— Ты уверен? Я не хочу навязываться.

— Конечно, я уверен.

— Спасибо. Я так давно не была в твоем доме…

Три года, если быть точной. Со дня похорон Бекки.

— Почему бы мне не угостить тебя ланчем? — предложил он.

— Я должна ехать, — произнесла она извиняющимся тоном. — Куплю что-нибудь в ларьке по дороге.

Она отказывается от его приглашения ради фастфуда?!

— Ты уверена? Прямо за углом есть хорошее кафе.

— Я обещала родителям, что заеду кое-куда по их делам, а возвращаться слишком поздно не хочу.

Отказ Кэти удивил Адама. Обычно он отклонял приглашения женщин, а не наоборот. А в последнее время их появилось много, с нелегкой руки одной его сотрудницы, которая сочла, что ему довольно горевать…

— Если тебе это очень нужно, давай пойдем, — неожиданно сказала Кэти.

— Куда?

— В кафе. У тебя такой вид… Не знаю… Разочарованный.

— Что ты. Вовсе нет.

По ее лицу было понятно, что она ему не поверила.

— Я понимаю, что тебе все это дается нелегко. Ты, конечно, хочешь иметь ребенка от Бекки, но разные чувства будоражатся в душе. — Кэти сделала шаг вперед и положила руку ему на локоть. Зачем ей это надо? Быть такой… сексуальной? — Если ты хочешь с кем-нибудь поговорить…

— Не хочу, — буркнул Адам, глядя на ее грудь.

— Эй. — Она щелкнула пальцами у его глаз. Он посмотрел ей в лицо. — Я стараюсь быть любезной, а ты уставился на мою грудь. И люди еще удивляются, почему я одеваюсь так, как одеваюсь.

Она права. Это совершенно недопустимо. Он ведет себя так, словно увидел женскую грудь в первый раз.

— Извини, — произнес Адам. — И нет, я не хочу поговорить.

Она вздохнула:

— Ладно. Но если передумаешь, я к твоим услугам. Просто позвони.

— Не передумаю.

— Знаешь, тебе не повредит, если ты немного повеселеешь. Ты слишком серьезен. Это сказывается на здоровье.

— Значит, увидимся на следующей неделе? — спросил Адам, желая прекратить этот странный разговор. Кэти, похоже, обладает неприятной способностью видеть его насквозь.

— Да. До следующей недели.

Она пошла к своему пикапу, чуть покачивая бедрами, а ветерок развевал локоны девушки. Любому уже по походке станет ясно, что у нее есть характер.

И вдруг он вновь представил ее обнаженной. Что бы Кэти стала делать, если бы он вошел в ее комнату, обнял…

— Сэр? — обратился к нему Рис, и Адам сообразил, что шофер стоял рядом, держа для него дверцу, и слышал весь разговор. — А она — хороша, правда? Она очень красивая, да?

— Да.

Рис больше ничего не сказал, но по его лицу было понятно: надо быть слепым евнухом, чтобы не увидеть, насколько она зажигательна. Но Адам меньше всего хотел, чтобы его шофер думал, будто он увлекся женщиной, которую нанял в суррогатные матери. Существуют границы, за которые мужчина не должен заходить даже в мыслях.

И это как раз тот самый случай.

Кэти считала, что неделя будет тянуться долго, однако она не заметила, как снова оказалась в Эль-Пасо. Адам позвонил за несколько дней и предложил ей провести ночь в его доме, чтобы не совершать двухчасовую поездку в решающий день. Но Кэти отказалась. Почему-то ее тревожила перспектива спать с ним под одной крышей. Не то чтобы она боялась Адама… Просто ей было не по себе. Но сегодня выбора нет.

Мама предложила отвезти ее в Эль-Пасо, побыть с ней во время имплантации, а потом доставить домой. Ей тоже не нравилось, что Кэти проведет сутки в доме Адама, но врач предписал Кэти после процедуры строгий постельный режим.

Адам по-прежнему жил в огромном роскошном уродливом доме, который, по мнению Бекки, был им необходим. В этом доме они могли бы разместить целую толпу детишек, и еще осталось бы место. Кэти нежно любила сестру и была уверена, что та — великолепный дизайнер, но не могла не признать, что Ребекка, по-видимому, не понимала: чем меньше, тем лучше.

