— Спасибо, парни. — Поблагодарил я их. — Я уж думал, что в аномалиях не живут нормальные люди.

Мне захотелось что-нибудь передать им на память, но ничего такого с собой не было. Не ракетницу же им дарить. Леший после рукопожатия долго смотрел на свою ладонь, а потом спрятал её за спину, когда я снова подошел к нему.

— Отдавил? — Догадался я. — Прости, это все от чувств. Больше так не буду. Хотел бы у вас узнать, как добраться до берега, но вы же не ответите.

Мне вдруг на ум пришла интересная идея. Я указал на лешего сжатым кулаком и разжал один палец, перевел на одного соплеменника и разжал второй. Перевел на третьего и разжал третий палец. Для верности повторил процесс. Потом снова сжал кулак и показал на себя, разжав один палец.

— Понятно? — Спросил я. — Вас трое, я один. Ты видел еще кого-нибудь похожего на меня? — Я разжал второй палец, третий, четвертый, потом растопырил всю пятерню.

Несмотря на солнце, туземец широко раскрыл глаза. Затем развернулся в сторону озера и показал примерно на сто двадцать градусов правее от того места, где река впадала в озеро. Он произнес какую-то трескучую фразу, а потом показал все разжатые пальцы. Оказывается, он был четырехпалым. Леший несколько раз сжимал и разжимал кулаки, направляя руки в одну сторону. Его жесты можно было понимать только как указание, что там обитают в большом количестве люди, похожие на меня. Он оказался сообразительным парнем, совсем не дикарем.

Хороших парней моего вида на этой планете не было, я знал это от Ольги, но иного способа передать весточку о себе я пока не придумал. А еще я понял, что пробираться по черному лесу не так-то просто, не зная поджидающих меня опасностей. Было бы здорово немного задержаться среди этих милых людей, чтобы они подучили меня искусству выживания, ориентации и прочим нюансам. Мои запоминающие модификации исправно записывали их речь, обрабатывали и помогали вычленить повторяющиеся звуки, чтобы потом я смог понять их значение и воспринимать на слух. Обучиться же их языку я точно не смог бы. Он был не создан для человеческого речевого аппарата.

Мои ноги после такого подъема устали. Я нашел удобное место у ствола дерева и присел, облокотившись спиной. Туземцы посмотрели на меня и тоже присели там же, где стояли, спрятав тощие ножки внутри собственного меха. Выглядело это смешно, будто у них совсем нет ног. Я посмеялся, но скромно, чтобы не обидеть их. Они вылупили на меня свои огромные глаза и застрекотали.

— Ладно, простите, я не насмехаюсь над вами. Вы забавные, как плюшевые игрушки. Устал, надо отдохнуть. У меня ноги хоть и толстые и с искусственными мышцами, но они не привыкли к такому альпинизму. У нас лифты в домах. Когда-нибудь и вы, порубите на дрова свой лес и наставите тут бетонных клеток с лифтами. Тогда вам точно придется отращивать другие ножки, чтобы таскать большие животики.

Туземцы слушали меня внимательно. Наверное, внимали как божеству, предполагая, что делюсь с ними сакральными знаниями или советами по жизни. А мне ведь и научить их было нечему. Я не знал ни один процесс, который мог бы им тут пригодиться. В том, как сделать лес светлым и удобным они разбирались бесконечно лучше меня. У меня был однажды опыт приращения привоя на подвой, хотел яблоки как у соседей привить на собственное дерево, но он оказался неудачным. Как оказалось прививки надо делать не летом.

Над нами пролетела птичья стая, похожая на тех засранцев, испоганивших мое судно. Они спикировали вниз к воронке и сделали несколько пируэтов над пугающей бездной и понеслись над водой, почти касаясь крыльями воды. Некоторые птицы из стаи взлетели раньше других. Даже с такого расстояния можно было разглядеть в их лапах трепыхающуюся добычу. Удачливые птицы тяжело поднялись над деревьями и уселись на ветках, перекусить удачным уловом. Мне стало страшно интересно узнать, чем питались добряки туземцы. Наверняка не дикими животными, потому и обрели в процессе добропорядочной эволюции такие худосочные фигурки.

