Сейчас я занялся чтением книг по истории всевозможных рас и существ. Начал я, естественно, с себе подобных. Эйгорская литература — масса переводных работ. Кроцерианские саги. При помощи электронного усиления я могу считывать с тапаса книгу в сто тысяч слов всего за двадцать минут. Хотелось бы быстрее. В голове масса разрозненных фактов. Чтобы овладеть всей полнотой информации нужно прожить несколько жизней. Эта мысль научила меня осмотрительности при выборе книг. Возвращаюсь к первоисточникам, ранним документам и свидетельствам, экспериментирую с тапасом.

В настоящий момент меня больше всего интересует период первых контактов — осознание присутствия и попытка установления отношений с представителями другой цивилизации. Люди стали вступать в контакты такого рода в период с 2035 по 2145 год. Этот период характеризуется поразительными политическими и культурными изменениями.

С каждым днем моя любовь к Анне крепнет. Анна остается такой же сильной и независимой, но точек соприкосновения у нас стало побольше. Она похожа на кошку — ей нравится, когда ее гладят. Порой Анна избегает общения со мной, но это длится недолго. Все остальное время мы вместе. В сравнении с этим вся моя прошлая жизнь кажется жалкой тенью. Mementomori — все преходяще! Ничего вечного. Что произойдет, если меня или ее не станет? Не могу себе этого представить.

Неделю назад мы сели в свою маленькую тележку и отправились в очередное скучное (такими они представляются ей) путешествие. Она быстро утомилась и предложила повернуть назад до наступления темноты. Когда я этого не сделал, она надолго замолчала. Фары, установленные на крыше нашей тележки, освещали мертвую безжизненную равнину, раскинувшуюся на все четыре стороны. Ее вид вызвал у нас чувство страшного одиночества. В космосе все кажется иным. Здесь же ты начинаешь понимать, что такое изоляция. Анна сказала, что мы можем потерять здесь свои души, но не объяснила, что под этим подразумевает. Я почувствовал, что волосы на моей голове поднялись дыбом. Мне стало казаться, что нас окружают бесплотные духи. Анна заплакала. Людям давным-давно известно, что некая часть живого существа длит свое существование и после его смерти. Может быть, тот же закон распространяется и на перфидизийцев? К тому времени, когда мы добрались до купола, мы испугались уже не на шутку. Мы приходили в себя несколько часов. Анна злилась на меня целых два дня.

Нет, мы не встретимся с духами перфидизийцев. Они покинули этот мир вместе со своими осмотрительными телесными воплощениями. Так что же мне нужно? Чего я ищу, скитаясь по этим безжизненным равнинам?

Наверняка, что-то было забыто ими. Все живые существа, сколь бы высокой не была степень их развития, весьма далеки от совершенства. И вот этот далекий от совершенства перфидизиец обронил гайку или винтик, которых не смогли найти инструменты Центра и «Юнайтед Старс». Какая-нибудь мелочь. Эта мысль заставляет меня продолжать поиски, заставляет трудиться, рыться в памяти… Я знаю, что ключ существует, но не могу его припомнить…

Анна поражает меня своим долготерпением. Не то что я…

"Пелорос" улетел на целый месяц. Для того чтобы завершить все работы ему понадобится еще четыре месяца, после чего он вернется к нам.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Умало Уонтер убрал бумагу с переборки и облокотился на леса. Если бы ему удалось найти хотя бы шов… Он не сомневался в том, что на корабле имелись какие-то тайники. Эта уверенность была не вполне рациональной — кроцерианцы наверняка сняли с него все хоть сколько-нибудь ценное. И, все-таки, он не прекращал своих поисков, ставших оправданием и смыслом его теперешней жизни.

После обыска, проведенного сотрудниками «Юнайтед Старс», Эло постоянно пребывала в задумчивом настроении и практически не работала. Они покинули Звездное Кольцо и вышли на орбиту галактического центра, откуда и должны были направиться к следующей, пока еще неясной цели. Эло думала именно о ней.

