- Не важно. Так о чем ты обычно с ними говоришь? – по затянувшемуся молчанию доцент убедилась, что никогда он этим не занимался. Засыпал, отвернувшись к стенке, не иначе. Она не стала испытывать его дольше. – Эх ты… - взяв его руку, она натянула её на себя, повернувшись к нему спиной. Поддаваясь её бессловесным указаниям, Шивон обнял Нору под грудью, поцеловав за ухом. Она улыбнулась. Ничего, он ещё научится у неё быть нежным и заботливым! – Женщину следует одаривать лаской после секса не меньше, чем до. А то и больше. И говорить с ней.

- О чем же? – прошептал Шивон. Кажется, в его интонации впервые прорезалось что-то неподдельно любопытное.

- О чем угодно. Хоть о смысле жизни.

- Рассуждения о смысле жизни вредят психике, - хохотнул мужчина. Нора так тонко увела их от акцентирования на его фиаско, что он преисполнился благодарности.

- Если зациклиться на чем-то, то что угодно повредит психике, - отразила каверзу женщина. – А немного покумекать над высоким всегда полезно. Даже если ответа никогда не сыщется.

- Зачем же заниматься заведомо безрезультатным делом? Это какая-то пустая трата энергии.

- Правильно, отсутствие прагматизма, практической выгоды. А как это называется? Бескорыстием. Не ты ли говорил об альтруизме и односторонней отдаче? – но Шивон, не то набравшись от Норы, не то поумнев самостоятельно из-за всех вынужденных хитросплетений, не дал загнать себя в ловушку.

- Бескорыстно заниматься ерундой и бескорыстно отдавать что-то нуждающимся – не одно и то же. Самоотдача и жертвы, мне кажется, хороши только когда хоть кому-то приносят пользу. Иначе это безумие.

- Знаешь, если так подумать… то дарение ради пользы кому-то – это тоже эгоизм. Нам нравится быть дарителями, одаривать, чувствовать через это превосходство, мы ждем благодарность от того, кому даём, или восторга и уважения от публики. Пусть не осознано, а подсознательно. Почти девяносто процентов людей, участвующих в благотворительности, перестали бы это делать, если бы заведомо знали, что никто не узнает об их поступках. Ты бы продолжал меценатство, если бы оставался анонимом? Нет, и не спорь. Тебе бы даже твоё агентство подобного не позволило. Щедрость должна быть на виду, это тоже рекламная акция. Так что, если хорошенько подумать, то бескорыстие в пустоту гораздо благороднее, чем бескорыстие для кого-то.

- Это ты загнула… наспех и ответить нечего, - хмыкнул Шивон, задумавшись и, тут же ухватив другую мысль, не выдержал, чтобы не озвучить её. – Я не говорил с женщинами после секса, потому что с ними не о чем было разговаривать. Обычные их фразы после финиша: ты же меня любишь? А мы поженимся? А что ты мне подаришь? А куда мы завтра сходим? Нора, ты не представляешь, почему с годами перестаешь хотеть говорить после секса. Потому что не хочешь слушать глупости.

- Женщина всего лишь хочет убедиться в том, что ты не потерял к ней интерес после полученного. А если она подобный страх испытывает, то это вина твоего поведения. Ну и её недальновидности, наивности. Если она видела, что твой интерес основан только на случке, а ей хотелось большего, какого черта она соглашалась на постель? Мне никогда не понять. Вернее, я понимаю, но искренне соболезную девушкам, которые не в силах поумнеть и развиться для того, чтобы не совершать подобных ошибок раз за разом.

- А ты… стало быть такого страха не испытываешь?

- Но мне не нужно от тебя ничего большего, - повернув лицо через плечо, Нора встретилась с ним нос к носу. Шивон не удержался и поцеловал её. – С чего бы нам разочаровываться и отчаиваться? Разве тебе от меня нужно что-то ещё?

