– Ну… не бери…

– А вдруг какое торжество? Опять гардины–покрывала искать? – возмутилась я.

– Ну… Тогда бери! – предложила другой вариант Хранительница.

– А если не будет?..

Мы синхронно и недружелюбно посмотрели на объект раздора.

– Рони, Лана, вы скоро?! – в дверь просунул голову взъерошенный Ланик. – Что застряли?

– Да вот… – я неопределенно махнула рукой в сторону кровати.

Эльф подошел поближе, недоуменно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на платье. Моргнул. Гневно выдохнул и с рычанием махнул рукой. Собственноручно пошитое одеяние куда–то испарилось.

– Ну и?.. – многозначительно протянула я, сощурив глаза и разворачиваясь к ушастому.

На что тот, возмутительно проигнорировав недовольство, подхватил с пола сумки, цапнул меня за локоть и на буксире потащил прочь из комнаты. Я мстительно стала наступать ему на задники, демонстрируя невиннейшее выражение лица на все гневные фырканья.

После пятого наступания эльф не выдержал и, развернувшись ко мне, страдальчески простонал:

– Ничего с ним не случилось! В пространственной складке оно!

– Так бы сразу и сказал, – радостно кивнула я, высвободила локоть и вприпрыжку побежала на выход.

А сумки пусть ушастый тянет. Ему по статусу положено…

Насколько я поняла из нудных и пространных объяснений этого седобородого старца, надо нам было далеко на запад, за Разделяющий Хребет. Но своим ходом туда где–то с полгода добираться придется. Так что к шапочному разбору как раз успеем. Поэтому нам самоотверженно помогают, перебрасывая сразу же за Хребет. Так что останется буквально всего ничего! Пройти по землям враждебных кланов, разрушить пару замков Масяниных приспешников, добраться до нее самой и… прочие мелочи пусть дальше каждый домыслит, в меру свой фантазии так сказать.

Судя по хищной ухмылке, у Ланика к той колдунье накопился листик личных претензий длиною метра четыре, с небольшим таким прицепом. Так что легко она не отделается.

Выслушав напоследок вдохновенную, патетически–прочувствованную речь Магистра, мы строем потопали в одно из просторных помещений, расположенных во дворе огромного строения. Которое этот милый седобородый дедушка скромно именовал «своим домиком».

В просторном и каменном павильоне была всего лишь одна пентаграмма, но зато КАКИХ размеров! Мы спокойно поместились туда все, вместе с лошадьми. Откуда–то из–за колонн вышли еще люди в просторных балахонах, выстроились в кружочек и завыли гнусавую песню. Только вот мотив подкачал – не вытягивают, ну как есть – не вытягивают! Я тихонько, себе под нос попыталась напеть нужный мотив, сделав его помелодичней и нужной тональности.

Услышав мои вокальные упражнения, стоявший рядом эльф сделал страшные глаза, ухватил за локоть, подтащил к себе и плотно зажал рот. Нет, ну охамели они все. Как есть – охамели! Совсем страх потеряли – уже рот затыкают! Но ничего, я как тот менестрель, которому заткнули рот, но он все равно песню мычит до конца! Победного.

Поэтому набрав в легкие побольше воздуха я в лучших традициях Му–му выдала гневное: – М–м–м–м–м! – слившееся с заключительным воплем дедушек.

Эльф нервно дернулся, чуть качнулся – и мы провалились в непроглядную темноту.

Та–а–к… вот чую я своими ушами, что это не есть гуд… И даже знаю, кто в этом виноват!!

Мы сидели в полной темноте, сдавленно ругаясь и болезненно вскрикивая, когда особо острые осколки камня впивались в тело. После перемещения нас забросило в какое–то место, которое явнее не являлось пресловутым Хребтом, и мы в обнимку да с размаху приземлились на неровный, покрытый щебенкой пол. Да и то стало ясно только после анализа ощущений, поскольку видимость равнялась не просто нулю, а минус ста единицам. Мы даже друг дружку не видели, ориентируясь на прикосновения и звук.

– Светлые боги, ну за что вы меня так ненавидите? – в голос простонал над моим ухом Ланик.

