Делаю два огромных быстрых шага к ней, но вовремя даю себе пощечину трезвости. Что я собирался только что сделать? Обнять ее? Ева поджимает губы, дергая подбородком, будто пытается не засмеяться.

— Ты такой бледный, словно увидел привидение.

Страх отступает, и на его место приходит злость. Какого хрена?! Стоит тут лыбится. Хоть бы дала знать, что с ней все в порядке. Но куда ж королеве до простого холопа?

— Максим, ты чего? — произносит Ева, пятясь к двери, из которой вышла, потому что я наступаю, даже не представляя, что теперь собираюсь сделать.

— Ева!

Останавливаюсь. В коридоре появляется третья личность. Мирон направляется к нам, хмуря темные брови.

— Максим, добрый вечер. Вы по какому-то вопросу?

— Добрый, — отвечаю я сдержанно.

— Он ко мне, — довольно произносит стерва.

Начальник становится еще более суровым и сверлит меня взглядом, ожидая объяснений.

— Мы хотели обсудить вечеринку, — продолжает Ева. — Максим раньше работал в караоке и рассказал мне много всего интересного. Вот я и подумала, что мы можем устроить что-то подобное и у нас. Как тебе идея? Аппаратура ведь есть, да и гостям должно понравиться.

— Ты хочешь заняться организацией? — Мирон переключает свое внимание только на нее.

— А что? Какие-то проблемы? Раньше мне доверяли подобные вещи.

Мужчина улыбается, но быстро стирает эту искреннюю эмоцию с лица.

— Хорошо. Я не против, — выносит он свой вердикт.

— Максим, давай обговорим все детали у меня в номере, — Ева хватает меня за руку и утаскивает за собой, под гнетущим взглядом Мирона.

Вот черт! Теперь он меня точно уволит. Курица! А я уж было подумал, что она хочет мне помочь. Ева хлопает дверью и поворачивает защелку, а после смотрит на меня своими сияющими лисьими глазами. Довольная, обосраться!

— Что ты творишь? — говорю шепотом.

— Не бойся, сладкий. Он тебя не тронет.

— Я не боюсь. Просто мне не нужны проблемы из-за твоих тупых выходок.

Ева качает головой, снова улыбаясь.

— Что ты здесь делаешь?

У меня нет ответа на ее вопрос, как и желания оставаться в закрытой комнате с этой сумасшедшей. Делаю шаг к двери, а Ева прислоняется к ней спиной, закрывая собой замок и ручку.

— Соскучился? Так иди сюда… Продолжим то, что начали на пляже.

— Там мы все закончили.

— Ты такой правильный, аж блевать тянет от запаха сладкой ваты. Апчхи! — Ева закрывает рот ладонью, громко чихая. — О! Видишь! Правда, — расплывается в улыбке.

Только сейчас отчетливо замечаю чуть припухший нос и покрасневшие глаза. Бросаю взгляд вправо и на тумбочке рядом со скомканной кроватью замечаю кучу баночек и пузырьков. Ведьма заболела? Не смогла сварить себе оздоровительное зелье?

— Не пожелаешь мне здоровья? — недовольно произносит она, вновь привлекая мое внимание.

— А мозгов можно тебе пожелать? Может прибавится и ты поймешь, что нельзя спать на пляже?

— Просто ты меня не согрел, — Ева надувает губы.

Ага. Так я и повелся на эти ужимки.

— Заткнись!

— Че ты псешешь? Я тебя даже не трогаю. Хоть и очень хочу.

— Откуда ты знаешь, где я работал? — меняю тему, потому что эта меня заебала.

— Я знаю о тебе все, сладкий.

— Отойди от двери, — мое терпение заканчивается.

Эта псевдо милая Ева бесит еще больше, чем обычная.

— Заставь меня, — дергает бровью, бросая вызов.

Хватаю ее за плечо, освобождая себе выход, но эта идиотка прижимается к моей спине, обхватив руками.

— Ты волновался за меня… — говорит так тихо, что приходится прислушиваться. — Спасибо.

— Убери руки!

— Мне нельзя тебя обнять? Даже просто по-дружески?

— Нет.

— Почему?

Потому что я хочу обнять эту дуру в ответ. Так крепко, чтобы ей стало тяжело дышать. Я сам себя теряю в этих чувствах. Чертова химия или как это называется? Та хрень, что не контролируется здравым смыслом?