Кэти остановила пикап у парадной двери, рядом с украшенным херувимами фонтаном, и подумала, что он здесь не к месту. Взяв сумку со своими вещами, она вышла из машины. Дверь открылась прежде, чем она успела позвонить. На пороге стояла экономка Адама, пожилая женщина с добрым морщинистым лицом. Кэти смутно помнила ее со дня похорон Бекки.

Экономка приветливо улыбнулась:

— Мисс Хантли, я очень рада видеть вас снова. Я Селия.

Она сразу понравилась Кэти.

— Здравствуйте, Селия.

— Входите, входите. — Она взяла у Кэти сумку и провела гостью в вестибюль. В воздухе стоял приятный сладковатый запах. — Подумать только, всего десять утра, а уже так жарко. Я провожу вас в вашу комнату, а потом принесу вам попить чего-нибудь холодного. Хотите есть? Я могу приготовить завтрак.

— Спасибо, не надо. — Кэти нервничала и не могла проглотить ни кусочка. — Адам здесь?

— Поехал на пару часов в офис. Он пришлет за вами машину в половине одиннадцатого.

А она думала, что они отправятся в клинику вместе. Впрочем, нетрудно догадаться, что он не может без работы. Разве Ребекка не расстраивалась из-за того, что Адам слишком много работает? Но главное, как он сумеет находить время для ребенка? Хотя теперь поздно об этом думать.

Или Кэти плохо помнила внутреннее убранство дома, или Адам произвел какие-то изменения, но декор не показался ей таким безвкусным, как раньше. Она была здесь всего два раза, так что трудно сказать наверняка. Как бы то ни было, теперь тут хорошо и уютно.

Они поднялись на второй этаж, и Селия провела Кэти в ее комнату. Если девушка не ошибалась, спальня Адама находилась совсем рядом. Ей не понравилось, что Адам будет так близко от нее, но что она может поделать? Лечь на диване в гостиной? Ну, по крайней мере, тут будет Селия — в качестве буфера.

Но не стоит забивать голову глупостями. Она здесь, потому что так удобнее, а еще потому, что Адам боится, что без должного присмотра она не будет выполнять указания врача. Да, пролежать на спине двадцать четыре часа — форменная пытка. Кэти к этому не привыкла. У нее никогда не хватало терпения сидеть просто так, ничего не делая. Но на сей раз придется.

— Здесь очень мило, — заметила Кэти, оглядывая комнату, со вкусом отделанную в кремовых тонах.

— В ванной вы найдете чистые полотенца. И если вам понадобится хоть что-нибудь, говорите мне, не стесняйтесь. Я думаю, это очень благородно — то, что вы делаете для Адама. Сейчас он повеселел — впервые с тех пор, как потерял Бекку. Он, конечно, будет отрицать, если вы спросите, но в последние годы ему было очень тяжело. Я уже начинала бояться, что он никогда не оправится.

Если Адам так любил Бекку, почему ей приходилось постоянно ему угождать? Почему она боялась, что надоест мужу и он бросит ее ради другой женщины? Возможно, Селия всего не знает или не успела понять, что за человек ее хозяин.

Кэти села на краешек кровати:

— Как давно вы работаете у Адама?

— С тех пор, как не стало его отца. Но знаю я мальчика почти всю его жизнь. Я, считайте, растила его. Когда он не был в интернате, конечно.

— Вы много лет живете в этой семье?

— Скоро тридцать два года — когда миссис Блер, мать Адама, заболела. Мой сынок погиб на войне, и Адам мне как сын.

— Я вам очень сочувствую, — вздохнула Кэти. Ее собственные родители только недавно испытали, что значит потерять ребенка.

— А я все-таки думаю, что мне повезло. У меня две хорошенькие дочки, пять внуков.

— А что вы думаете об идее Адама завести ребенка? Если, конечно, мой вопрос уместен.

Селия села рядом с ней:

— Адам будет прекрасным отцом. Он позволяет моим внукам приезжать сюда и купаться в бассейне и всегда ласков с ними. Он уже очень давно хочет ребенка. Вы сами увидите, когда лучше узнаете его.

— Но как же я его узнаю, если он такой замкнутый? Застегнутый на все пуговицы?

— Это только снаружи. Адам просто не показывает свои чувства. Ему было очень больно, Кэти. Ему нужно время, чтобы оправиться. Но он — хороший человек. — Селия взяла Кэти за руку. — Наверное, я не смогу убедить вас, что бы ни говорила. Адам никогда нарочно никого не обидит. Особенно родных.