Как часто Саммастер получал такой резкий отказ. С самого своего основания Культ Дракона вел непримиримую войну с Мистрой, Избранными, Арфистами, а также с монархами и благородными рыцарями, которые вмешивались в его дела по всему Фаэруну. Но даже несмотря на это, самой серьезной причиной провала его планов было то, что сами драконы не хотели принимать избранную им судьбу. Вот почему равнодушие Нидл и Дрансагалора вызвало у него только легкую досаду, не больше. Он знал, как открыть им глаза на истинное положение дел.

– Несколько минут назад, – сказал он, – вы безоглядно и безрассудно пытались атаковать нас. Глупо.

Нидл показала клыки и прошипела:

– И что из того? Нам все равно не страшны такие жалкие и презренные существа, как люди.

– Если бы захотел, – ответил Саммастер, ~ я бы мог причинить вам вред. Это могут и другие колдуны и заклинатели.

– Это все безумие, – сказал Дрансагалор, пожав черными крыльями.

– Да, – ответил мертвяк, – я знаю.

– Оно настигло всех драконов в лесу, – прошипела Нидл. – Думаю, то же самое произошло и с обитателями Твердых Гор. Скоро мы соберемся в стаи и отправимся убивать, уничтожать и разрушать.

– Ты словно этого уже ждешь, – сказал Саммастер, – и я понимаю почему. Людям тоже нравится сходить с ума. Мы пьем вино и нюхаем дурман-траву. Некоторые из нас старательно вынашивают свой гнев, пока он не выльется в насилие. Мы устраиваем фестивали, во время которых по неписаному закону на день или два люди дают волю своей похоти и диким наклонностям, которые до того сдерживали. Но мало кто из моего народа хотел бы впасть в безумие навсегда. Уверен, и среди вас тоже таких немного. Но именно эта участь вас ожидает.

– О чем ты говоришь? – прорычала Нидл.

– Как тебе известно, – сказал Саммастер, – я изучил все, что касается Священных. Я знаю, время от времени вы впадаете в ярость, но я выяснил и еще кое-что. Грядет очередное бешенство, но оно будет существенно отличаться от всех предыдущих, потому что никогда не закончится. И это низведет вас до уровня обычных бешеных чудовищ.

– Почему? – спросил Дрансагалор. – Почему это явление должно стать более пагубным, чем все другие?

– Этого я не знаю, – сказал мертвяк.

Он не хотел лгать змеям, но пришлось – для их же собственной пользы.

– Вряд ли ты вообще что-либо знаешь, – презрительно сказала Нидл. – Думаю, все это просто чушь.

– Я уже доказал вам, что знаю кое-что о безумии, – сказал Саммастер. – Разве я не утихомирил вас? Вам нужны еще доказательства? Если хотите, я могу несколько раз ввергнуть вас в помешательство и вывести из него, но вряд ли вам это понравится.

– Думаю, – прогремел Дрансагалор, – что бред этого мертвяка может стать правдой. Я видел в своих снах, что это безумие будет ужасающим бедствием. Надеюсь, это были всего лишь болезненные кошмары, но если Саммастер, который считается другом драконов, принес нам такие же вести…

– Нам нечего бояться, – сказала Нидл, – потому что колдуны уже дали нам средство борьбы с безумием.

– Жаль, но это не так, – сказал Саммастер. – Я могу предложить вам только временную отсрочку. Когда бешенство наберет силу и ужесточится, даже моя защита не сможет противостоять ему. Как и любая другая, кроме одной-единственной.

Дракониха подозрительно взглянула на него и спросила:

– Ты утверждаешь, что ожившие мертвецы не подвержены безумию?

– Вот именно. И вы с вашей мудростью наверняка уже знаете, что мертвяки известны своей стойкостью против любой магической силы и воздействия на ум. Именно сейчас, Священные, кризис – или, вернее, стечение обстоятельств – может вознести вашу расу на высший пьедестал. Так позвольте себе это без страха и сожалений. Да, вам придется отказаться от некоторых удовольствии, которые дает вам существование во плоти. Кому, как не мне, об этом знать? Но это ничтожная плата за то, что ваши мощные и проницательные умы уцелеют и даже достигнут еще больших высот. Бессмертие десятикратно увеличит ваши способности и сделает вас полными хозяевами мира. Я знаю. Я вижу это так же ясно, как вижу сейчас вас самих, царственных и священных.

