У дома премьер-министра был выстроен почетный караул в составе сорока солдат. Оркестр исполнил государственный гимн Советского Союза и Ха-Тикву.
После вручения грамот Бен-Гурион сказал Ершову: «Народ Израиля обязан Советскому Союзу за его моральную поддержку в ООН. Государство Израиль сейчас уже окрепло, его народ и особенно молодежь знают, что воюют за свое государство и свою идею, и, надо сказать, умеют воевать, что было доказано в боях. Армия получила значительное количество оружия из Чехословакии и Югославии, в том числе артиллерию, которой в начале войны совсем не было».
Жизнь в Израиле, где только что отгремели бои, была непростой. Это ощущали и советские дипломаты, несмотря на их привилегированное положение.
В сентябре Ершов пришел к генеральному директору МИД Израиля Уолтеру Эйтану и пожаловался, что не готово здание миссии, жилые квартиры для сотрудников. Возникли трудности с продовольствием. Продовольственные карточки дипломатам не выдали. В результате утром в гостинице советскому посланнику отказали во второй чашке кофе.
Советский Союз старался облегчить положение Израиля и требовал убрать войска арабских стран из Палестины.
Двадцать шестого августа заместитель министра иностранных дел Громыко подписал проект директив для советской делегации на Генеральной Ассамблее ООН. Когда будет обсуждаться вопрос о Палестине, распорядился Громыко, то следует внести следующее предложение: «Генеральная Ассамблея признает необходимым немедленный вывод с территории еврейского и арабского государств в Палестине, создание которых предусмотрено решением Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1947 года, всех иностранных войск и иностранного военного персонала и просит Совет Безопасности принять надлежащие меры для недопущения возобновления военных действий в Палестине».
Речь шла о выводе из Палестины арабских формирований, не потерявших надежду уничтожить еврейское государство.
Семнадцатого сентября директивы были утверждены на политбюро ЦК ВКП(б). Советский Союз продолжал полностью поддерживать Израиль.
Голда Мейр, разумеется, не могла знать, что решило политбюро. В тот же день, семнадцатого сентября, она побывыла у другого заместителя министра иностранных дел, Ф. Гусева. Она выразила надежду, что на предстоящей сессии Генассамблеи советская делегация, как и прежде, займет благоприятную для Израиля позицию.
«Позиция Советского Союза в отношении государства Израиль, — ответил Гусев, — хорошо известна в Организации Объединенных Наций. Наша страна понимает те трудности, которые приходится переживать молодому государству Израиль, и можно полагать, что оно сумеет преодолеть эти трудности».
А в самой Палестине в тот же самый день, семнадцатого сентября, был убит посредник ООН в Палестине граф Фольке Бернадотт. Его застрелили, когда он вместе с главой группы наблюдателей ООН — французским полковником А. Серо пересекал границу нейтральной зоны в Иерусалиме. Автомобиль Бернадотта вынужден был остановиться перед устроенным на дороге завалом. Убийц не нашли. Подозревались израильские радикалы.
Исполнявший обязанности госсекретаря США Роберт Ловетт образовал рабочую группу для разбора дела о покушении на Бернадотта. Американские дипломаты сообщили из Иерусалима, что в день убийства чешские консульства в Иерусалиме и Хайфе работали до полуночи, оформляя тридцать виз для израильских боевиков, замешанных в этом деле. На следующий день боевики вылетели в Прагу. Американский военно-воздушный атташе в Чехословакии получил из Вашингтона указание проверить списки пассажиров всех авиарейсов из Израиля. Американцы предполагали, что убийство организовано советскими и чехословацкими спецслужбами.
Через два дня после гибели Бернадотта американский военный атташе майор Николас Андронович сидел в иерусалимском спортклубе. За соседним столиком группа израильтян обсуждала недавнее покушение. И майор услышал:
— Следующий на очереди — американский консул. Скоро он свое получит.
Генеральный консул Джеймс Макдональд воспринял угрозу всерьез и о подслушанном разговоре должил в Вашингтон. Государственный департамент рекомендовал министерству обороны увеличить отряд морских пехотинцев в иерусалимском консульстве с тринадцати до двадцати семи человек. Но министерство иностранных дел Израиля возразило против того, чтобы морские пехотинцы носили оружие на улице, даже когда они сопровождали сотрудников консульства.
В московском журнале «Новое время» появилась статья, которая обвиняла англичан в убийстве Бернадотта.
У графа Фольке Бернадотта была неважная репутация. В годы войны он руководил шведским обществом Красного креста. Его обвиняли в излишне тесном сотрудничестве с нацистами. Германские спецслужбы широко использовали Красный крест, а после войны многие нацисты с документами Красного креста улизнули из поверженного рейха.
Бернадотт считал резолюцию ООН о разделе Палестины неудачной. У него была своя идея — создать единое государство Трансиордании и Палестины. Бернадотт считал, что практичнее объединить арабское государство Трансиордания (в него включить арабскую территорию Палестины) и еврейское государство Израиль. Реализация его идеи означало бы, что Израиль, едва появившись, исчезнет с политической карты мира.
Палестинские евреи и Сталин были против.
Молотов доложил Сталину проект директив советской делегации относительно обсуждения предложений Бернадотта в Первом комитете Генеральной Ассамблеи.
Молотов и Вышинский предложили отвергнуть идею Бернадотта о демобилизации войск на территории Палестины и его предложения о территориальном переделе, который отнимал у Израиля четыре пятых территории и передавал их Трансиордании.
Сталин согласился.
Получив указание из Москвы, представитель Украины в Совете Безопасности отверг план Бернадотта, сказав, что цель этого плана — уничтожить Израиль.
Советские дипломаты требовали неукоснительного исполнения резолюции Генеральной Ассамблеи от двадцать девятого ноября сорок седьмого года. Они также возражали против перекройки границ в Палестине и передачи каких-то территорий арабам. Что касается проблемы арабских беженцев, то советскую дипломатию она вообще мало интересовала.
Советский МИД предлагал, чтобы «этот вопрос был урегулирован путем непосредственных переговоров между заинтересованными сторонами, то есть между правительством Израиля и правительством арабского государства в Палестине». Тем самым советская дипломатия заняла очень благоприятную позицию для Израиля, который вовсе не хотел возвращения палестинских арабов, считая их врагами еврейского государства и опасаясь, что они станут пятой колонной.
Осенью сорок восьмого представитель Советской Украины в Совете Безопасности Дмитрий Захарович Мануильский озвучил еще одну идею: переселить покинувших Палестину арабов в советскую Среднюю Азию…
Советские руководители не видели ничего ужасного в происшедшем. Евреи из арабских стран (около девятисот тысяч человек!) вынуждены были, бросив дома и все имущество, бежать из родных мест. Полмиллиона обосновались в Израиле, где начали новую жизнь. Советские дипломаты считали, что не пожелавшие оставаться в Израиле арабы пусть обосновываются в соседних арабских странах. Такой обмен населением не казался советским руководителям чем-то необычным.
В конце Второй мировой войны, в сентябре сорок четвертого года, Сталин договорился с новым правительством в Варшаве о том, что поляки уедут из Волыни и Галиции, украинцы оставят Бещады и Хельмский край. Иначе говоря, все поляки будут жить в Польше, а все украинцы — на Украине.
Польский комитет национального освобождения подписал договор о «репатриации украинского населения с новых территорий Польши, а польского — с территории УССР».
Польским украинцам, которые согласятся добровольно переселиться на историческую родину, обещали простить долги в Польше и выделить земельные наделы на Украине. Но к первому марта сорок пятого года меньше ста тысяч человек воспользовались этим предложением. Люди с трудом покидали насиженные места. Тогда в ход пустили силу. Польская милиция и армейские части окружали деревни, крестьянам давали несколько часов на сборы, затем их гнали к железной дороге и грузили в вагоны. Тех, кто не хотел подчиняться, били.