«Да, любовь, мне нужна твоя любовь! – прокричал голос в голове Шивона и, спрятавшись, откуда-то из-за баррикад, добавил: - Ради победы в споре, конечно».

- Я же говорил, что не хочу быть просто твоим любовником. – «И это у меня не очень-то пока получилось…» - Ты говорила, что остываешь к мужчинам после первой ночи, Нора. Но… по сути ведь мы не переспали, верно?

- О, ты боишься, что я к тебе остыну? – это было слишком резко и колко. Шивон сжался, поджав губы. Вовсе не боится. Ему для дела надо знать! – Только не спроси, люблю ли я и когда мы поженимся, - захихикала женщина в подушку, не представляя, как близко от насущной проблемы скользит.

- А если бы спросил?

- Я притворюсь спящей и захраплю. – отвернувшись, Нора опять устремила взор без цели, куда-то на стену. Любит ли она? Никого она не любит, если подразумевать эротическую любовь, ту самую, что соединяет две половинки. Но она должна научиться любить, начать хоть с чего-то… возможно, судьба специально испортила ей этот вечер, чтобы она задумалась, что искать единства через физиологию без участия души – это неверно. Возможно, она всё-таки должна сначала полюбить, а потом уже отдаваться кому-то. Что ж, указующая длань Небесной пряхи, прядущей нить жизни, однозначно намекнула, что Нора где-то промахнулась, и низменное, которого она жаждала, не поддалось, развернув её в привычную сторону возвышенного.

Указующая длань тем временем вертела бутылек брома, гадая, сработает он или нет. Вторым актуальным вопросом был: подло или нет поступать таким образом в борьбе за сердце женщины? Три раза налить в кофе ненавистного средства, портящего ненадолго мужское здоровье… живя в общежитии вместе это не трудно было сделать. Но хватит ли порции? Кюхён боялся переборщить и усыпить Шивона, всё-таки это седативное лекарство. Но позволить переспать с Норой было невмоготу. Все знали о том, что Шивон сильный любовник, и удовлетворит по классу люкс. А даже самая заумная и моралистически-нравственная дева вцепится зубами в мужика, который подарит ей несравнимое наслаждение. О себе Кюхён судить не брался, смог бы он так или нет, тем более, что сам переходить к любви через секс не хотел, для него желаннее был обратный процесс. Однако и предоставлять возможность сравнения себя с Шивоном нельзя. И всё же, подействовало или нет?

На шум шагов бутылек ловко скрылся в кармане домашних штанов. Кюхен выглянул из комнаты. Лицо вошедшего Шивона не несло ликования и других признаков победы, радости, удовлетворения.

- Преподобный инквизитор вернулся с ночной охоты? – парень скрестил руки и оперся плечом на дверную коробку. Шивон будто не слышал его, разувался и снимал пиджак. – Жарил ведьм?

- Нет. – проворчал товарищ и прошел мимо. Кюхён якобы не знал, что тот ездил к Норе. Сам-то он не говорил, и это именно преподавательница выдала их планы. Но молодой человек и предполагал что-то подобное, поэтому уже два дня назад начал капать Шивону микстуры. Что ж, значит, не сложилось? Отлично. Нора будет зла, уязвимее обычного и хотеть всё того же, только с Шивоном повторить уже не поторопится. «Ай да Кю, ай я да исчадье ада!» - похвалил себя с улыбкой певец и, посмотрев на сгрызенный вместо подушки ноготь, расслабленно выдохнул. Обошлось.

Урок девятнадцатый: Не было бы счастья, да два сапога пара

Стук в дверь вырвал из мыслей, в которые с трудом погрузилась Нора. Очередной подраздел докторской не складывался с предыдущими, замечания, которые она хотела вставить противоречили некоторым утверждениям, выдвинутым ранее. Этого нельзя допустить в столь серьёзной работе, потому что тогда она станет диалектически непривязанной к реальности, далекой от прикладной науки, которая могла бы внести глобальные изменения в развитие современного общества.