Я обиженно дернулась. Нет, я понимаю, что иногда явно перегибаю палку, но это же так редко бывает! Я что, виновата, что он умудряется найти неприятности на голом месте? Я просила, что бы меня с ним это… Узами соединяли? Можно подумать, что слезно умоляла, биясь головой о пол и стоя на коленках!

– А я не напрашивалась! – попыхтела я, пихая удобно развалившегося эльфа в бок (ну не знаю, хотела в бок, а куда попала…) и осторожно поднимаясь на ноги.

Ну, мало ли, какой высоты здесь потолок, а звездануться со всего маху темечком о камень… извините, я такого экстрима не заказывала и в мазохизме замечена не была!

Как ни странно, но потолок оказался выше моего роста, во всяком случае, вытянутой на полную длину рукой я до него так же не дотянулась. И теперь, когда на ухо уже больше никто не стенал, расслышала еще звук текущей воды. Видимо, где–то тут была или речка, или родничок, или еще какой источник влаги. От жажды не умрем, и то хорошо.

– Ау, есть тут кто?! – громко крикнула я, задрав голову вверх. Ведь не одни же мы сюда прилетели, а если это так, то долгое молчание наших спутников меня здорово нервировало. Я уже успела к ним очень привязаться и начала беспокоиться.

– А кого бы вы желали тут встретить? – ехидно спросил меня незнакомый мужской голос с противоположной от меня стороны… темноты.

Испуганно шарахнувшись назад, я налетела на как раз собравшегося вставать эльфа. Получив такую подлую подножку, не удержалась и приземлилась на что–то мягкое, от соприкосновения с полом выдавшее длинную и напевную фразу на эльфийском. Звучание у нее, конечно, было очень даже ничего, а вот смысл… Ммм… Он сводился к тому, что та Бездна, которую он так любит поминать, отличалась весьма… эээ… разнообразными пристрастиями. В результате которых появились многие известные мне персонажи, количество пап и мам которых варьировалось от трех до семи–восьми.

Заслушавшись, я замерла, восседая на Ланике как на мягкой раскладушке, и под конец тирады бурно зааплодировала, оглашая наступившую тишину воплями «Браво», «Бис» и «А я так же научиться хочу!!». На что получила только вежливую просьбу сквозь сжатые зубы освободить посадочную площадку. Я сползла, обиделась и во всеуслышание заявила, что всегда знала, что эльфы жлобы и страшные собственники! Даже научить девушку высокому штилю и то – жлобятся!

Из темноты донесся смех нашего невидимого собеседника.

– Так его, девочка! Судя по гонору – это светлый, так что дай ему! – все еще подхихикивая, на удивление дружелюбно посоветовали мне.

– А ты вообще молчи! – зло прошипел Ланик. – Тебя не спросили!

Если ориентироваться на изменение источника шипения, то эльф уже принял вертикальное положение. Он что–то пробормотал себе под нос и чертырхнулся:

– Бездна!

– Ну что еще? – удивилась я, осторожно, щупая перед собой поверхность вытянутым носком и меленькими шагами продвигаясь в сторону журчания. И, одновременно размышляя. Чертырхнулся – это от слова «черт». А как тогда будет от слова «бездна»? Безднулся? Бездонился? Ой, что–то у меня тут же созвучие нехорошее выходит… так что лучше не распространяться о моих лингвистических изысканиях!

– Здесь магия не работает, – тихо и как–то виновато отозвался эльф.

Честно говоря, я уже привыкла, что есть некая сила, именуемая магией, при помощи которой можно выбраться из любой передряги. И вот теперь, переварив услышанное, я с возмущением выдохнула:

– Что?!

Хотите совет? Никогда не возмущайтесь, стоя на одной ноге. Объяснить почему, или и так понятно?..

Перенеся весь вес на выставленную вперед ногу я поскользнулась на особо вредном и злобном камешке, в очередной раз грохнувшись на пол. Только теперь эльф оказался далеко, и приземление было очень и очень жестким. Кроме того, не обошлось без травм. Я каким–то образом умудрилась подвернуть ногу! Ну почему мне так не везет?!..

Те выражения, которые от обиды, боли и запоздалого испуга выдала я, изобиловали сказочными персонажами, техническими терминами, сленговыми словечками, богатой фантазией и образностью. Окончание же было на редкость тихим и мирным: