92

Покойный ныне Гон-тюнагон[233] в первый день двенадцатой луны того года, когда он навещал Хидари-но Оидоно-но кими[234]:

Моноомофу то
Цуки хи-но юку мо
Сирану ма ни
Котоси ва кэфу-ни
Хатэну то ка кику
Полон любовью к тебе,
Как идут дни и месяцы —
Не различаю.
И в этом году, сегодня,
все будет кончено — слышу я[235]

так сложил. И еще:

Ика-ни ситэ
Каку омофутэфу
Кото-во дани
Хито дзутэ нара-дэ
Кими-ни катараму
С такою силой
Люблю тебя!
Хоть ради этого
Позволь поговорить с тобой самой,
А не через людей…[236]

вот так он все говорил ей, и наконец встретились они, а на следующее утро он написал ей:

Кэфу сохэ-ни
Курадзарамэ я ва
То омохэдомо
Таэну ва хито-но
Кокоро нарикэри
И сегодня
Может ли солнце не зайти?
Хоть и знаю это,
Но снести [ожидания не в силах].
Вот каково мое сердце[237].

93

Тот же тюнагон с давних пор посещал Сайгу-но мико[238]. Однажды должны были они назавтра встретиться, но по гаданию выпало ей стать жрицей в храме Исэ. Что тут было ему говорить? Он опечалился безгранично. И затем так сложил:

Исэ-но уми
Тихиро-но хама-ни
Хирофу то мо
Има ва кахи наку
Омохоюру кана
У моря Исэ,
Вдоль берега в тысячу хиро длиной,
Их собирают,
Но уж теперь там раковин нету —
Так мне думается[239].

Вот каково было его стихотворение.

94

После того как скончалась Госпожа из Северных покоев, супруга ныне покойного Накацукаса-но мия[240], он взял с собой маленьких детей и поселился у правого министра Сандзё-удайдзина[241]. Когда срок траура кончился, понял он в конце концов, что не годится так жить одному, и стал подумывать о том, чтобы вскоре взять в жены Ку-но кими, младшую сестру Госпожи из Северных покоев. Родители и братья ее относились к этому благосклонно: «Отчего же нет? Пусть так и будет». Но вдруг случилось так: он узнал, что она в переписке с Сахёэ-но ками-но кими[242], главою левого конюшенного приказа, служившим тогда смотрителем дворцовых покоев. И вот, то ли это было ему неприятно, но он переехал в свое прежнее жилище. Тогда из дома правого министра, от его супруги:

Наки хито-но
Сумори-ни дани-мо
Нарубэки-во
Има ва то кахэру
Кэфу-но канасиса
В память
О той, кого не стало, в гнездышке
Остаться бы тебе.
Но вот ты вернулся домой.
Какая же печаль сегодня![243]

А принц в ответ:

Сумори-ни то
Омофу кокоро ва
Тодомурэдо
Кахи ару бэку мо
Наси то косо кикэ
В гнездышке
Думало сердце
Остаться.
Но услышал я:
Яйца там появиться не могут[244]

так сложил.

95

Та же фрейлина опочивальни правого министра после того, как император скончался, завязала сердечные отношения с Сикибугё-но мия[245]. И вот неизвестно отчего, но он перестал у нее бывать. В это самое время приходит ей послание от Сайгу[246], она в ответ пишет, что Сикибугё-но мия к ней не приходит, а еще в письме:

Сираяма-ни
Фуриниси юки-но
Ато таэтэ
Има ва косидзи-но
Хито мо каёвадзу
В горах Сираяма
От навалившего снега
След пропадает.
И вот приходивший, бывало,
Человек уж не навещает меня[247]

так гласило послание.

Был и ответ, но в книге он не приводится[248].

96

Итак, Ку-но кими стала женой Дзидзю-но кими, управителя дворцовых покоев. В это время как раз принц перестал навещать фрейлину опочивальни, и Хидари-но отодо, левый министр[249], бывший тогда в чине уэмон-но ками, стал переписываться с ней. Узнав, что тот господин [Дзидзю-но кими] стал зятем [Фудзивара Садаката], он послал фрейлине:

Нами-но тацу
Ката мо сиранэдо
Ватацуми-но
Ураямасику мо
Омохоюру кана
Где вздымающиеся волны
Пути своего не знают —
Моря равнина.
О, какую зависть
Испытываю я![250]

97

Когда скончалась Госпожа из Северных покоев, [супруга] Окиотодо[251], и шел месяц траура, стали готовиться к церемонии очищения. И вот в это время, однажды ночью, когда луна была очень красива, Окиотодо вышел на веранду, его охватила глубокая печаль, и тогда:

Какурэниси
Цуки ва мэгуритэ
Идэкурэдо
Кагэ-ни мо хито ва
Миэдзу дзо арикэри
Скрывшаяся
Луна, сделав круг,
Появляется снова.
А человек даже тенью
Не является более[252].
вернуться

233

Гон-тюнагон — Ёситада. Тюнагон — придворный чин ниже дайнагона (см. примеч. 213). Гон и маса — два различных звания внутри этого чина. Обязанности дайнагона и тюнагона сходны; в частности, в них входила охрана государственных тайн.

