Некоторое время она не шевелилась. Не могла. Ей было тепло, хотелось спать. Позднее напряжение, конечно же, скажется. Но сейчас Франческа хотела лежать здесь, приходя в себя от смятения страсти.

Подняв руку, она провела по его спине, задерживаясь на каждом позвонке, пока не добралась до талии.

Его ягодицы шевельнулись, и она почувствовала, что он слегка увеличился внутри ее.

— Неудобно? — Его голос звучал глубоко и слегка хрипло.

— Нет. — Ей нравилась близость с ним, ощущение его большого тела, его тепло и запах. — Ты хочешь?.. — Она запнулась, внезапно заколебавшись, и заметила, что его губы начали складываться в улыбку.

— Высвободиться? В данный момент нет. — Он переместился так, что основная масса тела оказалась на локтях.

Великий Боже, Франческа возбуждает его, как не многие женщины в прошлом. Доминику захотелось взять ее снова, ощутить плотность, с которой она охватывала его, и снова испытать то, как она двигалась под ним.

Но возможно, сейчас еще слишком рано.

Есть время немного поиграть, подразнить.

Потом Франческа почувствовала, как он подсунул руки ей под плечи и перевернулся на спину, не отпуская ее от себя.

Подняв руки, он запустил пальцы в ее волосы, вынимая шпильки.

— О, так лучше. — Плутовским взглядом он следил, как пряди волос в беспорядке рассыпались по плечам.

Указательным пальцем он обвел линию ее рта, дотронулся до нижнего ряда зубов.

Она укусила его, не больно, но достаточно сильно, чтобы увидеть, как зрачки его расширились. Затем она начала сосать кончик пальца, облизала его и внезапно отпустила.

Ага, значит, счет еще не полностью в его пользу, понял он.

Поза верхом на противнике наделяет человека сознанием определенной власти. Франческа сейчас чувствовала, что ситуация у нее под контролем; воплощая торжество, она приподнялась на коленях, чтобы оказаться немного повыше, а затем начала плавно двигаться, наблюдая за тем, как темнели его глаза.

На его верхней губе выступили капельки пота, и она наклонилась вперед и осторожно слизала их языком.

Доминик поднял руку к груди Франчески, тормоша ее кончик, забрал в ладонь другую.

Прекрасные и упругие, их поверхность на ощупь гладкая как шелк.

Он осторожно вобрал набухший сосок в рот, заставив его затвердеть, и расслышал ее почти неуловимый стон, который проявлялся и в легком сжатии внутренних мышц.

Казалось, что на протяжении многих часов он управлял ее телом, чувствами. Теперь ей хотелось уравнять их завоевания.

Так она и сделала, сначала робко, а потом, по мере того как ее уверенность возрастала, начала подниматься и опускаться на нем все более сильными рывками, пока он не обхватил ее бедра и не ворвался в нее, снова и снова, выше и выше, прогибаясь больше и больше, так, что плечи и ступни остались единственными частями его тела, соприкасающимися с кроватью.

Когда все закончилось, он привлек ее к себе, губами касаясь взмокшего лба, успокаивая дрожащее тело, пока возбуждение не оставило ее.

Должно быть, она спала, потому что припоминала, что несколько раз пыталась устроиться поудобнее и всегда сильные руки качали ее до того, как ей опять провалиться в блаженное состояние, которое не было ни сном, ни бодрствованием.

— Мне надо идти, — пробормотала она раз и второй, только для того, чтобы уступить прикосновениям его пальцев, касаниям губ. — Доминик, простонала она, — у меня билет на утренний самолет.

Он выбрался из кровати и подхватил ее на руки, затем, не обращая внимания на ее протесты, понес в душ.

Он вымыл ее, закутал в громадное полотенце.

— Почему бы не вернуться в постель? — Он чмокнул ее в нос, затем коснулся рта. — Спать. Я обещаю. — Снова провел губами по ее губам. — Я заведу будильник и приготовлю тебе завтрак.

Соблазн был велик, очень велик.

— Мне действительно надо ехать домой.

Доминик осторожно вытер ее, затем смотрел, как Франческа быстро натягивает на себя одежду.

