Ну и газеты конечно… Всех не купишь. Вышло коллективное письмо магов триста второго батальона, которое мне неудобно было читать из-за избытка пафоса – ну нельзя так откровенно хвалить командира. Естественно, мои маги отрицали и мое "пьянство" и "вспышки ярости", и аморалку. Неожиданно вставили свое слово военные медики – те докопались до открытой бутылки коньяка на полу. На фотографии было видно, что оттуда не пролилось ни капли. А между тем, если бы девочка-подросток весом от силы в два с небольшим пуда выпила хотя бы половину бутылки коньяка, как утверждалось в обвиняющей ее статье, то она лежала бы в алкогольной коме, а не устраивала драки – писал полковник медицинской службы Иванихин, – и никакие магические способности ее бы от отравления не спасли.
Еще дальше пошел некий детектив Вейнер, из обрусевших имперцев, державший в Питере "агентство частных расследований Вейнера". Он опросил портье и прислугу, а потом отправился копаться в мусоре отеля, который по счастью еще не успели вывезти, добыв там ту самую бутылку и часть осколков вазы. А затем применил зарекомендовавшую себя в Райхе "имперскую полицейскую новинку" – метод под названием дактилоскопия. Так вот, уверял он, на бутылке найдены только крупные отпечатки пальцев, предположительно мужские. А вот мелких детских пальчиков, которые он снял со стула, за которым Таня сидела в ресторане, не нашлось ни на ней, ни на осколках вазы. Желающие могут ознакомиться с методикой и убедиться, что его выкладки верны. А если ему дадут откатать пальчики всех участников скандала, то он может сделать еще более точные выводы…
В общем, позиции обвинения начали трещать еще до суда. Как по мне, так инициаторы этой кампании, продумав детали, не учли главного – конфликт это всегда столкновение реальных, а не дутых авторитетов. Люди выбирают в нем не сторону того, кто формально прав и формально более авторитетен, а того, кому они сочувствуют. Был бы жертвой подставы, скажем, богатый и важный чиновник – простой народ бы поверил любой гадости, которую про него напишут, потому что реального авторитета у него нет и его никому не жалко. А вот в конфликте девочки-сиротки Тани, боевого офицера-орденоносца с кучей заслуг, и гвардейцев-аристократов, симпатии публики были скорее на стороне Тани. Как оказалось, я вполне себе народная героиня.
– А ведь все не так плохо Таня, – сказал мне через неделю Ребров, заглянув как-то утром к Авдотье Павловне. – Настроения такие, что до твоего увольнения дело вряд ли дойдет. Думаю, все обойдется строгим внушением.
– Обвинение рассыпается? – горько усмехнулся я, продолжая лежать на диване, закутавшись в халат.
– И это тоже. Хотя офицерский суд не столько смотрит на формальные доказательства, сколько решает вопрос доверия офицеру после произошедшего. Но и с тем что есть… В войсках тебе сочувствуют, во флоте – тоже, их представители тебя топить не будут. Аморалку по одной фотографии доказать трудно, а все остальное – сплетни. Оскорбление старшего по званию? Судя по материалам детектива Вейнера и показаниям портье – гвардейцы сами коньяк принесли и выпили, недаром они отказались сдавать отпечатки пальцев. Значит, были пьяны, а разбираться, что кому с пьяных глаз оскорбительного послышалось – дело сомнительное… Остается сам факт драки, что, конечно, плохо, но учитывая твои прошлые заслуги и то, что Ивачев и Калинский во время инцидента находились навеселе… Думаю, отобьемся.
– Ну-ну, – протянул я в ответ – спасибо, ваше благородие, за поддержку. Чайку не хотите?
– Чайку не хочу, – помотал головой Ребров. – А ты хотя бы встать с дивана не желаешь, пока с тобой командир беседует? Такое ощущение, что все, что я тебе говорю, тебе неинтересно.
– А зачем мне вставать, Матвей Филиппович? Я не при исполнении, мне и так уютно, – взял я отложенный на спинку дивана роман. – Лежу себе в тепле и покое, книжку читаю.
– И что за книжку изволит читать подполковник Дергачева, пока ее друзья бегают как взмыленные, решая ее проблемы? – В голосе генерала лязгнул металл, но я демонстративно не обратил на это внимания. Пусть покипит.
– Роман Гончарина "Обломов". – Показал я генералу обложку. – Занятная вещь, жизненная… Ладно, поговорили и хватит. Раз вы не хотите чаю, то спасибо за визит, Матвей Филиппович, до встречи, вас внизу слуга проводит… – Отвернувшись, я молча впился глазами в текст книги, буквально кожей чувствуя, как рядом злиться Ребров.
– Дергачева, блин, да что ты себе позволяешь!!! – Рявкнул побагровевший глава спецотдела, посмотрев на меня как солдат на вошь. Генерал активировал свой орб и заорал так, что стекла в комнате затряслись. – Что это такое?! Ты что делаешь, зачем хамишь?!
– Лежу, вашблагородие, – пожал плечами я. – Книгу читаю.
– Я вижу, что лежишь! Почему лежишь?! Почему ты в халате, а не в мундире?! Почему у тебя вид как у кисейной барышни!? Встать немедленно!!! Что это у тебя за сонная харя вместо бравой физиономии! Что за шуточки, Дергачева!!
– А вы на меня не орите, Матвей Филиппович, – спокойно ответил я, укутавшись в халат посильнее, когда генерал перестал кричать. – Мне, может, служить надоело, вот и привыкаю к гражданской жизни. Выгонят из армии и хрен с ним.
– Вот как? Надоело, значит, – нехорошо прищурился Ребров. – И куда ты пойдешь на гражданке? В империю к сестренке переберешься?
– Нет, – честно ответил я. – Здесь мне Николай личное дворянство пожаловал и неотчуждаемый орб, так что в России я себе на хлеб всегда заработаю. В Райхе же боевых магов не ценят совершенно, моя сестра тому примером. Мотается везде, закрывая собой все дырки на фронте, и всей радости ей с того – что майором досрочно сделали и цацку на грудь повесили. Зарплата у нее маленькая, да еще в качестве лабораторной крысы при тестировании оборудования используют. Нафига мне такой фатерлянд? Не хочу. Мне родные березки дороже!
– Слушай, Тань, ты это вообще серьезно? – Чуть успокоился генерал. – Ты правда сдалась? Вот так, перегорела и все? Поверить не могу, ты же характером боец, каких еще поискать. Я помню, как мы вместе Смольный брали, и ты вела нас за собой – глаза горят, вся в ярости – казалось, тебе ни Бог, ни черт не страшен. Но в последнее время… От боя над фьордом Орс ты уклонилась, сейчас вообще на диване валяешься как бревно, пока тебя судят. Тань, ты отлеталась, тебя можно списывать? Давай, скажи откровенно.
– Хотите откровенно? – Я резко сел на диване, а затем встал, путаясь в длинных полах халата. Уставился злым взглядом генералу в лицо и сказал. – Давайте откровенно. Только вам сказанное не понравится.
– Ничего, переживу, – качнул головой генерал. – Излагай.
– Я не перегорела, дело не во мне, – тихо начал я. – Дело в вас Матвей Филиппович. Вы меня очень разочаровали. Вы и все кто тогда был со мной и Корнилиным. С вами каши не сваришь, проще самой уйти.
– Ты это о чем? – Нахмурился Ребров.
– О том! – В этот раз настала моя очередь орать. – Какого хрена у вас до сих пор бардак в правительстве и генштабе?! Почему всем либералы заправляют!? Когда-то в училище перед штурмом Смольного я вам говорила, что единственное, чего я хочу – это послужить России. С тех пор для меня ничего не изменилось. Я служу стране, как могу. Ну а вы? Смерть Корнилина проморгали. Когда меня первый раз чуть не съели, вы меня отстоять не смогли – пришлось самой все сделать. Сейчас опять я под атакой, но это лишь их первый ход. Я же вас собой как щитом закрываю! Как только меня уберут, решив вопрос с магами, то тут же попросят из спецотдела тебя, генерал, неужели непонятно? Без лично преданных тебе магов твое влияние резко просядет и ты станешь легкой добычей. А после тебя уберут и остальных консерваторов-корнилинцев в комитете, останутся одни либерал-народники на радость Выпину. Я думала, ты это понимаешь и принимаешь упреждающие меры. Но что я вижу? Мышиную возню какую-то, вот что! Сбор доказательств, всякие игрища с журналистами. Вот ты пришел ко мне и сообщаешь как о великой радости, о том, что вместо отставки мне светит строгое внушение. Обрадовал, блин… Да кому это все надо?! Меня в суде валить будут наглухо, и я даже знаю, каким именно доказательством вины меня там размажут. Я тебе больше скажу, Матвей Филиппович, я в состоянии все эти планы разрушить и оправдать себя сама без всякой помощи. Но зачем? Чтобы ждать нового нападения пока вы бездействуете? Так мне в следующий раз без лишних сложностей пулю в спину из-за угла влепят, вот и все. А вы будете стоять на моих похоронах со скорбными рожами, но сделать так ничего и не сделаете. Мне на риск и на драку плевать, смерти я не боюсь, но с такими соратниками как вы у меня просто руки опускаются! Тьфу на вас, я лучше проиграю суд и свалю на гражданку в деревню. Хоть поживу там подольше, а если снова начнется война, родине еще раз пригожусь. Кур себе заведу, корову, молоко парное по утрам буду пить, детям вроде меня оно полезно… Надоело!
