Кавасита прищурился и посмотрел на звезды, прекрасно понимая, что просто не способен увидеть все. Что-то всегда остается незримым. Его душу объяла такая скорбь, что на глаза навернулись слезы. Молиться он уже не мог — духи, смущенные видом своих подобий, оставили его, ками приняли новый образ, к которому он уже не мог обратиться с молитвенным воззваньем, Бог (или Богиня) оставались неумолимыми. Неумолимыми и безмолвными. Он уже не доискивался их…

— … Кто-то пытается оценить расстояние до ближайшей звезды, промеряя его длиной человеческого тела. Другой думает о том, сколько жизней продолжалась бы его прогулка, существуй на небе дорожка, ведущая туда . Проходит и это. Человеком овладевает оцепенение…

Так чего же он искал? Как бы он не любил Анну, она никогда не казалась ему ответом на его вопросы. Ее жизнь диктовалась сиюминутными проблемами и практическими решениями. Тем не менее, любовь к ней была единственной реальностью его нынешнего существования. Все прочее было иллюзией, сном — космические корабли, далекие миры, всесильные похитители и исторические фантазии под стеклянными сводами купола. Прикосновение к черной дыре. Выловленный в космических далях нужник… Он заулыбался. Настоящий театр теней. Комедия.

Все это время он искал… (нахмуренные брови)…

Искал… (руки, сжатые в кулак)…

— … Однако кончиться все это может смехом и ребячливым поведением. Последние являются плохим признаком. В конце концов человек закрывает глаза, после чего сфера подвергает его легкой встряске, возвращает на корабль и советует посвятить несколько часов общению и активным упражнениям. Немногие забывают испытанное переживание. Некоторые пытаются стереть его, боясь, что оно будет преследовать их всю жизнь. Некоторые относятся к нему, как к религиозному опыту. На людей же неразвитых, бесчувственных или лишенных воображения оно не оказывает сколько-нибудь заметного влияния. Даже животные смотрят на звезды с большим интересом. Для этих же людей мир является чем-то существующим единственно в них и для них.

Он искал путь, который даровал бы ему покой, сопровождаемый чувством собственного достоинства и выполненного долга. Для этого Есио требовалось понять, почему он отказался покончить с собой. И традиция, и воспитание требовали именно этого. Он не смог перенаправить историю и знал, что причина этого кроется в той же непонятной слабости, приведшей, помимо прочего, и к страданиям мириадов духов. Четыре столетия назад он не смог присоединиться к своим прославленным командирам, совершившим сеппуку на мостике "Хирю ". Он не стал кончать с собой и после того, как узнал о поражении Японии и отречении императора.

Он отступился от всего того, во что некогда верил. Повсюду только тени — игра теней. Теперь у него не было выбора. Плыть по течению и ждать — ничего другого ему не оставалось.

— Выход в пространства высокого уровня произойдет через тридцать минут, — предупредил его мелодичный голос. — Через десять минут сфера закроется.

Кавасита развернулся и, ухватившись за поручень, вернулся в туннель.

— Колонии в космическом пространстве и на планетах различных типов, свободные государства, консолидации ряда миров, планеты, пока только мечтающие обеспечить собственную независимость возвратом консолидации полученного некогда займа… Мы можем посетить и запретные миры, где разумная жизнь уже существует или только должна появиться в обозримом будущем. Вероятно, подобная классификация миров покажется тебе донельзя странной, но на деле в ней нет ничего странного! Выбирай. Атлас содержит семьдесят тысяч миров. Я могу заправиться топливом на четыре года вперед, если же мы сможем сочетать приятное с полезным в каждом шестом или седьмом мире, Ди Нова не будет считать нас бездумными мотами. Половина окружения покинет меня еще до начала путешествия, но на их места метят уже десять тысяч любителей долгих путешествий.

— Долгих путешествий? — переспросил Кавасита. — И насколько далеко мы можем забраться?