Драконы несколько секунд смотрели на него в полном молчании.

Наконец Нидл сказала:

– Как же мы сможем это сделать?

– А вот в этом-то и вся хитрость, – отвечал Саммастер. – Вам понадобятся филактерии, украшенные превосходнейшими драгоценными камнями, эликсир и другие редкие и дорогие ингредиенты… Если вы, драконы, поддержите нас в ответ на то, что мы поможем вам и обучим вас, то у нас найдется вдоволь талисманов и запасов зелья. И мы быстро создадим все необходимое для всех зеленых, черных, белых и красных драконов, живущих на земле.

– И как же вы это сделаете? – спросил Дрансагалор.

– Мы устроим тайные укрытия, – сказал Саммастер, – где заклинатели смогут в безопасности совершить все ритуалы, и ваш род подвергнется изменениям. Я хочу построить такую цитадель в этих краях. Ваши служители в Лирабаре обеспечат рабочих, необходимые инструменты и продовольствие. – Он улыбнулся и добавил: – Вряд ли нужно говорить, что драконы, которые примут участие в строительстве и защите этих бастионов, заслужат благодарность своих собратьев. И без сомнения, достигнут самого высокого положения в новом мире.

– Пожалуй, это может нас заинтересовать, – сказала Нидл.

– Тогда за работу, – сказал Саммастер. – Мне нужно найти и успокоить как можно больше здешних драконов, прежде чем они сорвутся с места и станут недосягаемыми. Нам необходима помощь зверей, живущих в лесу. Мы должны найти подходящее место, построить укрытия и укрепления, где мы спрячем наших магов, жрецов, ремесленников и припасы. И надо успеть до первого снега.

– Догадываюсь, – сказал Бримстоун, и Павела передернуло от его лживого, вкрадчивого шепота, – что когда Хозяйка Порфиры все вам рассказала, вы ее убили.

– Нет, – сказал священник. – Мы отпустили ее, как и обещали.

– Глупцы! – прорычал серый дракон, его красные глаза сверкали.

– Она скроется, – сказал Уилл, развалившись на куче золота, которая была пределом его мечтаний, – и избежит мести оккультистов. Она слишком умна, чтобы поступить иначе.

– Неизвестно, – ответил Бримстоун.

– Что сделано, то сделано, – проворчал Дорн. Он прислонился к известняковой стене в конце комнаты, подальше от Бримстоуна и Кары. – Давайте-ка выясним, как сведения, полученные от Циллы, помогут нам. Если они вообще могут быть нам полезны.

– Жаль, что она не смогла прочитать записи Саммастера, – вздохнул Тэган.

Авариэль вернулся на свое место на крышке сундука и снова лениво развалился там, как ни в чем не бывало, несмотря на близость клыков и когтей Бримстоуна.

– Еще бы! – сказал Дорн. – Она никогда прежде не видела подобных букв. Так что давайте исходить из того, что у нас имеется.

– Наверняка, – сказала Кара, стоявшая под одним из факелов, – Саммастер знает о безумии гораздо больше, чем он рассказал цветным драконам. На самом деле это он вызвал надвигающееся бешенство и сделал так, чтобы оно стало беспримерно жестоким.

– Я тоже так думаю, – сказал Рэрун, он сидел на полу, скрестив ноги и затачивал свой ледоруб. Точильный камень, соприкасаясь со сталью, издавал неприятный ритмичный скрежет. – Саммастер заставит всех злых драконов делать то, что ему нужно. Если мы поймем, что именно ему известно, нам удастся разрушить его планы.

– А может, и нет, – сказал Уилл. – Не забывайте, что речь идет об одном из самых могущественных колдунов на свете.

Карлик пожал плечами.

– Ты прав, – сказала Кара. – Это надо обдумать. Вряд ли Саммастер всегда обладал такой способностью вызывать или подавлять безумие. Иначе он воспользовался бы ею раньше. Должно быть, он узнал о ней в течение последнего столетия, после своего последнего великого поражения.

– А что, если, – сказал Тэган, – страницы фолианта – это журнал его исследований?