Летти отодвинула письмо в сторону и откинулась в кресле. За последние две недели она получила письма от матери, сестры, два письма от кузин, от лучшей подруги. Но письма, которое обещал написать Джонни, все не было. Тетушка Эм говорила, что не надо беспокоиться, он устраивается, определяется, чем будет заниматься, готовится послать за матерью. Он напишет, когда устроит все свои дела. И все-таки Летти волновалась. Она вспоминала, как быстро Шип перепрятал его, как быстро он избавился от обличья старухи. Не могла она забыть и об опасностях, с которыми была связана попытка Джонни добраться до границы штата. Не то чтобы она сильно сомневалась в Шипе. Просто у нее нелегко на душе, и это будет продолжаться до тех пор, пока она не получит весточку от Джонни, что все в порядке. Она думала, что тетушка Эм, несмотря на весь свой уверенный вид, чувствует то же самое.
Пожилая женщина уже оправилась от заражения. Рана на руке все еще отливала фиолетовым, но хорошо зажила. Она снова занялась своими обычными делами, а также консервированием смородины и слив, которые дети из поселка таскали ведрами, и изготовлением желе, джемов и наливок из соков. Она сбивала масло и продавала его приезжавшим за ним специально горожанам, а еще продавала остававшуюся после получения масла пахту и свежие яйца, которыми тетушка Эм особенно гордилась. Ее прибыль съедали, как она заявляла, Рэнни и Лайонел, которые каждое утро требовали плотный завтрак из булочек с маслом, яиц и ветчины, молока и свежего джема. Однако жалобы эти были только шуткой, она всегда с удовольствием наблюдала, как они все поедают.
Запасы, приготовление пищи, планирование блюд и сами трапезы занимали большую часть дневных забот тетушки Эм, поэтому никто, кроме Летти, не удивился, когда она объявила, что четвертое июля будет ознаменовано пикником с жареной рыбой. Однако тетушка Эм указала ей не без ехидства, что многие предки жителей южных штатов тоже воевали за свою свободу от британского господства. У северян, сказала она, совсем нет монополии на празднование Дня независимости.
Они собрались на берегу реки рано, когда еще не ушла предрассветная прохлада, а солнце только показалось над горизонтом. Столь ранний выход вызывал некоторое недоумение у Летти, пока до нее не дошло, что рыбу для празднества они должны поймать сами. Помимо обитателей Сплендоры, включая Маму Тэсс и Лайонела, были остальные Тайлеры из Элм Гроува. А еще приехали Мартин Идеи, который в этот день как бы сопровождал Салли Энн в качестве кавалера, военный контингент в полном составе, среди него выделялся полковник, и даже сборщик налогов О'Коннор.
Летти было немножко жалко этого ирландца. Его вроде бы никто не приглашал, никто не желал его компании. Он просто появился, когда они отправлялись. Более чувствительный человек не поехал бы, но, видимо, Сплендора была одним из немногих мест, где его еще терпели, и он влез, невзирая ни на что.
Он был довольно жалок, когда подходил то к одной группе, то к другой, произносил иногда одну-две фразы, но по-настоящему не вступил ни в одну беседу. Сэмюэл Тайлер относился к нему подчеркнуто пренебрежительно и сразу уходил, если он приближался. А как-то Салли Энн даже отдернула юбки, словно от какой-нибудь заразы, когда он проходил мимо. Военные, однако, обменивались с ним шутками, а Рэнни улыбнулся ему и предложил удочку. Он взял ее с явной признательностью, хотя только пробормотал слова благодарности.
Ред-Ривер была названа так из-за ржавого цвета воды, чему она была обязана краснозему, смываемому с протянувшихся по берегам полей, и богатым железной рудой холмам дальше на севере, откуда вода сбегала в реку весной и зимой с таянием снегов. Вода всегда была слегка красноватого оттенка, хотя летом он был не так заметен.