Что ему сказать? «Спасибо, это было великолепно»?

Доминик разрешил ее сомнения, приложив палец к ее губам.

— Веди машину осторожно.

Было что-то нереальное в езде по почти пустым улицам. Не было звезд, луны. Только сверхъестественное предрассветное свечение серого неба.

Сколько же сейчас может быть времени?

Светящиеся часы показывали почти четыре.

Через два часа ей надо стоять перед контрольной стойкой аэропорта.

Едва ли достаточно времени, чтобы ухватить часок сна, решила она без тени усталости, ставя машину в гараж и поднимаясь на лифте. После такой бурной ночи она должна быть совершенно без сил. Но странным образом ею владело возбуждение, которого она не испытывала ни разу за последние три года.

Войдя в квартиру, она выпила чашку крепкого кофе, проверила сумки, добавила кое-какие мелочи, приготовила завтрак. Свежий сок, фрукты, мюсли, тост. И снова крепкий кофе.

Этой ночью она спала с мужчиной. Глухой смех поднялся и замер у нее в горле. Черт, о том, чтобы спать, не было и речи!

Эмоции перехлестывали через край.

Эти отношения… Ой, кого она хочет обмануть? Франческа громко застонала. Какие отношения?

Что произойдет дальше? Она у него, потом он у нее? И так из ночи в ночь?

Хороший секс без лишних обязательств.

Нервный смешок снова прервался при мысли о тестах крови, необходимости защиты от беременности.

Возникло запоздавшее чувство вины за предательство памяти Марио. Счастливая любовь, смех, ее надежды и мечты, ее страх за него. Застывшая картина его трагической гибели.

Но слезы — удел слабых, и она выплакала их давным-давно.

Она прибрала квартиру, а в пять тридцать, подхватив сумки, заперла дверь и спустилась вниз, где такси уже поджидало ее, чтобы отвезти в аэропорт.

Час полета к Золотому берегу прошел без происшествий, дружелюбная встречающая проводила Франческу к ожидающему шоферу, который усадил ее на заднее сиденье роскошного лимузина.

Слава и известность дают нам некоторые преимущества перед другими, мысленно отметила Франческа, надевая солнечные очки.

Однако нельзя не считаться с тем, что, кроме преимуществ, было еще и множество недостатков, но этим утром, направляясь к Серфайс-Парадизу, она была благодарна организаторским способностям Ларейна.

Длинные песчаные пляжи, мягко перекатывающийся прибой, темно-синий океан, а в этот ранний час еще и светло-лазурное небо.

Многочисленные небоскребы, как часовые, стояли в отдалении.

«Шератон-Мираж» был роскошным пятизвездочным отелем, с великолепными видами из окон и выходом к уникальному торговому комплексу и бухте.

Разобрать вещи было делом нескольких минут, после чего Франческа взглянула задумчиво на большую постель, затем на часы. У нее оставалось несколько свободных часов.

Это время она может посвятить хождению по магазинам или, что более разумно, потратить его на сон.

Сомнение неуместно. Постель победила.

Она быстро сбросила туфли, сняла одежду, завела будильник и улеглась, накрывшись пледом.

Не такая уж это была хорошая мысль, поняла она немного погодя, не в силах отбросить воспоминания о ночи, проведенной в другой постели.

Предосторожности были приняты, Доминик использовал профилактическую защиту.

Святые небеса, это было лучше, чем хорошо. Она попыталась найти превосходную форму слова и не смогла. Ее тело до сих пор болело от его вторжения, а кожа вновь загорелась при воспоминании об этом.

Доминик удачно выбрал время, чтобы соблазнить ее, и сумел достичь отличного результата.

Связываться с таким человеком, как Доминик Андреа, опасно: слишком легко привыкнуть к его способам занятий любовью.

Франческа уже отдала свое сердце однажды, и оно было разбито. Нет, она ни за что не хочет пережить вновь что-либо подобное.

Она задремала, и ее разбудил трезвон будильника. Странно, что она вообще смогла заснуть. Сначала душ, потом надо заняться макияжем, волосами и платьем.