Он взял в руку графитовый блок и поставил на переборке крестик. Когда он посветит на него снизу, крестик блеснет, и ему тут же станет понятно, куда следует переставить леса. К этому моменту он уже обследовал десять процентов корабельных помещений.

Покончив с работой, Умало отправился в бассейн, на ходу стягивая одежду. Он проплывал по кольцу этого канала километры. Вода, вступавшая в какую-то химическую реакцию с металлическим дном бассейна, была скользкой на ощупь, но он уже привык к этому, как привык и к неистребимому запаху иода. Эйгоры разводили здесь несколько видов чрезвычайно опасных подводных существ, призванных «развлекать» их во время долгих перелетов. На деле же, существа эти способствовали поддержанию дисциплины и порядка. Многие эйгорские командиры завоевывали свою должность в «морских» сражениях. Теперь же воды эти исполнились покоя. Единственными звуками, нарушавшими их тишь, был плеск волн у далеких переборок и звуки, производимые самим Умало.

Эло сидела в продолговатой будке над блоком генераторов маршевой скорости. За прошедшие со времени постройки корабля тысячелетия металл покрылся красивым зеленоватым налетом. Огромные генераторы, вызывавшие цепную реакцию, приводившую к переходным процессам, то и дело озарялись красноватым свечением.

На ее коленях лежал наполовину сломанный тапас. Писать на нем приходилось чертилкой, стирать же написанное — пальцем. Она пользовалась им с детства. Теперь же он стал для нее чем-то вроде листочка бумаги, который можно было покрыть какими угодно каракулями и письменами. В данный момент на его экране были начертаны такие слова:"Безделушки, игрушки, синее небо".

Она закупила все наличные сведения, имевшие отношение к Анне Сигрид Нестор, и теперь занималась оценкой ее способностей и наклонностей. Слова лентенанта «Юнайтед Старс» о Нестор и Кавасите теперь не казались ей такими бессмысленными. Нестор постоянно плела нити заговоров, вынашивала тайные планы, скрывалась и — выигрывала. Они — Эло и Умало — сумели опередить всех и, все же, проиграли… Как это всегда и бывало, Центр не стал отдавать предпочтения индивидуалам. Усердию они предпочли обаяние. Сила взяла верх над…

Она отложила свой блокнот в сторону и вышла из будки. Генераторы, переставшие реагировать на силовое поле ее тела, тут же засветились ровным голубоватым светом.

Умало уже пошел на второй круг, когда вдруг услышал голос Эло.

— Уонтер! Уонтер!

— Ну что там?

Он остановился и посмотрел наверх.

— Мы отправляемся.

Эло шла вдоль края бассейна. Он неспешно поплыл вслед за ней, совершая размеренные движения руками.

— И куда же? — полюбопытствовал он.

— Требовать причитающуюся нам долю.

— Каким образом?

— Не знаю. Но полететь туда в любом случае надо.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Кавасита вынул карту из пластиковой сумки и развернул ее перед Анной. Горячие кирпичи хибати , стоявшей под столом, могли согреть разве что их ноги. Они сидели, завернувшись в несколько одеял, но Анна никак не могла согреться и потому слушала его не особенно внимательно.

— Это карта наших перемещений, — сказал он. — Посмотри на эти схемы.

— Ну? Прямые линии, кривые линии… Не понимаю, чего ты от меня хочешь? Машина иначе ехать не может.

— Подожди, — вздохнул Кавасита. — Я вел счет всем нашим поездкам. По некоторым дорогам мы проезжали уже раз десять, при этом, отклонения в ту или иную сторону не превышают нескольких метров.

— Ну?

— Что я должен тебе ответить? Может, ты что-то предложишь. В конце концов ты родилась в куда более сложном мире. — Эта фраза стала у них едва ли не дежурной. Не обратив на нее внимания, Анна театрально прошептала:

— Я не понимаю, почему мы должны мерзнуть, когда у нас есть прекрасная система жизнеобеспечения. Достаточно нажать кнопку, и здесь тут же станет тепло.

— Мне лучше думается при такой температуре.