Леший, теперь у него это стало собственным именем, поднялся и стал подавать знаки, показывая руками вверх. Я тоже поднялся, чтобы осмотреться, предположив, что скоро начнется дождь. Если снова такой же сильный, как тот, что застал меня в океане, то лучше спуститься пониже, чтобы не попасть под потоки воды и молнии. Но нет, ничего похожего на грозу я не увидел. Мне отсюда было хорошо видно, что небо во все стороны совершенно чистое. Однако не доверять туземцам не стоило.

— Ведите. — Согласился я.

Леший с готовностью торопливым шагом затопал по веткам вниз. Я снова оказался за ним, а сопровождающая делегация за мной. Наверное, у них так было положено вести себя с гостями. Интересно было понять, скольких людей они видели до меня. Судя по реакции, я точно не первый.

Над головой раздался гул. Темная тень легла на лес. Я остановился, чтобы узнать причину этого. Вскоре появился корабль, очень древний по меркам космической цивилизации. Он неспешно пролетел над нами, сотрясая работой двигателей окрестности, заглушая даже шум воронки. Удалился и затих. Не знаю, летал ли он тут всегда в одно и то же время, или же Леший услышал его раньше меня. Местным обитателям наверняка были совсем непонятны дела, творимые пришельцами. Можно было предположить по их реакции, раз они прятались от него, значит, имели негативный опыт контакта с людьми.

Сверху раздалось шуршание. Мне за шиворот что-то упало. Я полез проверить, но то, что упало, рассыпалось в руке. Я посмотрел на пальцы. Они были грязными, словно в саже. Понюхал. Воняло едкой химической гарью. Туземцы что-то затараторили, глядя на мою руку. Я поплевал на пальцы и обтер их дочиста об одежду.

— Так лучше. — Я показал им чистые руки.

Леший изобразил целую сценку, показывая, как он отпрыгивает в испуге от упавшей перед его ногами частички сажи. Затем подошел ко мне и показал руку, на которой остался след ожога. Наверное, эта сажа вступала в реакцию с их кожей. С моей вроде бы ничего подозрительного не произошло, если только эта сажа не радиоактивна и ожог не проявит себя через некоторое время. Я снова сожалел, что остался без медицинской капсулы.

Идти вниз оказалось намного легче. Надо было сдерживать бег. Становилось все темнее и тише. И мне эта тишина и сумрак стали нравится намного больше света и шума, который был наверху. Чем ниже, тем благостней казалась обстановка. Глаза моих спутников с каждым метром вниз раскрывались все сильнее. Мы миновали два поселка, народу в которых значительно прибавилось. Все чем-то занимались и не обращали на нас никакого внимания.

Тот поселок, в котором жил Леший мы достигли через час. На этой глубине казалось, что на дворе уже наступила ночь. Толстые сплетенные ветви образовывали практически полностью закрытое пространство, заполненное наростами-домиками. Меня привели в центр поселка, оборудованный возвышением, принятым мной за ритуальный алтарь. Туземцы стали собираться вокруг. Меня это ничуть не беспокоило, так как я был уверен в их миролюбии. Не было причин думать иначе. Наверное, я так бы и оставался в благостном настроении, пока не увидел в нише алтаря белый человеческий череп с аккуратной круглой дыркой во лбу.

Глава 9

С этой минуты я стал вести себя осмотрительнее. Дырка в черепе напоминала пулевое отверстие, в происхождении которого сложно было заподозрить пучеглазых туземцев. Но я мог ошибаться, отверстие могло появиться позже или оно было оставлено стрелой или дротиком. Хотя, с такими ручками, как у леших, ни дротик не получится бросить, ни тетиву нормально натянуть. С другой стороны, эволюция на Земле тоже возвела на вершину пищевой цепи самого слабого хищника, у которого из данного природой оружия имелся только развитый мозг.

Леший забрался на алтарь и зачирикал на своем трескучем языке. Если бы я услышал со стороны его речь, то непременно подумал, что кто-то в лесу решил запастись валежником под птичью трель. Впрочем, для такого места речь казалась вполне гармоничной. Окружающий мир определил развитие языка, выросшего из условных сигналов, имитирующих звуки леса. Туземцы переводили взгляд больших глаз с меня на предводителя. Интересно было знать, о чем он им рассказывал. Искусственная память, занятая выявлением закономерностей уже определила больше сотни повторяющихся фраз. Требовалось узнать их значение, чтобы у меня появился переводчик.