вернуться

234

Хидари-но Оидоно-но ними — видимо, речь идет о дочери Фудзивара Тадахира (880—949), который занимал пост хидари-но оидоно (левого министра) с 924 по 936 г.

вернуться

235

Танка встречается в Госэнсю, 8, а также в Ёситадасю с несколько иным текстом, кроме того, в Кокинрокутё, 1 (раздел «Конец года»). Танка со сходным содержанием имеется в Гэндзи-моногатари.

вернуться

236

Танка помещена в Госэнсю, 13, и в Ёситадасю. В Сюисю, 11, несколько отличаются первая и пятая строки.

вернуться

237

Танка включена в Госэнсю, 12, и Ёситадасю.

вернуться

238

Сайгу-но мико — имеется в виду принцесса Масако (910—954), дочь императора Дайго. Сайгу-но мико — жрица в храме Исэ. Масако стала жрицей в 931 г., когда Ёситада было 26 лет, а ей — 22 года.

вернуться

239

Танка содержит выражение кахи наку — «нет раковин», имеющее омоним со значением «бесполезно», «напрасно». Таким образом, складывается второй смысл танка: «любить напрасно». Первые три строки представляют собой дзё к этому выражению. Слова «море Исэ» и сайгу — «жрица» — «связанные слова», энго. Танка помещена в Кокинрокутё, 5, автор — Ёситада, в Госэнсю, 13, две последние строки несколько иные. В Ёситадасю две последние строки гласят: има ва нами ситэ кахи ка арубэки — «Что теперь ни делай, все напрасно».

вернуться

240

Накацукаса-но мия — принц Нориаки (?—987), сын императора Дайго.

вернуться

241

Сандзё-удайдзин — отец покойной супруги Нориаки, Фудзивара Садаката.

вернуться

242

Сахёэ-но ками-но кими — Фудзивара Моромаса (920—969). Имел ранг садайдзина — левого министра. На посту главы левого конюшенного приказа находился в 947—953 гг.

вернуться

243

Танка содержит омонимы: кахэру — «высиживать» и «оставлять», «покидать», «возвращаться домой». Сумори означает «остаться в гнезде, чтобы высиживать еще не вылупившихся птенцов», а также «сторожить заброшенное место», т. е. второе значение стиха: «Остался бы ты в гнезде, чтобы высиживать птенцов».

вернуться

244

Танка содержит омонимы: кахи — «яйцо» и кахи — «толк», «смысл». Таким образом, танка означает еще: «Нет смысла оставаться».

вернуться

245

Сикибугё-но мия — принц Ацуми (893—967), сын императора Уда, единоутробный брат императора Дайго, интересовался музыкой.

вернуться

246

Сайгу — принцесса Явако, единоутробная сестра принца Ацуми (см. 103).

вернуться

247

Танка содержит омонимы: фуриниси — «шел», «падал» (о снеге) и «постарела», юки — «снег» и «уходить», Коси — название провинции, где находится гора Сираяма, и «приходил», т. е. «Ко мне, постаревшей, он совсем перестал приходить». Приводится в Госэнсю, 8, и в Кокинрокутё, 2, в разделе «Горы», с небольшими изменениями.

вернуться

248

Эта фраза, видимо, принадлежит переписчику. Под книгой, вероятно, имеется в виду текст, с которого делался список.

вернуться

249

Хидари-но отодо (левый министр) — Фудзивара Санэёри (900—970). Был в этом чине с 947 по 967 г.

вернуться

250

Танка основана на игре омонимов: ката — «сторона», «путь», «направление» и «залив». Ура — часть слова ураямасий («чувствовать зависть») — означает «бухта». Ватацуми — дзё к слову ура.

вернуться

251

Окиотодо — Фудзивара Тадахира (см. коммент. 234). Его супруга — Есико, дочь императора Уда, мать Санэёри. Скончалась 4-го дня 4-й луны 925 г. (3-й год Энтё).

вернуться

252

Какурэ — «скрыться» (о луне) и метафорическое «скончаться». Кагэ — «свет луны» и «тень», «облик», «силуэт». Слова какурэ, цуки, мэгури, кагэ составляют энго. Танка встречается в Сёкугосэнвакасю, 18.