– Чарли считает, что лучше бы тебя прикончили.

– Прелестно!

– И не только он. Тебе заказали киллера.

– Как я и предполагал, – сказал я. Повернувшись на бок, я обнял ее нежное милое тело и тут же уснул. Меня не покидало ощущение уюта и покоя. Погружаясь в сон, я успел лишь подумать, как далеко эта куколка может зайти ради мужика.

Такую штуку, которая называется «золотая лихорадка», скрыть невозможно. Допустим, вы наградили триппером свою жену и соседку. Допустим, ваша жена не будет выступать, но вот сосед, переспав со своей женой, начнет орать не своим голосом, когда у него закапает с кончика, он будет бегать по потолку, готовый разорвать всех и каждого.

Что уж тут говорить о золоте – та еще зараза.

Локо Бене так перепугался, когда я, то есть знаменитый убийца, возник у его изголовья, что чуть не вырубился при виде мрачной дырки на конце ствола моего 45-го калибра и заныл:

– Ради Бога, Фаллон, я ничего не слышал, только разговоры на улицах...

– Бене... ты обретался вместе с Шимом Малышом, – припомнил я информацию Черилл.

– Ну да, ну да! Я не забыл. Но мы не были приятелями. У него имелись кое-какие связи с гангстерами, и поэтому мы делали с ним кое-какие денежки.

– О'кей, Локо. Вы на пару участвовали в доставке наркотиков. Какие новые дорожки вы протоптали?

– Да ты что? Ты меня в угол загоняешь. Если что-то станет известно, думаешь, они не догадаются, кто проболтался? Я знаю только, как их доставляют. И понятия не имею, как вывозят.

– Локо, сведения уже просочились. Собираются вывозить золото, а ты по этой части – мастак. Только не говори мне, что ты ничего не слышал.

– Фаллон...

Я взвел курок, и его металлический щелчок прозвучал как удар грома.

Он сглотнул и растерянно пожал плечами:

– Конечно, я кое-что слышал. Вроде кто-то ищет Гиббонса, но не знают, что он мотает срок в мексиканской тюрьме.

– Адриан Гиббоне?

– Ясно, он. Он имел дело с большими грузами, и перво-наперво с запчастями. В своем деле он – чистый артист. Провозил наркоту, как сущую рухлядь, и пудрил мозги таможенникам. У него никогда не было никаких неприятностей, пока он не трахнул ту мексиканскую дешевку.

– Но золото таким манером не переправить, – заметил я. – Кого еще они могут найти?

– Мне никто не говорил... а, черт! Китаец. Отказался от предложения, потому что он спекся на сделке с картинами из музея. Да и в любом случае, он пользовался только законными путями. А вот золото...