Ловить рыбу на Ред-Ривере было нелегко. Они двинулись вверх по течению от Гранд-Экора, миновали находившиеся поблизости от города высокие утесы, с которых, по преданию, покинутые любимыми индейские девушки бросались вниз, чтобы принять смерть. Однако они решили не останавливаться здесь не из-за дурной славы этого места, а потому, что тут трудно было спуститься к воде. Наконец удалось выбрать участок, где берег был довольно пологим, с песчаными наносами, на которых было удобно стоять. Протянувшиеся по берегу заросли ивы, эвкалипта, кизила и других кустарников, перевитые лианами и мхом, давали какую-то тень, хотя и затрудняли передвижение и были помехой при забрасывании наживки и вытаскивании крючка из воды.
Мать Салли Энн, единственная из всех, предпочла не забрасывать удочку. Пожилая женщина расстелила одеяло для самых юных участников пикника, двух племянников Салли Энн, которые еще недавно только ползали. Она сидела рядом с ними и отгоняла комаров и мошек веткой. Остальные разбрелись вдоль берега. Большинство из них ходили взад и вперед, выискивая затонувшие бревна, излучины и коряги — «рыбные» места, в которых, скорее всего, и пряталась рыба. Оказалось, что самые лучшие места, как правило, были и самыми недоступными: либо все закрывали кусты, либо там был обрывистый или топкий берег.
Питер и Лайонел устроились с баночкой червей и с рогулькой, выломанной из подходящего дерева и предназначенной для насаживания их добычи. Они ругались и шикали на всех, кто проходил мимо, беспокоясь, что огромного монстра, которого они собирались поймать, могут вспугнуть.
Тетушка Эм и Мама Тэсс, ветераны рыбной ловли, принесли деревянные ведерки, чтобы сидеть на них. Они перевернули ведерки вверх дном и устроились на них с деловитой решимостью. Сэмюэл Тайлер ушел ниже по течению, он поглядывал то на солнце, то на деревья, отбрасывавшие тень на воду, и что-то бормотал.
Люди, одетые в синюю форму или, скорее, частично одетые в форму, отдельные элементы которой сочетались с имевшейся у них гражданской одеждой, притащили к реке деревянную лодку с обрубленными носом и кормой. Трое или четверо из них набились в эту лодку и, отталкиваясь шестами, двигались вниз и вверх по течению, запутывая леску, цепляя крючками друг друга за шляпы, в общем, весело проводя время.
Летти устроилась у вывернутого из земли дерева, зеленые ветви которого лежали в воде. Рядом с ней ниже по течению расположился Рэнни, а выше по течению — Мартин, О'Коннор и. Салли Энн. Рэнни показал ей, как насаживать наживку, нанизывая извивающегося червяка на зловещее острие без тени сожаления. Вместо лески у нее была черная шелковая нить, а удилище — бамбуковая трость из зарослей в Сплендоре, за кузницей. Примерно в четырех футах от крючка на леске был поплавок из пробки, обточенный так, чтобы он принял более или менее сферическую форму. Его принес полковник Уорд. Это был еще один вклад армии в мероприятие, наряду с лодкой, уже привычными лимонами, парой брезентовых чехлов, которые, когда наступит время трапезы, станут их столами. Не совсем уверенная, что же делать с удочкой, Летти смотрела, как Рэнни мастерски и без усилий забросил свою наживку в воду. Она, как могла, постаралась все сделать так же.
Солнце поднялось выше. Стало жарче. Вокруг жужжали мухи. Писк комаров раздражал, но еще больше действовало на нервы, когда они затихали. Это означало, что злобные насекомые нашли, куда усесться, чтобы попробовать крови своих жертв.
Время от времени раздавались крики, когда чей-нибудь поплавок погружался в воду и на берегу появлялся сверкающий на солнце окунь или другая крупная рыба. Салли Энн поймала ильную рыбу длиной в два фута и весом в несколько фунтов. Было очень забавно вытаскивать ее, сказала Салли Энн, но рыбина вряд ли стоила затраченного на нее червя. Это была «сорная» рыба со множеством мелких костей. Мартин и полковник Уорд чуть не подрались, когда спорили, кому снимать ее с крючка. Завоевал эту честь Мартин, хотя вполне возможно, полковник добровольно уступил ему после того, как посмотрел на рыбу, напоминавшую какое-то доисторическое существо, хрюкавшее, обхватившее леску зубами и скрежетавшее, как поперечная пила. Пока Мартин освободил крючок и леску, он взмок, вышел из себя и изругался. Он забросил ильную рыбу, к тому времени уже дохлую, в кусты.