— Потому что я ненавижу таких, как ты, — щелкаю замком.

— Это обидно… Потому что мне нравятся такие, как ты.

— Ты меня не знаешь!

— Как и ты меня.

— Ева, — вздыхаю. — Перестать. Последний раз прошу по-хорошему.

— Разве ты еще не понял? — говорит она и кусает меня через футболку между лопаток, а после отпускает, скользнув руками по животу. — Я предпочитаю по-плохому.

Открываю дверь, и перед тем, как выйти, получаю шлепок по заднице.

Ну, все, сучка!

Ты доигралась!

Медленно закрываю дверь. Во мне просыпается разгневанный тигр. Поворачиваю голову, закрывая замок. Ева покачивается на носочках, кусая губы. Думает, будет весело? Мне да, а вот ей…

— Сладкий, ты что, обиделся? Я же любя, — хихикает она.

Разворачиваюсь полностью, не отпуская голубые насмешливые глаза. Ева приподнимает подбородок в своем безумном бесстрашии.

— И что теперь? Что будешь делать? — она продолжает меня выводить.

— То, чего ты добиваешься последние несколько дней.

Делаю первый шаг.

Она стоит на месте.

Второй.

Ведьма не двигается.

— Уложу тебя в постель, — рычу я, перекидывая ее через плечо.

Бросаю смеющуюся идиотку на кровать и накрываю одеялом с головой, заворачивая, точно гигантскую шаурму. Она брыкается, не переставая хохотать, и умудряется свалить меня с ног и влезть сверху, скинув импровизированный лаваш.

— И кто кого уложил, сладкий? — говорит она, наклоняясь к моему лицу. — Любишь, когда девушка сверху?

— Нет!

Меняю наше положение, опрокидывая ее на спину. Она сжимает бедра, сцепляя ступни за моей спиной. Не сдается, стерва. Чувствую в пальцах ее мягкие тонкие волосы. Наши дыхания сталкиваются, веки становятся такими тяжелыми. Чувства берут верх, заставляя склонить голову, и оставляют лишь сантиметр безопасности между нашими губами.

Бью ей в лоб своим. Не больно, но должно быть обидно. Сжимаю зубы, выстраивая мысленно баррикады между нами. Ева хмурится, сжимая мои плечи.

— Почему? — спрашивает она. — Что во мне не так? Я не прошу тебя жениться или еще о какой-то фигне. Нам будет просто хорошо… У меня есть презервативы, если ты волнуешься о…

— Какая же ты все-таки дура, — тяжело вздыхаю, собираясь подняться и уйти, но Ева вцепляется в меня, точно обезьянка в ветку.

— Нет! — твердо заявляет она, не желая меня отпускать. — На этот раз…

— Ни в этот раз, ни в какой-либо другой…

Сверлим друг друга взглядами. Она в своем обычном превосходстве, а я с арктическим холодом нежелания мараться.

— Один поцелуй. Если после него ты все-таки скажешь мне нет, то я отстану.

— Ты ставишь мне условия?

— Да! — усмехается она. — Иначе я устрою тебе такое веселье, что будешь готов трахнуть даже Гошу, лишь бы я угомонилась.

Что-то мне подсказывает, что она действительно способна на это. Черт! Ну, за что мне этот гемор магический? Да и похер! Один поцелуй. Я выдержу, и она, наконец, отъебется. Тем более, что он не первый, да и мы уже перешагнули черту куда более интимную, чем обычные поцелуи.

— Ладно… Валяй, — спокойно отвечаю я, чем злю белобрысую ебанашку еще больше.

Как же больно падать с вершины, на которую ты возвел себя сам. Учитывая, что и прыгнул ты тоже по своей воле.

Ева прищуривается и толкает меня назад. Заставляет сесть на кровати, а сама занимает место напротив. Она упирается ладонями в матрас, я сгибаю ноги и кладу локти поверх колен, расставив их в стороны. Мы точно к психологическому тренингу готовимся. Хотя... Ведь так и есть.

— Готов? — Ева тянется ко мне ближе.

Тело лижет пламя, и чем больше она медлит, тем горячее оно становится. Вот уже дышать получается с трудом, а сердце ограничивается сильными резкими ударами.

Ну, сколько еще?!

Хочу схватить ее за затылок и обрушиться на манящие влажным блеском розовые губы. Но я держусь. Уже из последних сил. А она их выкачивает своей игрой. Пьет и наслаждается вкусом моей энергии.