Запорожцы прячут икону Покрова после уничтожения Сечи. Картина нач. XX в.
В 1771 году запорожцев, которые во время войны с турками находились в Садгоре на Буковине, жители города Снятин пригласили для защиты от польских конфедератов Твардовского, которые грабили население. Сотня конных казаков во главе с сотником Павлюком прибыли на Покутье и разгромила полутысячный отряд конфедератов. А затем погнались за ними до Брустур, где и завершили разгром. Кроме того, казаки успешно защитили от конфедератов монахов знаменитого Манявского Скита, возле которого захватили в плен самого Твардовского и отправили его в Каменец-Подольский (238, 16–17). Из части запорожцев австрийское правительство уже 1763 году создало на среднем Дунае флотилию «чаек» с чайкистами для борьбы с турками. Позже часть их слилась с запорожцами в Бачке, часть отправилась бродить по миру (7, 12–13). Поэтому понятно, что запорожцы правдами-неправдами пытались попасть на западноукраинские земли, где многие из них имели родственников, друзей и знакомых.
В «Тайнах боевых искусств Украины» я уже писал о том, что в 1785 году, заключив тайное соглашение с австрийским императором Иосифом II, восемь или десять тысяч холостых задунайских запорожцев перешло в Австро-Венгрию и основало Сечь в Воеводине, город Чента. Позже, в 1811–1812 гг. эти казаки по неизвестным причинам покидают Воеводину и отбывают в неизвестном направлении. Ученые-историки почему-то не объясняют, куда исчезли эти десять тысяч казаков и выдвинули версию, что они вернулись на Задунайскую Сечь, хотя никаких исторических подтверждений этого нет. На самом деле, они не исчезли, а постепенно перешли в Западную Украину, о чем свидетельствует значительное количество запорожских фамилий по галицийских селах: Заваликуты, Палии, Опыри, Сагайдаки, Турчины, Дорошенко, Баниты, Подколодные, Убийвовки, Варыводы, Палыводы, Богоносы, Козаченки и еще тысячи галицийских семей выводят свои родословные именно от этих запорожцев из Воеводины.
Задунайский запорожец. Картина С. Васильковского.
В семье моего отца существует предание, что их предок — казак Мышастовского куреня также пришел из Югославии. По этим же преданиям, название его происходит от того, что казаки этого куреня, по традиции, занимались отловом, укрощением и объездкой диких лошадей мышастой (мышиной) масти, которые водились тогда в запорожских степях. Недавно я нашел этому научное подтверждение: как утверждают ученые, дикие лошади, тарпаны, которые водились в украинских степях и, исчезли только в конце XIX — начале XX в. были именно мышастой масти (172, 36). Еще мой дед Лесь Каляндрук до 40-х годов XX в. по давней семейной традиции разводил мышастых лошадей, за что в селе у нас до сих пор есть прозвище Мышастые.
Еще одно прозвище — Буги получила наша семья от названия реки Буга в Хорватии, из которой они пришли в Галицию.
Заинтересовавшись этим вопросом, я начал собирать материалы о переселении казачества и оказалось, что на территории Закарпатья, Буковины и Галиции именно в период исчезновения запорожцев из Воеводины, в городах и селам Украины появляется большое количество семей, ведущих свое происхождение от казаков. Берем, например, описание столицы закарпатских гуцулов, Ясиня, сделанный в к. XIX — нач. XX вв. Степаном Клочураком, который пишет: "Среди переселенцев-беглецов найдем и сейчас значительную часть потомков запорожских казаков, о чем свидетельствуют их фамилии, как Козак, Пластун, Харлампий, Чмиль-Клочур, Отаманюк (147, 12). Именно запорожцы основали село Завалье над Прутом, где Кирилл Трильовский заложил первую Сечь (194, 29–30). Село Городница над Днестром тоже было основано запорожцами: там в старых сундуках люди хранили казацкую одежду, пели казачьи песни (194, 29–30). В этом селе существовал предание, что в старину, во времена Хмельницкого, здесь был образован сильное подразделение казацких пластунов, которое оберегало село от татарских набегов. Руководил этим пластунским отрядом бывший сотник Запорожской Самарской Паланки Совик (174, 26). Пластуны под его руководством разгромили около Городницы большой чамбул татарского вожака из Добруджи Ямгора. В память об этом осталось в селе названия урочища Совиков Стан и ручья, где погиб татарский сановник Ямгорив (174, 26–28).