— Теоретически мы можем побывать в любой части галактики, однако этот атлас охватывает только около одного процента входящих в нее звезд. Все прочие маршруты относятся к категории исследовательских. Для того, чтобы воспользоваться ими, нам пришлось бы внести определенные изменения в расписание полетов. Думаю, тебя вполне устроит и знакомство с двумя десятками освоенных миров. — Анна улыбнулась. — На исследовательских маршрутах я вновь могу увлечься какой-нибудь безумной идеей.

— Ты полагаешь, это путешествие пойдет тебе на пользу?

— Да. Разве ты не любишь путешествовать? Я знаю несколько таких местечек, где мы могли бы спокойно обдумать наши планы — это уже не просто планеты, а колонии О’Нила, миры-зародыши и астеромы.

— Когда мы сможем отправиться в путь?

— Через три дня. Ди Нова сейчас находится в Центре — он занимается нашими лицензиями. Через три дня мы оставим Мириадну, а вместе с ней и все остальное.

— Если у нас ничего не изменится.

— У нас ничего не изменится, — покачала головой Анна. — Вот уже пять лет, как я не чувствовала себя так хорошо, как сейчас. Ты бы знал, как меня замучили эти кошмары! Я, ведь, уже и не сопротивлялась — думала, будь, что будет… Но теперь все иначе…

— Начнем с Бейлис Эхонев?

— Интересно, на сколько медовых месяцев меня хватит?

— Даже не знаю. Ты у нас сильная.

Бейлис Эхонев; Элегия; Земля Горшечника; Санта-Цубарая; Виноградник Смерти; Иоланта; Итака; Орб Веччио; Орб Нуова; Звездная Твердыня; Феникс; Сон; Кэттер Ван Сис; Ангельское Гнездовье; Дирак; Куда Подальше; Старый Мао; Квантико; Перспект; Черный Пруд; Плюрабель; Гаутама; Дар Изиды; Бог-Ведущий-Битву; Вероника…

Бог-Ведущий-Битву был приближен к земным условиям. Архитектор Роберт Кан создал систему взаимосвязанных великолепных городов для замкнувшихся в них иудео-христиан и мусульман, решивших низвести небеса на твердую почву и поселиться подальше от неверных.

Дирак был суровой планетой, вращавшейся вокруг вспыхнувшей сверхновой, что находилась в одной из оконечностей Пафлошванской Расселины. Анна подобрала здесь кусок силикона, обогащенного пятью сверхтяжелыми элементами, из которого впоследствии сделала несколько украшений.

На Сне, планете затянутой плотным туманом, известной своими плавучими лесами, они купались в живом Море Омфалоса, напитывая свою кожу маслами стокилометрового создания. Галлюциногенная пыльца погружала их в сладостные грезы.

На Даре Изиды они любовались восходом, стоя на вершине самого высокого в галактике вулкана. Им посчастливилось стать свидетелями тройного восхода, случающегося раз в тысячелетие.

На Плюрабель, планете двадцати тысяч рек, они в течение недели путешествовали вверх и вниз по течению разветвляющихся извилистых потоков, вгрызавшихся в толщу скал и образовывавших удивительные каньоны. Кислород, которым они дышали, вырабатывался станцией комфортного обслуживания, находившейся на Девяностой Параллели.

Ни одна из этих планет не удовлетворила Каваситу. Они могли быть красивыми, мирными, исполненными странного блаженства, но ни на одной из них он не нашел и следа того, что являлось предметом его поисков.

Ками здесь никогда не бывали.

Он мог отправиться только в одно место.

Перфидизийская планета не претерпела особых изменений. Погодные условия несколько стабилизировались, из фумарол, находившихся в южном полушарии, стали интенсивно выходить вулканические газы, существенно повлиявшие на плотность атмосферы, которая наполнилась множеством облаков.

— Ты уверен? — спросила Анна как бы между делом.

— Уверен.

— Хочешь вернуться на место преступления?

— Хочу обрести тихое пристанище.

— Купол стоит на прежнем месте. Мы можем оснастить его необходимым оборудованием и превратить в прекрасное жилище. Здесь можно провести и несколько лет.