- Завидуешь? – улыбается Олег одними губами.

- Нет.

Он мне не верит. Всем нутром чувствую, что не верит.

- Поцелуй меня так же, детка! – просит он.

За нашим столиком наступает тишина. Теперь все наблюдают за нами. Я теряюсь, не могу подобрать слов и просто отрицательно качаю головой. Олег в ожидании выгибает бровь.

- Я не буду тебя целовать здесь!

- В чем дело? Боишься, что все поймут, какое ты бревно?

Это унизительно. Но у меня нет выбора.

- Олег! Ты пьян!

Олег смеется. Берет стакан с алкоголем, кажется виски, и залпом выпивает содержимое. Затем хватает меня сзади за голову и притягивает к себе. Его губы горькие, безжалостные. Я пытаюсь оттолкнуть, но слишком слаба по сравнению с ним. Кусаю его за губу. Олег отпускает меня, прижав руку к пораненной губе. Его глаза полны злости. Я никогда не видела его таким. Но уязвленное самолюбие берет вверх, и совсем не понимая, что я делаю, даю ему пощечину.

В зале стоит гробовая тишина. Никто не осмеливается даже дышать, не то что бы шевелиться. Краем глаза замечаю, что у Головина сжаты кулаки, но это меня мало тревожит. Потому что я не понимаю, что происходит. От слова совсем.

Секунда, две, три.

Игнатов хватает меня за волосы и тянет мою голову назад. От боли из глаз не то чтобы слезы, искры летят в разные стороны.

- Суууука! – орет он.

- Отпусти ее! – это голос Макса. Ох, лучше бы он молчал.

Снова тишина. Олег медленно поворачивает голову и смотрит прямо в глаза Максу. На его лице медленно вырисовывается зловещая улыбка.

- Максим? Ты уверен? Она же шлюшка!

Я пытаюсь вырваться, но безуспешно. Максим встает со своего места.

- Да ладно? – продолжает глумиться Игнатов, но меня не отпускает. – Аааа, понял. Ты, наверно, недотрахал эту сучку! Да?

Он все знает! Он все знает!

От осознания происходящего я впадаю в ступор. Мне уже не страшно. Я просто в ужасе.

- Я сказал, отпусти ее! – Головин повысил голос, но с места не сдвинулся.

Олег поворачивает меня лицом к Максу:

- Да она шлюха, что бы за нее заступаться! Хочешь ее трахнуть, так на, бери.

Он толкает меня в направлении Макса. Я теряю равновесие и падаю прямо на стеклянный столик. Бутылки разлетаются, алкоголь разливается. Несколько фужеров разбивается, и я чувствую боль от порезов на лице и руке. Но это такая мелочь. А в следующее мгновение я вижу, как Макс срывается с места и его кулак встречается с лицом Игнатова. Олег отлетает в противоположную от меня сторону и падает на пол. Через пару секунд приходит в себя, и лежа на полу, начинает смеяться. Из носа течет кровь, но, видимо, это его мало заботит, потому что он ехидно продолжает:

- Да я трахаю ее за деньги! Заплатил полляма, и она раздвигает ноги по щелчку. Шлюха она и бревно! Брев-но!

Ну, естественно, все как по заказу смотрят в мою сторону, кроме Макса. Он наклоняется, берет Игнатова за ворот полурасстегнутой рубашки и одним резким движением ставит его на ноги. Все снова смотрят на парней.

- Заткнись, Игнатов, - шипит Макс.

- А то что? Снова меня ударишь? – не унимается Олег.

Тем временем кто-то из парней помогает мне встать. Я отхожу в сторону. Рядом оказывается один из друзей Макса, кажется Матвей. Он прикрывает меня собой.

А Игнатова прет. Он не унимается.

- Да она даже отсосать нормально не может! Головин! Она тебе на х** не нужна!

И через секунду снова встречается лицом с кулаком Макса. Но как-то умудряется увернуться и удар получается смазанным, поэтому держится на ногах. А еще через мгновение бьет в лицо Макса.

Дальше начинается веселье. Игнатов и Головин, вцепившись друг в друга, падают на тот самый стеклянный столик, и он не выдерживает. Разбивается под ними. Парни не обращают никакого внимания на осколки и продолжают поочередно лупить друг друга. Девочки визжат. Парни пытаются разнять их. Матвей, держа меня за руку и прикрывая собой, медленно продвигается к выходу.

- Отпусти, - пытаюсь освободиться, но он держит довольно крепко.

- Уходи отсюда! – кричит мне прямо в ухо.

Я его не слышу. Все мои чувства как будто замерли. Инстинкт самосохранения вообще отсутствует.

- Уходи, Даш! Мы сами как-нибудь разберемся! - Он выталкивает меня в коридор и закрывает собой дорогу в зал.

Понимаю, что бороться с ним бесполезно. Спускаюсь вниз и вместо того, что бы уйти, направляюсь к бару. Бармен, молодой паренек, окидывает взглядом и через пару секунд передо мной появляется упаковка влажных салфеток. Отрицательно качаю головой:

- У меня нет зеркала!

Сумка и телефон остались наверху. А возвращаться мне запретили.

На что бармен берет салфетки и сам вытирает кровь с моего лица.

- Царапина! Жить будешь!

- Спасибо! – пытаюсь улыбнуться, но не получается.

- Текилу?

Утвердительно качаю головой.

Наверно, все смотрят, на меня, но мне все равно. Я пока еще нахожусь в прострации. Бармен ставит текилу на стойку, я хватаю рюмку и одним глотком вливаю в себя алкоголь. Внутри все загорается и становится тепло.

- Еще!

Бармен повторяет свои манипуляции, я свои.

Вообще, я редко пью, но сегодня все не так, как обычно.

- Еще!

И снова мы с барменом работаем слаженно, как команда.

- Еще!

Бармен отрицательно качает головой. Я смотрю на него и понимаю, что этот тоже мне теперь не поможет. Встаю и ухожу.

Беру свое пальто и через минуту оказываюсь на свежем воздухе. На улице толпятся люди. Все опять смотрят на меня, но я прохожу мимо и постепенно отдаляюсь от клуба.

Январь в этом году выдался по-настоящему зимним, и тонкое пальто и туфли на шпильке совсем не спасают от холода. Такси мне не вызвать, поэтому иду куда глаза глядят. Мороз освежает мои мысли, и меня накрывает понимание происходящего. Слезы текут по щекам, по подбородку и теряются где-то в районе шеи. Сегодня я совершила ошибку, за которую мне никогда не расплатиться.

Олег называл меня обидными словами, но он был прав. Я действительно спала с ним за деньги! И в подтверждение тому есть договор, где кроме этого, есть пункт об измене. В случае неверности с моей стороны я должна буду вернуть полученную сумму в тройном размере в течение десяти дней, иначе Олег разрушит мою жизнь. Он уже почти это сделал, и теперь не остановится.

Я завыла. Последствия были необратимы.

Взгляд зацепился за скамью на пустой остановке. Я подошла, села, размазала кулаком тушь и кровь по щекам, и приготовилась умереть на жутком морозе. Не знаю, сколько прошло времени до момента, когда передо мной остановилась черная машина. Стекло медленно опустилось, и я увидела Макса. Лицо в ссадинах и крови, костяшки рук сбиты.

- Садись, - не то ли попросил, не то ли приказал он.

Я отрицательно помахала головой.

- Блядь, я сказал, садись! – заорал Головин.

Спорить сил не было. Я медленно встала, подошла к машине и села в теплый салон, подписав себе, наверное, тем самым смертный приговор.

Два года назад

Даша

Наконец наша семья смогла выдохнуть. Конечно, мы понимали, что болезнь может вернуться, но каждый прожитый день последних двух месяцев, вселял в нас уверенность в следующем дне. И, вообще, вся наша жизнь стала возвращаться в давно уже забытый нами ритм.

Я вернулась к общению со своими друзьями и подругами. Раньше я себя сознательно ограничивала в этом, боясь, что могут возникнуть проблемы. Но этим летом наверстывала упущенное общение по полной программе. Мы с моей подругой детства Кристиной Усачевой каждый вечер пропадали в нашем дворе, общаясь с мальчишками и девчонками из нашей школы, и не только.

Вообще это лето для меня было очень насыщенным.

Мой друг детства и одноклассник Тимофей Терехов неожиданно решил, что влюблен в меня. Он провожал меня через дворы до дома. Правда в сопровождении Кристины, но это не мешало ему носить иногда мою сумочку и говорить милые глупости. Мне, конечно, это очень нравилось, но он был просто моим другом. Красивым, умным, отличником и спортсменом, но другом.