Кошевой банатских казаков. Рисунок 1789 г.
Потомок казаков Лесь Каляндрук. Фотография 1936 г.
Верховинские старожилы также сохранили воспоминания о запорожцах, которые еще после Полтавской битвы перешли в Карпаты, аж в Жабье (теперь Верховина) (194, 30–31). В гуцульских песнях даже утверждается, что отец Олексы Довбуша был довбышем на Запорожской Сечи (292, 82).
Галичане. Фотография нач. XX в.
Казаки из с. Тишковцы пов. Городенка. Фото 1923 г.
Имеются данные, что казаки поселились в селах Серафинцы и Глушкив, около Городенки, Торговица, Топоривци, Тишкивцы (239, 25–27). Казацкие дома встречаются на Любачивщине. Такие села, как Казаки, Малка, Лукавец, Корчмы т. д. (166, 34–35).
Много казацких сел было даже на Лемковщине, о чем свидетельствуют материалы местной греко-католической церковной администрации. Так, село Новосильци над Саном был основано казаками войска Богдана Хмельницкого. Казацкими были деревню Нефтяник и много сел Короснянского деканата, которые были заселены пленными казаками (152, 33).
Упоминание о поселении казаков существуют и на Бойковщине. В бойковских Карпатах село Волосянки связывают с тремя братьями-казаками, которые пришли в горы с Большой Украины. Урочище Казаково в Погаре получило свое название от того, что здесь был казацкий дом. Казацкая гора возле села Ивашковцы на границе Львовской и Закарпатской области была местом укрытия преследуемого панами казака (146, 190).
Основателем села Вишня (Рогатынщина) был казак из Белой Церкви Василий Пасечник, который прибыл в Галицию в 1600 году. Кроме него, в Вишне также проживали казаки, которые дали начало родам Самойловых, Семчиев, Якимивых, Оныськивых, Грыцивых, Петривых, Короташив, Козиив, Бабиив, Феданов, Фениных, Билоганов, Пасечников.
В селе существовала местность «Яремкив кут», где была усадьба казацкого старшины Яремка. Он, по преданиям, не имел родных, жил бобылем, средства к существованию имел от охоты и пчеловодства, и был характерником (233, 9, 70).
Галичане. Фото нач. XX в.
В селе Дарахове, около Бучача, сохранилось предание о казаке Николае Пелехатом, который с войсками Наполеона воевал против Москвы. После отступления французских войск Пелехатый оказался на австрийской территории, где и поселился в селе Дарахове (51, 49–58).
Именно потомки запорожских характерников содействовали распространению вспышки национального сознания в Галиции, дали пассионарный толчок в Западной Украине для возрождения казачьих воинских традиций. Андрей Чайковский в своем исследовании «Запорожье» пишет об удивительной любви галицких крестьян к лошадям, связывая это с традициями казачества: «Кто присматривался к старинным греческим археологическим находкам, то видел рисунки из жизни скифов, которые когда-то населяли Украину. На тех рисунках видно, как древние скифы приучают коней в разным штукам. Видно, что и они любили коней, а эта любовь к лошадям перешла в душу и кровь украинского народа и запорожцев. А разве не замечаем того же у многих украинцев, хотя бы и у нас, галичан? Перед большой войной было у нас много сел, где выводились лошади хорошей породы. В тех селах, кто не имел хотя бы пары лошадей, не считал себя хозяином, а только лишь халупником, ездить одной лошадью считалось выставлять себя на посмешище всей деревне. Так, мол, ездят евреи — менялы или торгаши, а не хозяева. Кто имел лишь одну лошадь, спрягался с соседом, чтобы люди не смеялись. Зря раздавались голоса, что в селах много лошадей, что конь съедает мужика, потому что не всегда в хозяйстве есть работа для коня, а кормить его надо. Но те голоса ничего не помогли. Крестьянин, как только мог, без коня не выдерживал. Только большая война положила этому конец, уменьшила число лошадей военными реквизициями» (333, 29–30).
